Карина Демина - Невеста

— Ничего страшного. Растяжение. Доктор наложил повязку и… завтра уже пройдет.

На полотенце захотелось удавиться, Виттар даже прикинул, выдержат ли его балясины. Но идея была мимолетной, трусливой.

— Рассказывай.

Полотенце отправилось на перила, эти хотя бы целыми были. А те, которые на первом этаже, менять придется… и паркет тоже. Сиальские вазы двухсотлетней давности, из маминого приданого, Виттар вряд ли найдет.

Но к предвечной жиле вазы.

Значит, вчера в дом он вошел еще человеком. А потом? Виттар помнит вспышку ярости, но не ее причину. И Крайт утверждает, что ничего не делал.

Сидели.

Обсуждали магию альвов… его девочка много читала и память у нее хорошая. Она, конечно, не все понимает, но знает больше Крайта… а потом появился Виттар и сразу перекинулся.

Вспышкой яркой воспоминание — двое склонились над столом, и головы касаются друг друга.

Ярость.

Желание убить.

А Тора не побоялась встать между ним и Крайтом, храбрая маленькая девочка… и перекинулась. Она говорила, что перекидываться не может, но это был единственный шанс уцелеть.

…потом игра для двоих.

…и дверь, и комната, подушки, пух… влажный язык зализывает раны на шее… и виноватый взгляд лиловых глаз… шерсть цвета меди с белой проседью узоров. Острые иголочки вдоль позвоночника, слишком мягкие, чтобы и вправду защитить, они царапали подбрюшье, дразнили.

Что из этого правда?

И как все было на самом деле?

Когда Виттар почти потерял терпение, дверь открылась.

— Прошу, — человек снял очки и принялся протирать их полотняными пальцами. — Садитесь куда-нибудь… например, сюда.

Он указал на кресло, и Виттар подчинился.

Тора лежала в кровати. Дышала. Была жива.

— И позвольте вашу руку, — очки вернулись на переносицу.

— Что с ней?

И зачем человеку рука Виттара?

— Ничего страшного. Девушка просто-напросто спит. Как бы это выразиться… полагаю, ночь была весьма… бурной. И я не ошибусь, сказав, что ей пришлось менять облик?

Виттар кивнул.

А доктор извлек из нагрудного кармана серебряный брегет на толстой цепочке.

— И что для нее это действие… непривычно?

Виттар снова кивнул.

— Полагаю, она несколько увлеклась… не рассчитала сил… она устала физически. Добавьте сюда почти полное энергетическое истощение. И эмоции. Глубокий сон — более чем нормален в данной ситуации.

Тора будет жить.

Она спит. Проснется. И будет жить.

— И что делать?

— Ну… попробуйте напоить ее бульоном, силы пригодятся. И теплое молоко с медом тоже будет неплохим лекарством. А в остальном — отдых и еще раз отдых… единственно, — крышка брегета откинулась со щелчком, — я оставлю вам лауданум для успокоения нервов. Сами решайте, нужен он девушке или нет.

Пальцы перехватили запястье, а доктор замолчал, уставившись на часы.

Виттар и без него слышал, что пульс ускорен, и сердце бьется не так, как обычно, то замедляясь, то пускаясь вскачь. Испарина — тоже ненормально.

И головная боль.

У бешенства другие симптомы.

— Я могу вас попросить о небольшой услуге? — доктор отпустил руку. — Мне бы хотелось взять ваши… жидкости для анализа. Кровь. Слюну. Мочу.

— Это не первый случай?

Теперь, когда страх за Тору отступил, к Виттару стала возвращаться способность мыслить.

— Вы догадливы… насколько мне известно, третий.

О предыдущих двух Виттар не слышал.

Почему?

Потому что тот, с кем подобное произошло, сделает все, чтобы огласки не случилось.

— Война на многих сказалась, — доктор извлек из кофра стальную коробку со шприцом и иглами. — И когда меня позвали к первой… пациентке, я решил, что имею дело с банальным срывом. Тот мой… клиент отличался крайне высокой возбудимостью. И в город вернулся не так давно.

— Девушка?

— Ваша подруга — единственная, кто выжил, — доктор перетянул руку жгутом, и Виттар сжал кулак, выдавливая вены на поверхность. — Остальные… не имели возможности сменить облик. А вы сами должны понимать, чем чреват контакт с… кем-то вроде вас во второй ипостаси.

Игла вошла под кожу безболезненно, и Виттар, сняв перевязь жгута, смотрел, как темная кровь наполняет шприц.

Значит, еще двое проснулись однажды с головной болью и чувством совершенной ошибки. Непоправимой, потому как те девочки были людьми.

Всего-навсего.

— Один — прецедент. Двое — совпадение. А трое — уже закономерность… — доктор вытащил шприц. Кровь он сливал в высокую пробирку, которую тотчас заткнул пробкой. — Поэтому при всем моем к вам уважении я должен буду сообщить о… происшествии.

Этот человек был отчаянно храбр. Будь на месте Виттара кто-то другой, подобная откровенность могла бы дорого стоить.

— Считайте, что уже сообщили. Мне нужны имена, — Виттар пережал руку.

— Боюсь, я не имею права…

— Боюсь, у вас выбора нет. Если нужен ордер, выпишу.

Двое. Трое. И та девочка, которую рисовал альв. И альв тоже… Виттар был почти уверен, что список жертв внезапного безумия неполон.

— Образцы, — Виттар подставил вторую руку, — нужны в тройном повторе.

Королевским алхимикам будет с чем поработать. И Крайт пусть попробует, профиль не его, но мальчишке везет на находки. И доктор, раз уж взялся, пускай продолжает.

Впрочем, Виттар точно знал, кого благодарить за вчерашний подарок.

Дело перестало быть просто королевским поручением.

Позже, когда доктор вышел, Виттар присел у кровати. Тора спит. И вправду спит. Спокойная такая… улыбается даже. Молоко с медом принес Крайт, но не дожидаясь приказа, убрался.

— Просыпайся, — Виттар пощекотал ладошку. — Ну же, девочка моя, просыпайся…

Бесполезно.

И когда на руки взял, попытался усадить, только зевнула да голову на плече поудобней устроила. Первый глоток Тора сделала, не открывая глаз. И второй тоже. И допив до капли, все-таки проснулась.

— Ты? — в лиловых глазах нет ни страха, ни отвращения.

— Я.

— Спать хочу, — она обвила руками шею, доверчивый ребенок, который не понимает, что чудом выжила вчера. — Очень.

— Знаю, найденыш. Сейчас ляжешь.

Виттар сбросил штору на пол. Кровать мягкая. Белье чистое. И в комнате не жарко.

— Здесь сиренью пахнет… я люблю сирень.

— А еще что?

— Еще шоколад… и лакричные конфеты. Но мне их не покупали, — Тора отпускает его с явной неохотой.

— Почему?

— От них зубы портятся, — она вздохнула. — Я не больно тебя вчера укусила?

Укусила? Вчера? Да, в его сне было что-то такое…

— Не больно, — укрыв ее одеялом, Виттар поцеловал в щеку. — Отдыхай.