Ну, здравствуй, муж! (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"
Цессир отложил нож. Выпрямился на стуле.
— Я помогу вам, а вы поможете мне, — голос Сесилии дрожал, но решимость переполняла ее.
— Как?
— Я многое умею. Я из рода Творящих миражи…
— Я из рода Меняющих лики, мне не нужны миражи.
Да, лорд Цессир, сидящий в женском халате, поглощающий еду матери двух шпионов, засланных в его страну для противоправных действий, не спешил идти на уступки. «Я тебе, ты мне» — принцип торгашей, и не стоит торопиться принимать помощь, без которой можно обойтись. Во всяком случае, не такой ценой.
— Хорошо, — Сесилия тоже выпрямила спину, смело встретилась взглядом с Гердихом. Он сразу понял, что женщина на что-то решилась. — Что вы будете делать, когда выкрадете своего сына, а Ярмо раба начнет его душить? Оно не только усмиряет и делает послушным воле хозяина, но и стережет раба получше любого тюремщика. Несколько часов, в лучшем случае день-два, и вашего мальчика не станет.
— Как я понимаю, просто снять ярмо не получится?
— Правильно понимаете. Магия оборотней особенная. Если маги Агрида культивируют ее, скрещивая нужные роды, искусственно выращивают более сильные «породы», то магия оборотней естественна. Она идет от природы. Отними у нас Источник и строны, и потомство начнет терять приобретенные навыки, у оборотней же такого не случится. Их женщины будут продолжать рожать сильных волков, скорпионов, гиен. Как бы вы ни махали «волшебной палочкой», Ярмо не снимется. Оборотень этой вещью показал, что он хозяин, и она будет ему послушна, пока он сам не соизволит лишить ее силы.
— А если я убью Хаюрба?
— Ваш сын тоже погибнет. Если только…
— …если только…
— …ярмо не снимет его наследник. Ашраф был бы счастлив, если бы вы передали ему власть, но Агрид очень сильно пожалеет, что помог взойти ему на трон. Рожденный от родной сестры Хаюрба… Да-да, не смотрите так. У оборотней родственные браки не в запрете. Так вот, рожденный в кровосмешении он собрал в себе все самые отвратительные черты семейства волков. Иногда я думаю, что он безумец. Из его гарема выносят трупы. Казим-палач видел тех несчастных девушек, истекших кровью.
— Значит, надо договариваться с королем.
— Хаюрб не уступит. Ему нужна Шаша, и он ее получит.
— Выхода нет? Или смерть моего сына, или я отдаю ему Шашу?
— Выход есть. Вот тут как раз нам нужно заключить соглашение, о котором я говорила: вы не тронете моих мальчиков, я спасу вашего сына.
— И как это у вас получится?
Сесилия набрала в грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:
— Мой младший мальчик сын Хаюрба. И он в Агриде. Он снимет Ярмо раба.
— Кто он?
— Сначала поклянитесь, что не тронете.
— Клянусь. Слово Первого мага. Даристе вагрум гор.
— Ого! Вот уж не знала, что принимаю такого важного гостя.
— Поэтому никому не говорите, что видели мой зад, — Гердих прижал палец к губам. — Итак, вашего сына зовут…
— Как я говорила, их у меня двое. Старший настоящий агридец. Фарисий Дафой…
— Я так и знал, — Гердих хлопнул себя по колену. — Фар и Касс Эрлики.
— Эрлики? Хаюрб дал им имя северян? — она не удивилась, что Цессир их знает. Шаша тоже студентка академии, наверняка учится с Кассом в одной группе.
— Шпионы всегда носят чужие имена.
— Вы обещали, — Сесилия заволновалась.
— Я не трону. И никому не позволю. Цессиры держат свое слово.
Он протянул руку. Она вложила свою. Ладони скрестились, уколы магии заставили заговорщиков поморщиться.
— Что мы будем делать завтра? — Сесилия потерла пальцы, которые ломило от чужой магии. Гораздо белее сильной, чем ее. Меняющие лики? Она никогда не могла представить, что этот род способен превращаться в зверей. Что-то неслыханное для Агрида. Выходит, магия не закостенелая субстанция, а эволюционирующая? Интересно, как давно Цессиры преумножили свои способности и стали метаморфами?
Сесилия сама обратила внимание, что ее сын Кассилий владеет магией иллюзии гораздо лучше, чем она. Ему не составляет труда поддерживать образ белокурого мальчика в течение года. Это ли не чудо?
