Избранная (не) для стаи Альф - Амелия Уайт
Ещё бы участвовала. Её же могут укусить, ранить, даже банально опрокинуть на землю, когда детишки заиграются. Бегают в форме Волка под присмотром старших, так что дочь под контролем. А Диана и так слишком много с ней возится, отодвигая нас.
Как человек понимаю, как Волк хочу укрыть зеленоглазку где-то и никому не показывать.
— Так что могу где-то работать, — заканчивает мысль, поднимая взгляд на меня. — Это нечестно.
— Ты говорила, что будешь принимать наши особенности, — шепчу на ухо малышки, а ладонями сжимаю задницу. Больше года вместе, а брачный период совсем не заканчивается. — Разве не так?
— Вы — мудаки.
Сдаётся, позволяет стянуть ненужную тряпку с тела, сжать пальцами грудь. Тихо стонет, когда тяну соски, выгибается. И так сладко пахнет, что у меня есть меньше минуты насладиться, пока не сорвались остальные.
— Чертовы собственники, — цепляется пальцами за мой ремень, царапает пресс, оставляя красные полосы. — Я не могу сидеть без дела.
— Поверь, хлопот тебе скоро добавиться.
— Ну конечно, это ваше любимое занятие.
Опускаюсь на колени, исследуя языком тело. Влад и Захар держатся в стороне только по одной причине — если появятся, то Диана продолжит спор. А я её успокою, разогрею, доведу до точки, когда никакие мысли держаться не будут.
— Ну, это не только от нас зависело, — оставляю поцелуй ниже пупка, втягиваю кожу. — Ты тоже постаралась.
— Выбирая трёх собственников? Ага, знаю, — зарывается пальцами в мои волосы на затылке, прикрывает глаза, позволяя стащить шорты. — Мы ещё вернёмся к этому разговору.
— Через год, не раньше. Ты всё равно работать не сможешь.
Оставляю ещё один поцелуй на коже, поднимаю глаза. Смотрю на Ди, жду, когда она поймёт. Специально накрываю пальцами бёдра, оглаживаю низ живота. Ну?
— Вы… — задыхается. Умница моя. — Господи, вы реально хотите сделать из меня инкубатор?
— Не я, у меня уже есть дочь.
Не то, чтобы я против ещё нескольких щенков, но тогда Диана будет полностью принадлежать им. Из девушки получается офигенная мама, что хорошо. Но заставляет Волка ревновать.
— Влад или Захар? Кого мне убивать?
— Оставишь ребёнка без отца?
— Ну, двух других достаточно.
— Злишься? — Захар останавливается на входе, прислонясь боком к косяку. Внимательно следит за реакцией девушки, будто не чувствует, насколько сладко она пахнет счастьем. — Или не очень?
— Не знаю. Ещё не решила. Но каждый год я рожать не буду!
— Да? А как же осчастливить третьего? — Влад не замирает, двигается сразу к нам, сжимая Ди в объятиях. — Ребёнок пахнет чужаком, малышка. Значит — не мой. Так что… Ещё один потом, да?
— Да.
Выдыхает. А Влад улыбается, довольный собой. Будто хоть раз Диана говорила «нет». Часто, на самом деле, но не после обряда. Превратилась в сплошное согласие, которое ложится поводками на Волка.
— Третий и всё. Поняли меня?
Каждому по ребёнку, да.
А потом…
Кто знает, может на второй круг пойдём?
Диана
— Догоняй её!
Слышу рычание за спиной, перепрыгиваю ветки. Земля у реки разлезается под ногами, но добавляю скорости. Меня топит смесью ощущений, но самый основной — инстинкт выживания.
Когда за тобой гонятся волки, нужно бежать до последнего. Не останавливаться, не тормозить. Просто бежать, надеясь добраться до безопасного места.
Петлять между деревьями, резко сворачивать, не обращать внимания на то, как колет в боку. Чувства словно абстрагируются, усталость залегает на дне. Ничего не существует, кроме воя за спиной и того, как ветер хлещет лицо резкими порывами.
Март жаркий, пот стекает по лицу каплями, дышать нечем. И это несмотря на то, что на лес медленно опускается вечер. Хотя, как мне кажется, даже среди зимы этот побег мог бы закинуть в тропики.
— Слева.
И я намеренно сворачиваю на лево, догадываясь, что это просто манёвр. Попытка словить меня, когда до дома остаётся меньше километра. Ужасное расстояние, если пытаешься убежать от оборотней. Но другого выхода у меня нет.
Перепрыгиваю через пенёк, едва не падаю на землю. Скидываю кожаную куртку на ходу, которая сковывает движения. Ещё немного, совсем чуток, чтобы выдохнуть.
— Попалась.
Меня резко сшибают с ног, валят на землю. Крик глохнет внутри, всё перекрывает сердце, которое разрывается. Пытаюсь подняться с мужчины, возобновить побег, но тот не даёт. Обвивает талию, прижимает к себе, ломая всё сопротивление.
— Ты проиграла, Ди, попалась, — Дима нагло улыбается, тянется за коротким поцелуем. И получает его, вместе с рваными вздохами и пальцами, зарывающимися в его волосы. — Неплохое начало того, чтобы договориться с викингом.
Стоило мне упомянуть, что парень напоминает своим ростом и широкими плечами воина, как три года черный Волк не успокаивается в своих подколах. Надо было ему дочь последнему рожать, чтобы знал.
— Набегалась, — Захар тормозит рядом, превращаясь из Волка обратно в человека. — Так и знал, что ты свернёшь налево.
— Нечестно, вы меня выучили уже.
Бормочу, поднимаясь. Тянусь к мужчине за поцелуем, прижимаюсь к обнаженному телу. По привычке обвожу мышцы, вдруг где-то что-то изменилось. Никогда такого не было, но мне нужно постоянно их касаться.
Нет нужды в поводе и отмазках, спустя столько лет не скрываю, что я до безобразия испорчена. И с каждым днём позволяю себе всё больше и больше. Прижаться губами к плечу, втянуть солёную кожу, как это всегда делают мужчины.
Они не устают повторять, что во мне больше Волчицы, чем в многих девушках этого вида. А я думаю, что просто так сложилось. Мы совпали, по всем параметрам.
А там, где не подходили края, научились подпиливать. Терпеть характер, я смирилась, что мой диплом будет пылиться на
