Королева миров (СИ) - Таня Лаева
Лишь немногие выжили, спрятавшись в других мирах или став рабами захватчиков. Большинство покинули голое черное пепелище. Оставили свой дом. Они были беззащитны. Королева оставила их, теперь они были свободны, но таки не смогли насладиться новыми возможностями. Демоны стали могущественнейшими существами, известными нам, они стали править без суда и следствия…только они смогли выжить и править в Короне. Королева даровала всем свободу абсолютно всем… и все благодарно вкусили ее дар сполна.
Королева отреклась и исчезла. Она ушла, дав шанс жить так, как хочется, без законов и правил. Донум — в прошлом технократическое гениальное общество без Александра и с новым правителем занялось бытовым устройством своих жизней, стали заниматься всем, кроме науки. Совокупляться, рожать, жениться…прогресс остановился, кровосмешение привело к потере умов. Род гениев вымирал, род желающих плодиться разрастался в геометрической прогрессии.
Королева ушла. Оставила миры наедине со своим выбором. Мир Магии впал в полнейшую анархию, ибо их правитель был одержим лишь одной целью, найти и вернуть Королеву, вернуть мир, вернуть смысл своей жизни и жизни окружающих его существ.
Кто-то считал, что она погибла. Но он знал, что она жива, что она снова прячется от своей сущности, от своей миссии, но в большей степени от Него. Антон же с дочерью жили на Земле среди людей, и он не желал возвращаться, не желал участи Королевы для своей дочери, каждый день он уничтожал ее память о ее силе и способностях, как когда-то у той, которую так безудержно любил. Каждый день он боялся, что за ней придут.
_____________________________
Александра.
— С Днем Рождения, родная!
Открываю глаза и вижу множество парящих бело-розовых, в цвет моей спальни, воздушных шаров над моей кроватью и накрываюсь с головой невесомым пуховым
— Вставай, соня!
Смеется папа и резко тянет мое укрытие вниз, не оставляя мне ни одного шанса на спасение от этой ужасной пытки в виде поздравления с этим моим "любимым" праздником. И больше всего на свете я любила спать, я могла делать это даже стоя там, да просто везде, где была хоть какая-то плоская вертикальная или горизонтальная поверхность.
— Папа, я не хочу-уу!
Вою я раненой волчицей и смотрю на скрещивающего руки на груди отца, который все строже поглядывал на мои отчаянные потуги остаться в кровати. И тут он хитро-хитро ухмыляется и говорит то, что поднимет меня даже мертвую из гроба.
— Дядя Олег приехал.
Эта фраза наполнила все мои внутренности ослепительным светом, и я мухой вылетела в ванную комнату. Дядя Олег… мой любимый дядюшка. Я не чаяла в нем души. И несмотря на то, что он был моим родственником, я была в него отчаянно влюблена. Точнее не в него, в его образ. Я мечтала, чтобы мой будущий муж был похож на него, особенно внешне…
Через минут тридцать я спустилась вниз. Не найдя ни души в гостиной, я выскочила в открытые нараспашку двери в наш небольшой садик, где ругались два моих самых близких и родных, любимых мужчины.
— Я сказал, нет! Забудь уже!
— Если ты забыл, то я нет, и я не успокоюсь! Никогда!
Каждый год одно и то же… вот уже десять лет на каждый мой День Рождения они спорят о том, как найти мою пропавшую маму. А я… а что я? Я ее плохо помню…помню, что она была такой доброй, красивой и любящей, что сердце замирает и останавливается при мысли о ней. И, возможно, я испытывала настолько сильные чувства к брату своего отца, именно потому, что тот искал ее, сколько я себя помню. А отец… а он отчаялся… и мне казалось, что он знает куда больше, чем говорит.
— Вы опять за старое?
Пытаюсь разрядить обстановку и ловлю на себе сияющий взгляд дядюшки.
— Алекс!
Он открывает объятия, в которые я несусь на всех парах и прыгаю на него, обхватывая его пояс ногами.
— Мне не нравятся ваши приветствия, ребята.
Папа рычит на нас, когда я спрыгиваю на землю.
— Да брось, брат, ты же знаешь, что я только твою жену люблю. А Алекс твоя копия, так что, тебе не о чем беспокоиться.
И, да. Дядя Олег любил мою маму, и это было самым главным камнем преткновения в более частом общении между нами, ибо отец ревновал даже к возможно уже несуществующему человеку.
— У нас к тебе разговор, крошка. Мы дол…
Отец резко перебил его.
— Не начинай то, что мне придется подтирать за тобой!
Иногда они общались ребусами, и мне очень забавно было следить за этим.
— Довольно скрывать. Мы должны вернуться! Сейчас я уверен, что нашел ее.
Мое сердце обрушилось в пятки, а дыхание участилось, и я спросила намного громче, чем это предполагалось бы…
— Кого нашел, маму?! Куда вернуться?
Олег посмотрел на меня исподлобья, играя бровями. А я уже знала, что не кдобру эти его таинственные знаки.
— В Магию.
— Заткнись!
Я непонимающе рассматривала их обоих, думая нестись в дом и вызвать скорую помощь.
— Куда прости?
Отец обреченно вздохнул и повесил голову в немом отчаянии, и я поняла, что сейчас, сегодня произойдёт то, что навсегда изменит мою жизнь и разделит ее надо и после.
Моя школа… мои друзья… мои увлечения растворялись вместе с картинками, возникающими в моей голове…. воспоминаниями… Господи… Боже… Я закрыла глаза и услышала оглушительный вой в сдавливающихся немыслимой силой висках, который разрывал мои перепонки и обжигал глазные яблоки.
— Потерпи, милая… сейчас пройдет.
От раздирающей боли я закричала, пытаясь впиться в свою зудящую изнутри кожу, когда чьи-то огромные ладони обвили меня и прижали к себе, заламывая мои руки за спину. Мгновение, два… не выдержав перенапряжения, я потеряла сознание.
Глава 2. Исчезновение
Кристина.
Сегодня мы вернулись в Корону, но снова на время, так как долго находиться в ней было уже не безопасно из-за стремительно нарастающего радиационного фона здесь. И это был, скорее всего, наш последний визит. Антон взял Александру в парк, а я отправилась привести порядок наши апартаменты и разложить вещи. Я зашла в свою комнату, которую восстановили, практически в первозданном ее виде, совершенно в новом великолепии, но, тем не менее, я не любила возвращаться сюда.
Как я не бежала от прошлого, как я не пыталась его забыть, я не могла. И все…ВСЕ вокруг напоминали мне, кто я такая и откуда я родом. Я часто вспоминаю свою земную жизнь вместе с Луи и беспощадно давлю в себе неубиваемые чувства
