Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ) - Чернышова Алиса

Надо отдать демону должное: он умел делать хорошую мину при плохой игре. И держать удар — тоже.

— Вот значит как... — Лаари откинулся на спинку кресла. — Этого от тебя стоило ждать.

— Разумеется, стоило, — ответил Ижеени сухо. — Рано или поздно ты отдал бы последний приказ — вопрос времени. Рано или поздно ты бы уничтожил меня. Да и, строго между нами: неужели ты всерьёз думал, что я прощу тебе Даани?

— Стоило убить его.

— Вот примерно об этом я и говорю.

Демон медленно покачал головой.

— Я доберусь до тебя. И вот тогда мы поговорим, медленно и предметно.

— Выживи для начала, — усмехнулся Ижеени. — И вот прямо сейчас я очень, очень советую тебе покинуть Резиденцию Бурь. Активируй телепорт прямо сейчас, потом канал может оказаться перекрыт... И знаешь что? По дороге загляни в моё имение на Ледяном Пике. Я оставил тебе небольшой подарочек; возможно, это поможет вытащить твою душу.

Бровь Лаари медленно поползла вверх. Он активировал межмировое окно, но уходить не спешил.

— Ты выдал координаты драконам...

— Верно. И не только им. Уверен, твоя птичка уже улетела из клетки — чего и тебе желаю.

— И теперь предупреждаешь меня в надежде, что после я тебя пожалею?

— Я что, похож на сумасшедшего? — поразился Ижеени. — И в мыслях не было. Просто возвращаю долг. Ты — мой единственный настоящий отец. Ты уничтожил меня, но ты же создал. Ты единственный дарил мне подарки и рассказывал мне сказки. И очень многому научил. Например золотой фразе: "Смело предавай всех, кроме себя". Этим я, собственно, и занимаюсь в данный момент.

Лаари усмехнулся.

— Однажды я уничтожу тебя, — сказал он спокойно. — Заметь: не убью, но уничтожу. Медленно и со вкусом. И всё же нельзя не признать: ты — второй встреченный мной дракон, который хоть чего-то стоит.

— Приму за комплимент, — пожал плечами Ижеени. — Удачного побега.

И разбил зеркало.

Осколки разлетелись по комнате в разные стороны, и это показалось красивым и символичным. На душе было паршиво.

Проблема в том, что он действительно любил Лаари и считал частью своей семьи. Более того, это даже было взаимно. Но... не всякая любовь может считаться светлым чувством.

И иногда ты просто должен первым предать того, кто всё равно рано или поздно предал бы тебя.

Такие дела.

Криво улыбнувшись (ну не плакать же, право слово), Ижеени стремительно развернулся и вышел на одну из местных посадочных площадок. Он не стал готовиться — инстинктивно знал, что это лишнее. Просто превратиться, просто взлететь, просто привычно нырнуть в пространство Иных Дорог — и вот внизу уже колышется вечно горящая и восстающая из пепла трава, а живой туман обнимает приветливо, мягко.

Уже почти всё. Ему осталась только одна, последняя встреча. И ждать не придётся — вон она, стоит внизу, и призрачный ветер играет с волосами и просторным жреческим одеянием.

Ну здравствуй. А вот и ты.

- Ты никогда не знаешь наверняка... -

Ты никогда не знаешь наверняка, как всё обернётся.

Потому-то и торговаться со временем и судьбой стоит — до последнего.

Ещё недавно Лимори сомневалась в этой истине. С другой стороны, ещё недавно она была уверена во многих вещах. Например, в своей скорой смерти. И в том, что больше никогда не вернётся в Чу. И в том, что больше никогда не полетит. Но...

Ты никогда не знаешь наверняка, как всё обернётся — и это единственное "никогда", которое действительно имеет значение. В остальных случаях "никогда" — коварное слово. Оно в любой момент может оказаться ошибкой — до тех пор, пока ты дышишь.

* * *

За время её отсутствия родной город поразительным образом изменился: оброс строительными площадками, и новыми линиями укреплений, и дополнительными щитами. Это было радостно, но вместе с тем неизбежно влекло за собой осложнения: оказалось не так-то просто попасть внутрь, тем более — без Жреческого знака. Повезло ещё, что стражи на воротах узнали её... но всё равно впускать не спешили. И, как бы это ни раздражало, тут Лимори могла только порадоваться их осторожности, потому что — мало ли, кто как выглядит?

