Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна
За эту метку, за нашу связь, за разрушенную свадьбу, за слишком многое. Мне кажется, это совесть, так не вовремя она вернулась ко мне, когда я уже была в шаге от начала конца, пропасти, из которой невозможно вернуться. Взамен на его помощь я бы все сделала для него, отдала бы всю себя, только бы мои родные были в безопасности, живы и здоровы, подальше от жуткой ведьмы. Судьба решила иначе, он ушел в ванную еще до того, как я смогла выдавить из себя хоть слово.
Как же мне хочется, чтобы кто-то сказал мне: «Это не твоя вина».
Холод в груди все сжигает, одна совесть не сгорает. Как странно, о ней я обычно забываю чаще всего, чем остальные люди. Так проявляется вина за отнятую без спроса жизнь.
Хочу тепла, человеческого, живого. Словно сама смерть бродит рядом, никуда не ушла. А мне казалось, она где-то далеко, не достанет меня. Даже муки вины мне не страшны, так холодно изнутри. Это эгоистично поступать так, я знаю, не любя, второй раз соблазняю. Для меня любви не существует, хотя иногда хотела влюбиться. Так желала, чтобы сердце в груди часто билось, но этого со мной не случилось и, скорее всего, уже не случится. Может, потому, что ведьмам не суждено влюбиться?
На ходу придумываю своим действием отмазку, на самом деле о ране его думать забыла. Мне так хочется тепла, что делаю вид, будто нечаянно к нему прижимаюсь. Пальцы касаются спины, завитушки хорошо видны. Они, кружась, соединяются в знакомую надпись: «Вальтер Скот. Граф Синего Огня». Касаюсь спины еще раз, завитушки двигаются снова, показывая вторую часть надписи: «Муж Синей Ведьмы».
Вздрагиваю, но он не замечает этого. Думаю, говорить, кто эта Синяя Ведьма, не стоит?
Когда Клара устроилась в библиотеку работать, иногда я заходила к ней, почитать всякую недоступную обычным людям литературу. В основном это касалось работы, мы искали малоизвестные рецепты с использование разных ингредиентов для настоек и тому подобное. Но однажды Клара случайно уронила целый стеллаж с книгами на букву «Ж». Как она выразилась: стеллажу «Ж» настала полная «Ж». Пришлось убирать все книги на место, так еще и сортировать их по названию и году издания. Именно тогда мне в руки первый раз попала книга с названием «Жизнь Ведьмы». Она привлекла моё внимание не только тем, что у нее не было ни автора, ни года издания. И даже не тем, что там говорилось о ведьмах, а я подозревала и сейчас подозреваю, что Провидица на самом деле и есть настоящая ведьма. Меня привлекло то, что Клара не смогла не то, что коснуться этой книги, даже прочитать ее название. Я читала ее несколько часов к ряду, но надолго меня не хватило. Стиль описания, резкость и явная неуравновешенность автора не дала принять эту книгу как что-то серьёзное, а стоило задуматься. Там были расписаны все этапы становления ведьмы, словно это были стадии протекания болезни, которая превращает человека в ведьму - гадкое низкое существо. Тогда мне казалось, что это обычное пропагандистское чтиво, но некоторые факты врезались в память. Ведьма рождается лишь в том роду, где была хоть одна ведьма до нее. Ее сила спит до первой брачной ночи, и, если избранник не обладает магическим даром, слишком слаб, сила ведьмы так и не пробуждается. Если же его дар силен… Что там было дальше? Не помню, а может, не хочу вспоминать?
Не хочу рядом с ним думать, хочу чувствовать что-то, кроме вины. Хочу его тепла, пускай его дарит только наша похоть.
– Ещё немного и я решу, что слова об исполнении супружеского долга ты приняла всерьез? – говорит с иронией, слегка повернув голову.
Он умеет отрезвлять, особенно когда это совсем не нужно. Чувствую злость за то, что он вообще воспринял мои попытки его соблазнить так. Или, может, злюсь на себя, потому что его слова недостаточно меня отталкивают. Нога скользит, он ловит, прижимает к себе за талию. Не знаю, что ему ответить, не хочу отвечать. Хочу его тепла, хочу растопить холод внутри себя.
– Я не буду извиняться, – шепчу ему в губы, срываясь в пропасть желания.
Я не буду извиняться за этот секс, за то, что использую его. Он тоже сейчас использует меня, это нормально… Да? Сестры смеялись, рассказывая о своих похождениях, о парнях, с которыми спали. Я никогда не понимала этого, до встречи с Вальтером ни один мужчина не вызывал во мне такой похоти, как ту, что чувствовали сестры к каждому своему любовнику.
«Это потому, что ты холодная, как льдинка. Всех парней от тебя просто морозит!» – высказалась однажды по этому поводу Ирланда.
