Сердце отравителя - Ива Лебедева
— Давай без драк, а то ведь нечестно получается.
— А? — От такого заявления он замер, явно не ожидая ни такого миролюбия с моей стороны, ни уж тем более подобного аргумента. — С каких пор тебя...
— Ну а как же. Мне теперь есть что терять, а тебе все еще нечего. — Я чуть сощурился, наслаждаясь вспышкой боли и понимания в его глазах. — Я вернул свою Нин-джэ и не готов умереть, не насладившись этим. Иди к своей Лу, верни все, что потерял, попробуй этот забытый вкус. Это забавное чувство — спустя столько лет понять, что не хочешь скопытиться здесь и сейчас. Тебе понравится. А как распробуешь — приходи, подраться мы всегда успеем. Но сначала напьемся.
Май Юндин, маг огня
В саду было удивительно тихо.
В этот уголок я не заходил два десятка лет, но все еще помнил узкую тропинку, скрытую под сенью низко спадающих ветвей. Не знаешь — не найдешь, а знаешь — не забудешь.
Я полдня собирался с духом — а как дошло до дела, снова струсил, так что Рою пришлось пинками гнать меня сюда.
Не слишком ласковой мотивации хватило, чтобы нырнуть между ветвями к заветной скамейке под раскидистым кустом жасмина. Но затем решимость иссякла — как-то вдруг, без предупреждения, заставив ступни прилипнуть к земле, а руки безвольно опасть вдоль тела.
Лу читала, подобрав под себя ноги и не замечая мира вокруг, а я стоял, как последний идиот, не смея разрушить идиллию своим низменным присутствием.
С чего я вообще взял, что могу вот так вот прийти к ней спустя двадцать лет?! Какое я вообще имею право снова влезать в ее жизнь?
Сейчас, облаченная в простенькое белое платьице, в окружении цветущего жасмина, она казалась совершенно нездешней, будто сотканной из тончайших облаков. Тронешь — рассеется.
Куда мне, потрепанному жизнью, пропитанному дымом и алкоголем, тянуться к этому небесному существу?
Я невольно сделал шаг назад, и Лу, привлеченная шорохом, подняла глаза.
Она не удивилась, никак не отреагировала, просто смотрела.
Запоздало возник вопрос: предупреждал ли Рой сестру, что я приду поговорить? Впрочем, оба варианта ответа не слишком обнадеживали.
Глубоко вздохнув, я заставил себя подойти. Она не отпрянула, не изменилась в лице — но и не заговорила.
Я тоже молчал. Просто тихо приблизился и неожиданно для самого себя опустился на колени около скамейки. Поднял руку, желая прикоснуться к ней, сам себя одернул и застыл.
Она сама протянула руку, невесомо коснулась белоснежными пальчиками моего запястья, очерчивая силуэты едва заживших ожогов. Нахмурилась.
— Ты снова сжег руки.
Вот и все. Прикосновение напоминало ласковый поцелуй прохладного весеннего прибоя, будто стремящегося разом смыть двадцать бесконечно долгих лет разлуки, скитаний, вины и ненависти.
Я позволил себе чуть сжать ее ладонь, до последнего опасаясь, что она отстранится, но Лу лишь сжала в ответ.
— Прости. — Я знал, что никаких слов мира не хватит, чтобы быстро сказать все, что сказать следует, но горло будто сдавило спазмом. — Лу, я…
— Ты дурак и сделал мне больно. — Удивительно, но в тихом голосе не было ни осуждения, ни обиды. Она просто констатировала факт. — Я ждала тебя, а выходит, нужно было всего лишь сжечь полмира, чтобы ты одумался.
— Нужно было. — Мучительно хотелось ее обнять. Сказать, что люблю, что виноват, что больше никогда не хочу отпускать, если она даст на это хоть единый шанс. Но я лишь закрыл глаза и уткнулся лбом в ее колени.
Мягкая ладонь прошлась по спутанным кудрям, будто гладя норовистое животное, а затем Лу, соскользнув со скамьи, тоже опустилась на траву, так что теперь моя голова покоилась на ее плече. Тонкие руки легли на спину, не прижимая, но обнимая.
— Я не могу обещать, что у нас что-то получится, — тихо прошептала она. — Тебя не было слишком долго, а я любила слишком сильно. Но я очень хочу, чтобы получилось. Ты только пообещай, что больше не уйдешь, ладно?
От трогательной простоты и честности переносицу заломило так, что я смог лишь кивнуть. Сильнее уткнувшись в прикрытое шелком плечо, позволил себе обнять ее и на мгновение забыть, что существует что-то, кроме этой нежной кожи и запаха жасмина.
Я никогда не был хорошим, она всегда была хорошей за нас обоих. Но здесь и сейчас я готов был поклясться перед небесами, что обязательно этому научусь. Что сделаю все, чтобы больше никогда не причинить ей боли. Что стану достойным бесконечной любви и тепла, которые она всегда дарила безвозмездно.
Что больше ее не подведу.
Тон Лериан, маг воды
Какое все же удовольствие — вот так вот просто сидеть в кабинете и пить чай. Будто и не было проклятия, едва не забравшего у нас Камня. Будто И-Нин не умирала и не возвращалась.
Глупо, конечно, но во всем этом больше всего я скучал по расслабленной тишине, когда не нужно ничего решать, никого спасать и ожидать в ужасе, что вот-вот произойдет что-то непоправимое.
Мы справились. В этот раз все сделали правильно. Но с каждым днем к радости от победы и воссоединения все больше примешивалось желание вернуться в свою башню, к своим книгам и своим исследованиям. Домой.
Конечно, ничто не будет как прежде. С падением ордена изменения постигнут и великую библиотеку, а как иначе? И все же что-то останется неизменным. А что-то, что давно хотелось, удастся сделать лучше.
Размышления прервал деликатный стук.
— Не помешаю?
Рой стоял у противоположного края стеллажа, дожидаясь разрешения нарушить мое одиночество, я поспешно кивнул.
— Конечно, присаживайся.
Вот уж кто обладал совершенным талантом не портить уединение. Наверное, потому, что характер вкупе с воспитанием делали князя самим воплощением такта. Надо — промолчит, надо — поддержит беседу.
— Мне показалось, что ты расстроен. Это так?
— Я просто устал. — Со старым другом можно было говорить откровенно. — Слишком много… всего. Хочется уже вернуться и заняться привычными делами.
— Понимаю тебя. — Рой почти машинально потянулся к чайнику и долил в мою кружку, вызывая невольную улыбку. Вспомнились годы учебы, когда он вечно ворчал, что я днями и ночами торчу за книгами, не давая себе отдохнуть. Но неизменно приносил чай и заряжал магические светильники, если я в порыве научных изысканий не замечал, что часть из них перегорела и стало почти темно. — Потерпи, осталась пара
