Мелисса Марр - Темное предсказание
Кинан засмеялся.
— Я спросил: чем бы ты хотела заняться после ланча? Прогуляться? Посмотреть кино? Или пройтись по магазинам?
— И это все?
Возможно, новым был его взгляд. Или доверие, появившееся в его глазах.
— Нет, конечно. Хочешь, отправимся на какую-нибудь официальную церемонию? Или в ресторан? А может, на пикник. Кстати, в Нью-Йорке есть одно место, где готовят замечательную пиццу. Наведаемся туда?
— Это уже мальчишеские глупости, — нахмурилась Айслинн.
— Ну почему же? Ты же королева, Айслинн. Тебе принадлежит весь мир. Считаные секунды, и мы окажемся где угодно. Ведь мы с тобой — не простые смертные.
Айслинн молчала. Чтобы выразить то, чего она хотела, у нее не было подходящих слов. Но и причин отказываться тоже не было.
«Я — не простая смертная».
— Странно, что ты называешь это свиданиями. Мне это слово напоминает…
Он нежно поцеловал ее.
— Сумеешь собраться за час?
Она кивнула, и Кинан ушел.
«Я смогу. Расстояние от дружбы до любви не такое уж и длинное».
Во всяком случае, у них с Сетом оно оказалось коротким… Айслинн прогнала мысли о Сете. Его нет, а жизнь продолжается.
ГЛАВА 32
Едва Сет прошел сквозь завесу из лунного света, как мир вокруг изменился. Это был не просто переход с той стороны, где владычествовала его новая мать, и где все дышало совершенством и покоем, в жестокий и раздражающе резкий мир смертных. Один шаг изменил и его самого. В то же мгновение он почувствовал результат сделки, заключенной с Соршей. По ту сторону завесы Сет уже не был смертным. Он стал фэйри.
Земля под его ногами как будто изменилась. Он чувствовал каждую травинку, всех бесчисленных зверюшек и насекомых, живших на поверхности и в норах. Далеко от него пролетала белая цапля. Сет уловил потоки воздуха, сопровождавшие взмахи ее крыльев.
Сорша сжала ему руку.
— Поначалу тебе все будет казаться странным. Я видела, как происходят перемены у смертных Летнего двора. Не пугайся. Пусть новые ощущения укоренятся в тебе.
Сет даже говорить не мог. Чувства (и не только пять привычных) переполняли его до краев. Он понял, насколько ограниченно восприятие смертных людей. Сейчас он знал и понимал то, что даже не было связано с чувственным восприятием. Он ощущал нарушение порядка вещей на глубинных уровнях, недоступных смертным. Более того, он сразу понимал, как все должно быть и что надо сделать для восстановления порядка.
— А они… мы все так чувствуем? — спросил Сет и не узнал своего голоса.
Голос обрел непривычную мелодичность, будто звуки проходили через особый смягчающий фильтр.
Сорша ответила не сразу. Она по-прежнему крепко держала Сета за руку.
— Нет. Не в такой полноте. Но другие не являются моими детьми. Ты у меня один.
Взглянув на Соршу, Сет и ее увидел по-новому. Между его названой матерью и им самим протянулись лунные цепочки, похожие на серебряную филигрань. В пределах Страны фэйри Сет их не видел.
— Что это? — спросил он, дотрагиваясь до лунной паутины.
Внешне странная паутина казалась сотканной из лунного света и совершенно неосязаемой, однако Сет сразу же ощутил ее прочность. На ощупь она напоминала тонкую кольчугу.
— Этого больше никто не увидит. — Сорша взяла его другую руку. — Это мы. Эти нити — как пуповина, словно ты действительно родился из моего чрева. У нас с тобой общая кровь. Это значит, что ты будешь видеть бытие мира, знать суть вещей… Прежде я не знала, как тебе объяснить.
— Видеть бытие мира?
Он посмотрел на белый прибрежный песок. Сет не видел, а чувствовал явления этого мира: крабов, снующих в песке, чаек и крачек, устроившихся на ночлег. Он сделал несколько шагов к морю. Едва ноги соприкоснулись с водой, и он почувствовал весь морской мир, смертный и бессмертный. К востоку от этого места совокуплялись сельки[14]. Мерроу спорила и ругалась со своим отцом.
— Это не видение, — сказал он Сорше. — Я чувствую мир. Но по-иному. Раньше я только думал, что живу. На самом деле во мне едва теплилось сознание.
— Вот что значит быть фэйри. И вот что значит быть… моим сыном. Гончие порождают страх. Ганканахи — творцы неуемных плотских желаний. На этом сосредоточены все их чувства. — Она увела Сета от воды к старому выветрившемуся камню. — Чувства, о которых я сказала, будут доступны и тебе. Наряду с множеством других. Весь спектр чувств доступен лишь немногим. А так… каждый ощущает что-то сильнее, а что-то слабее. Ниалл острее чувствует страхи и плотские страсти. Ты будешь чувствовать справедливость, логику решений и чистый разум.
Сорша села на камень. Сет тоже сел и стал ждать ее дальнейших слов.
— Видение — это нечто иное. — Взгляд Сорши был настороженным, но голос звучал твердо. — Мы с сестрой обладаем даром предвидения. Она предпочитает видеть нити, дергая за которые можно породить хаос. Я сосредотачиваюсь на предотвращении войн, стычек и беспорядка. Но мы обе видим всего лишь варианты развития событий будущего. Об этом ты должен постоянно себе напоминать.
— Потому что я — твой.
До сих пор Сет считал, что эта сделка принесет ему лишь неопределенно долгую жизнь и силу. О других возможных вариантах он даже не задумывался.
— Да, Сет. У тебя будут… некоторые отличия от других фэйри, — сказала Сорша, опять сжимая ему руку. — Но иногда видение становится чрезмерным. Оно переполняет тебя. Тогда самое время отправиться в Страну фэйри. Не надо ждать, пока истекут здешние одиннадцать месяцев. Ты в любое время можешь вернуться ко мне. Вернуться в свою смертную природу. Там наши кровные узы не будут действовать.
— А другие… другие изменения…
Сет пытался справиться с лавиной ощущений, нахлынувших на него. Только сейчас он понял, почему Ниалл называл дар превращения проклятием.
— Я вижу возможности, — добавил он.
Сорша еще крепче сжала ему руку.
— Твои нити менее ясны. Ты видишь лишь чужие нити. Только иногда… Я пока не знаю, что и в какой мере ты унаследовал от меня.
Сет опустил голову и закрыл глаза, пытаясь отстраниться от всего, кроме слов Сорши. Потоки ощущений отдалились и превратились в подобие едва слышимой музыки. Зато серебряные нити знания сияли во всем своем великолепии, как дороги. Он мог пойти по любой из них и получить знание, но ему этого не хотелось. Знать без возможности что-то изменить и исправить — это снова делало его похожим на смертного человека. Сейчас ему очень хотелось погасить ссору двух мерроу. Он видел их нити. Разгневанная дочь собиралась уйти. Сет знал, что вскоре отец будет оплакивать ее, поскольку избранный ею путь вел к верной гибели.
