Кира Касс - Сирена
– Привет, Акинли, как работа? – небрежно спросил Бен.
– Отлично. Улов неплохой. Но на улице так холодно, я не стал доставать последние ловушки.
– Что?! – воскликнул он.
Хорошо сыграно.
– Тихо, Бен, твоя дочь спит! – шикнула на него Кэйлен.
– Прошу прощения, но твой парень отлынивает от работы, так что я имею полное право расстроиться. – Он повернулся ко мне. – Дружище, мы с тобой остались вдвоем и не можем позволить себе лениться.
– Я же говорю – я замерз. – Вроде мне удалось придать голосу необходимую капризную ноту.
– Уже потеплело. Поднимай свою задницу и вытащи все ловушки.
– Ты серьезно?
– Да, я серьезно.
– Ладно, как скажешь. Пойду за курткой.
– Акинли, хочешь, я схожу с тобой? – тут же предложила Кэйлен.
Я так и знал!
– Нет, милая, оставайся дома, в тепле.
Давай, девочка, ты же хочешь.
– Сегодня солнечно, наверное, уже потеплело. Я тебе помогу!
– Если ты так настаиваешь, – вздохнул я и подмигнул по дороге Бену.
Я знал, что Кэйлен пойдет со мной. Она такая. Всегда старается облегчить нам жизнь.
Мы закутались в куртки, и я прихватил свой фиолетовый шарф. На улице действительно стало приятнее. Почти весна. Все же мы решили доехать на «Бесси», а не идти пешком. От меня требовалось только сохранять спокойствие. Очень выручал руль, я вцепился в него мертвой хваткой.
В лодке я все время думал, как привык к присутствию Кэйлен в своей жизни. Я ничего о ней не знал, за исключением того, что видел своими глазами. Некоторые люди скажут, я совершаю огромную ошибку, но они не правы. Если уж на то пошло, это Кэйлен не повезло со мной.
Я получу принцессу. Актрису, комика, друга, фотомодель и настоящую леди. Она получит меня, бедняжка. И все же я надеялся на лучшее.
Помогая Кэйлен взойти на лодку, я держал ее за руки дольше, чем необходимо. И с поцелуем тоже задержался, но она не собиралась меня отталкивать.
Самый везучий человек на земле.
Лодку я вел медленно. Кэйлен, скорее всего, решила, что я опасаюсь холодных брызг. Но, по правде говоря, я ужасно боялся. Как жить дальше, если над нашими отношениями повиснет огромное «нет»? Ох! Все может закончиться очень и очень плохо.
Я поискал глазами буек. На нем стояла отметка маркером, чтобы отличить от других. Я еще больше сбавил скорость и принялся высматривать жирную черную точку. На это потребовалось некоторое время, но я нашел ее. И даже раньше, чем мне хотелось.
«Будь мужиком, Акинли. Она любит тебя. Ты любишь ее. Все в порядке».
Я остановился у буйка с отметиной и начал поднимать ловушку.
– Чем тебе помочь? – спросила Кэйлен.
«Ответить „да“».
– Пока ничем, – улыбнулся я. – Просто радуй мой взор.
– Это я могу! – рассмеялась она. – Не понимаю, почему Бен сегодня такой вредный. Никогда еще не видела его в таком дурном настроении.
– Всему виной голод. Он поздно пришел домой. – Я продолжал тянуть веревку.
– Наверное. Сколько ловушек надо поднять?
– Немного. Мы быстро справимся.
– Можешь не торопиться. Мне нравится здесь, в море.
Я зачарованно наблюдал, как Кэйлен откинула назад голову и ветер разметал ее волосы. Она действительно забыла свой страх перед водой. Мне порой казалось, что она готова жить в море.
Одна из ее загадок.
– Да, я знаю.
Я уже видел сквозь воду очертания клетки.
– Сегодня так красиво, – произнесла Кэйлен.
– Да. – Я вспотел.
– Тебе помочь? – Кэйлен тоже увидела ловушку у поверхности воды.
– Да нет, все в порядке.
– Ой, черт! Пусто.
– Ничего страшного.
Может, лучше подождать. Если она не заметит коробочку, я вытащу ловушки, которые поставил утром, и все. А Кэйлен пока ничего не скажу.
– Подожди. Что это?
Ладно, ничего не поделаешь. Возвращаемся к плану А.
– Где? – невинно спросил я.
– В ловушке. Там какая-то коробка.
Я сделал глубокий вдох и опустился на колени. Кэйлен решит, что мне так удобнее копаться в ловушке. Я вытащил одолженную у друга железную водонепроницаемую коробку. На прошлой неделе я ее опробовал – ни капли воды не просочилось.
Кэйлен придвинулась ближе и наклонилась, чтобы лучше разглядеть, что внутри. Я открыл крышку и вытащил аленькую бархатную коробочку. Кэйлен восторженно ахнула. Я слышал в ее голосе только любопытство. Она считала, что мы нашли клад.
Трясущимися руками я открыл коробочку. Внутри лежало тонкое, изящное кольцо, которое я купил несколько месяцев назад. Недорогое, хотя я сумел накопить немало денег. Я так любил Кэйлен, что готов был надеть ей на палец огромный бриллиант, но она не одобряла показухи, поэтому я выбрал скромный перстень, под стать хозяйке.
– О боже мой!
Кэйлен прикрыла ладонью рот. Наконец-то она поняла.
Я не мог выдавить ни слова.
– О боже… – шепотом повторила она. В глазах у нее стояли слезы. У меня тоже.
– Кэйлен Оушен Вудс, – на удивление мой голос не дрожал, – я люблю тебя больше всего на свете. Один раз я тебя потерял. – Я запнулся и прокашлялся. – И эта потеря едва не убила меня. Я не хочу с тобой разлучаться, никогда. Знаю, что я не подарок, но обещаю беречь и заботиться о тебе. Сделай мне честь – выходи за меня замуж.
Ужас. Всеобъемлющий ужас.
Слова повисли в воздухе. Я что, с ума сошел? Что я мог предложить этой девушке? Да, Кэйлен любит меня, но я никто. Кейси не раз это говорила. Сирота, неудачник без образования. Как я осмелился предположить, что подхожу Кэйлен? Надо было доказать, что я заслуживаю ее. Я даже не мог взглянуть ей в глаза – я недостоин ее.
– Да! – выдохнула Кэйлен.
Что?
– Да, да, да… – Она едва выговаривала эти слова.
Я взглянул ей в лицо. Кэйлен улыбалась ярче, чем когда-либо. По щекам катились слезы. Я еще не встречал девушку, которую слезы красили. Кэйлен стала исключением из каждого известного мне правила.
– Правда?
О боже, неужели я сказал это вслух?
– Конечно! – радостно засмеялась она.
– Бедняжка! Ты даже не представляешь, с кем связалась!
– Ничего, я рискну.
У нас обоих тряслись руки, и я не сразу смог надеть кольцо ей на палец. Кэйлен прижалась ко мне, покрывая лицо поцелуями. Что было дальше, я помню смутно.
Глава 20
Кэйлен постоянно твердила, что я безнадежный романтик. Я сначала не соглашался, а потом понял, что она права. Когда я увидел ее в белом платье, то заплакал вместе с ней. Хотя жизнь предоставила мне немало поводов для слез, я не любил их показывать. Но сегодня выдался один из двух случаев, когда мужчине позволительно плакать на людях: если он становится мужем и если он становится отцом.