Мы тогда всей шумной толпой сбежали в город погулять в местном клубе. Сказать, что девки без контроля мамы распоясались – ничего не сказать. Клуб еле выстоял, когда Индра принялась танцевать на столе, а Ирка показывать огненное шоу. Это была одна единственная ночь, когда я действительно почувствовала себя их сестрой, а не никчемной обузой. Парни и ко мне подходили, как и к остальным девчонкам, но ни один из них не нравился. Так что просила их меня оставить, и они выполняли мою просьбу.
«А мне кажется, все дело в том, что распалить нашу льдинку сможет лишь действительно особенный человек!» – влезла в разговор изрядно косая Ирка.
«Ага, не мужик, вулкан разве что», – бросила Ирланда, и с этого началась их очередная перепалка, под смех остальных сестер.
Мой вулкан здесь, плавит меня одним поцелуем, так что голова кружится. Почти не чувствую боли в спине, когда он вжимает в кафель и заставляет стонать от каждого резкого толчка. Жарко, так жарко, что думать ни о чем не могу. Губы его повсюду, такие сладкие, желанные такие. Он согревает меня, моё тело, мне больше и не надо.
Вдавливаю ногти в его плечо, стараюсь не задеть рану, когда мне очень хорошо. Целует шею, оставляет на ней засосы, как будто хочет, чтобы всем было видно, что я занята. Это глупо, это наивно, но я делаю так же. Словно нам мало проклятой метки, как будто наш союз не на время, а навсегда. Вжимает в белые простыни, чувствовать его тяжесть на себе до ужаса приятно. Его губы целуют грудь, кусают возбужденные соски. С ним не просто тепло, с ним горячо настолько, что, кажется, сгораю. Все становится синим, и я, слегка пугаясь, дергаюсь, и он это замечает.
– Ч-ш-ш-ш, – шипит с улыбкой и целует в нос, – не спали́ здесь ничего.
Поцелуй все чувства заглушает, синий из глаз убирает. К кровати так и не привязал, хотя было мило, когда обещал. Все тело ломит, ужасно болит спина, нужно поспать хоть пару часиков, но нам не до сна. Его губы такие сладкие, не оторваться. Рука по-хозяйски сжимает ягодицу, пока вторая, на которой лежит моя голова, поглаживает шрамы на спине. Лицом утыкаюсь в его шею, наслаждаясь мурашками, что запустило его лёгкое дыхание в моих волосах. Кажется, скоро усну, глаза слипаются, звук его пульса на шее усыпляет, однако боль в спине не дает расслабиться. Он засыпает первым, устав ворочаться, встаю, копаюсь в мешочке с запасами, пока не нахожу что-то способное заглушить мою боль. Жую безвкусную траву и в гардеробе выбираю одежду. Одеваюсь, потому что безумно холодно без его объятий, хотя уже не чувствую такую сильную потребность в его тепле. Как говорят, к хорошему привыкаешь быстро, а если считать то, что я теперь понимаю, откуда у бывшего советника такой огромный опыт в постельных делах, тут слово «хорошо» подходит меньше, чем «великолепно». Пока он спит, не знаю, чем себя занять, есть огромное желание под одеяло к нему забраться, но чувствую, что не имею права там оставаться. Обрабатываю рану, пока спит, он лишь слегка кривится, когда накладываю повязку. Укрываю одеялом под самое горло, чтобы не соблазнял меня больше.
Сажусь за стол и долго смотрю на лист бумаги. Я должна написать рецепт, потому что пообещала. Вот только вина за то, как Красная Стрела его использует, все равно будет на мне. Почему мне кажется, что в любом случае я проиграла? Первые строчки даются сложно, затем решаю немного изменить пропорции, чтобы зелье действовало очень короткий срок времени. Ведь о сроках я ему все равно ничего не говорила. Занялась расчетами и не сразу поняла, что что-то не то происходит. Спину кольнуло так сильно, что рука дернулась, испортив листок. Сдавленно вздохнула, интуитивно понимая, что дело не в старых ранах, дело в метке. Повернулась к кровати, на которой беспокойно спит Вальтер, подошла к нему, чуть не падая от боли. Стащила одеяло, в прямом смысле слова падая рядом. Спина болит ужасно, я будто горю, но огня нет, он почему-то меня больше не защищает. По спине мужа бегают завитки, но в надпись не складываются, зачем-то касаюсь их, и все пропадает. Не завитки, а окружающая действительность: я словно оказываюсь в чужом теле, оставаясь при этом в своем сознании. Кончиками пальцев все еще ощущаю его теплую, даже горячую кожу на спине, но при этом вижу какой-то зал. Повсюду дорого одетые люди, где-то вдали играет музыка. Меня кто-то зовет, точнее не меня – Вальтера. Это его сон? Воспоминание?