— У вас есть возможность спокойно входить и выходить из дворца? — Гердих скользил внимательным взглядом по ее лицу, чем смутил мастерицу.
— Да. Но я стараюсь бывать там как можно реже, — чтобы занять руки, Сэс принялась убирать со стола.
— Расскажите мне о дворцовом порядке и субординации. В какие помещения вы вхожи, а куда лучше не соваться. С кем общаетесь, у кого на вас зуб. Подробно и без утайки, пожалуйста.
— Я помогу. Давайте договоримся, если я скошу глаза, значит, перед вами плохой человек, а если…
— Косить глазами не надо, — мягко остановил ее Гердих. — Завтра вместо вас во дворец отправлюсь я.
— А как же… — госпожа Сэс не успела договорить, в изумлении открыв рот. Перед ней сидела она сама. Сначала у Цессира глаза поменяли цвет с карего на голубой, потом разом посветлели волосы и выросли до нужной длины. Остальные изменения произошли настолько стремительно, что уследить за ними было невозможно.
— Вот так, — улыбнулся Гердих ее губами.
— Неужели я так постарела? — Сесилия в волнении поправила волосы. — И под Тариллой надо меньше гулять, кожа совсем темная стала. И голос такой грубый.
— Вы давно не видели себя в зеркале?
Она не ответила, прижала руку к губам. На глаза навернулись слезы.
Гердих быстро вернул себе свое лицо.
— Сесилия. Не надо. Вы красивая женщина.
Она плакала, а Цессир не знал, что делать. Поднялся сам, поднял ее, привлек к себе. Позволил плакать в плечо и осторожно гладил по спине.
У нее слишком давно не было мужчины.
Сесилия не заметила, как начала целовать гостя. Сначала в шею. Потом цепочка поцелуев довела до небритого подбородка. После заставила наклониться и приникла к губам. Отчаянно, жадно. Легкий халат соскользнул с его тела. Крепкого, будто свитого из канатов, пахнущего мужчиной.
— Где кровать? — спросил Гердих. Она слегка повернула голову, показывая направление.
Ее никогда не носили на руках. Брак с Крастом был договорным. Общая кровать лишь для того, чтобы зачать первенца. Быстро, без предварительных ласк и поцелуев. С Хаюрбом оказалась в постели чуть ли не насильно. В гареме шептались, что он умелый любовник, но, видимо, не для нее, рабыни. Она как племенная корова подставила свое чрево, и его наполнили. Потом извлекли дитя и отослали.
Сесилия укусила свою ладонь, чтобы соседи не прибежали на крик.
— Что это было? — спросила она, когда сладостные конвульсии закончились.
— Оргазм, — Гердих, отвалившись, бездумно смотрел в потолок. — Ты до этого никогда…
Сесилия покрутила головой.
— Обращайся.
— Ты не женат?
Небольшая заминка, сердце госпожи Сэс замерло. Ответ почему-то показался болезненным.
— Женат.
«Наверно, не любит, как и все мы, агридцы».
И зачем спросила?
— Договорной брак? Без любви?
— С любовью, — врать не стал. Повернулся на бок, вздохнул. — В моей семье все сложно. Я совершил ошибку, она не простила.
— Разлюбил?
Гердих немного подумал.
— Нет. Но это ничего не меняет.
— Прости. Я повела себя глупо, — Сесилия натянула простыню до шеи, сжалась. Захотелось убежать. Он не позволил, притянул к себе. Легко поцеловал в лоб.
— Иногда делать глупости полезно.
Они проговорили до утра.
Глава 45. Агридцы в Хаюрбате
— Сесилия! Ты куда так спешишь?
Гердих замедлил шаг и изобразил на лице милую улыбку. Быстро поднял в памяти все, что знал об этом человеке: бритая голова, немалый рост, непропорциональное телосложение — верхняя часть туловища гораздо мощнее нижней, отчего кажется, что руки у Казима-палача чуть ли не ниже колен. Он шел вперевалку и казался медведем, вставшим на задние лапы.
— А, Казим-даг! — госпожа Сэс поклонилась, придерживая так и норовящую сползти с волос накидку. Женщина, имеющая взрослых сыновей, не должна ходить с непокрытой головой — таков закон песчаного королевства. — Мне вчера шепнули, что наш повелитель посетил Агрид. Хочу узнать, нет ли весточки от моих сыновей.