Удостовериться в том, что это именно она, прибыл сам Верховный Жрец. Он стремительно вышел из самоходной машины, замер на несколько мгновений, прищурившись — и направился к ней с поразительной для существа его комплекции прытью.

— Живая, — сказал он, заключая её в объятья. — А я-то уже почти не надеялся, что правильно распорядился советом Хозяйки.

— Каким советом? — насторожилась Лимори.

Жрец жестом пригласил её в самоходную машину и пояснил:

— Здесь непростая вышла история. Как уже упоминал, в поисках решения твоей проблемы я обращался во все возможные инстанции. В том числе, скажем так, наивысшие из возможных.

Лимори замерла.

— Вы общались напрямую с Предвечной?

— Имею право, как Её посланник — в экстренных случаях, разумеется. Для меня твой вопрос был в крайней степени приоритетным.

Лимори потрясённо покачала головой.

— Но почему вы не сказали мне?

— Потому что получил весьма и весьма неоднозначный ответ. Мне сообщили дословно следующее: "Отправь её на смерть, чтобы она жила". Согласись, крайне сомнительная рекомендация! После такой не захочется давать пустых надежд.

Это имело смысл. Разумеется, Лимори предпочла бы получить хоть такое предупреждение, но какой смысл теперь в этих мыслях? Эу-Хений поступил так, как посчитал правильным. И в целом сделал для неё куда больше, чем ожидалось.

— Надеюсь, ты не слишком устала в дороге, — отметил он. — Властелин хочет получить отчёт прямо сейчас.

— Мне повезёт, если после этого разговора я всё ещё останусь живой, — слабо усмехнулась Лимори.

— Задание было провалено? — уточнил Верховный, мгновенно посерьёзнев.

— Признаться, на этот вопрос сложно ответить однозначно...

* * *

Ири Алая, Властелин Чу, выслушала рассказ с совершенно равнодушным лицом — ни единой эмоции было не прочесть.

Лимори решила не лгать. И ничего не умалчивать. Да, ситуация выглядела не слишком-то красиво, но с этим уже ничего не поделаешь: всё вышло, как вышло.

Когда она умолкла, на некоторое время в кабинете воцарилась тишина.

— Мой Властелин, — начал Эу-хений. — Я понимаю всю деликатность ситуации, но прошу вас отнестись снисходительно...

— Что? — удивилась драконица.

Лимори ощутила грусть. Она знала: Верховный Жрец терпеть не может, когда агенты смешивают личное с делом. Любому другому за те художества, что она допустила, Эу-хений бы голову откусил. А после сказал, что так оно всегда было. За неё же пытается вступиться — даже теперь.

Властелин приподняла бровь.

— Эу-хений, к чему именно мне стоит, по вашему мнению, отнестись снисходительно? Насколько я могу судить, ведающая выполнила наш договор сполна. Если же вы думаете, что я начну устраивать жестокую месть из-за решений, которые взрослые разумные существа принимают касательно своей личной жизни... советую подумать ещё раз. И обстоятельно подумать. А то я ведь и разозлиться могу!

— Глупости всякие приходят в голову, мой Властелин! — Жрец склонил голову. — Старость — не радость, знаете ли... давление шалит, не иначе... мы можем идти?

— Разумеется, — драконица махнула рукой, просматривая бумаги. — А да... Ведающая Лимори, вы можете получить свою компенсацию в канцелярии. Сомневаюсь, что вы испытываете значительные финансовые затруднения, но хочу, чтобы этот вопрос был закрыт. И подумайте на досуге, хотите ли вы быть допущены к проекту "Жизнь". Эу-хений введёт вас в курс дела. А теперь прошу меня извинить. Как ни странно, у меня всё ещё много работы. Вот ведь неожиданность, а?

Лимори посмотрела на Властелина и ощутила искреннее сочувствие. Город Чу и так не относился к числу самых спокойных мест на свете, а уж с учётом охватившей большую часть континента войны и без того непростая задача усложнялась в разы.