Последние - Таня Роу
Я открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент он наклонился ближе. На мгновение его глаза встретились с моими, словно спрашивая разрешения. Я не отстранилась, и его губы мягко коснулись моих. Поцелуй был коротким, но в нём читалась вся его забота, тревога и что-то ещё, что я не могла сразу понять.
Когда он отстранился, я почувствовала, как моё дыхание сбилось, а сердце стучало в ушах громче, чем раньше. Он посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать, но передумал.
– Отдыхай, – сказал он почти шёпотом и прислонился губами к моему лбу. – Завтра трудный день. Если тебе что-то понадобится, – он улыбнулся, посмотрев в мои глаза, – ты знаешь, где меня найти.
Он повернулся и ушёл в свою комнату, оставив меня стоять у двери с дрожащими руками и ощущением, будто земля под ногами слегка покачнулась. Зайдя в свою комнату и закрыв дверь, я коснулась своих губ, которые ещё хранили его тепло.
Сердце билось в бешеном ритме. Но, несмотря на всё, что произошло за этот вечер, я почувствовала себя легче. Словно этот поцелуй внёс в мою жизнь хоть немного света.
Завтра будет трудный день, но теперь я знала, что не одна.
Глава 12
– Мэди, ты где? – голос папы эхом разнёсся в пустоте.
Я открыла глаза и оказалась возле нашего дома в Галене. Он выглядел таким же, каким я видела его в последний раз: светлый и уютный, но немного обветшалый. Но с ним что-то было не так. Воздух был густым настолько, что, казалось, его можно было потрогать. Он дрожал, а свет от заходящего солнца казался ненатурально красным, словно всё вокруг пропитывалось багровым оттенком.
– Мэди, иди сюда, милая, – снова раздался голос папы, но уже ближе.
Я обернулась и увидела его. Он стоял позади меня на дорожке и протягивал руки ожидая, когда я пройду в его объятия. На его лице была знакомая улыбка, которую я помнила с детства, но в его глазах было что-то чуждое.
– Папа? – проговорила я неуверенно, но ноги сами повели меня к нему.
Он сильнее протянул руки, и я заметила, как кожа на его ладонях была серой, мёртвой, испещрённой чёрными пульсирующими нитями, а пальцы были длинными и тонкими.
– Мы так скучали по тебе, Мэди, – голос был мягким, обволакивающим, но в нём звучала холодная пустота.
– Папа, что происходит? Где мама? – спросила я, чувствуя нарастающую тревогу.
Он только улыбнулся и указал в сторону дома. Я повернулась и заметила, что дверь в дом была приоткрыта, и оттуда лился мягкий свет.
– Она ждёт тебя там.
Я медленно вошла внутрь. Ощущение, что я шагнула в другой мир, накатило мгновенно. Я оказалась в столовой бункера, внутри которой всё было идеально чистым. Среди других столов, в самой середине, стоял круглый стол, за которым сидела мама. Она улыбалась мне, но её улыбка была странной: слишком широкой, слишком неподвижной.
– Мэди, дорогая, садись с нами, – её голос звучал так, будто его пустили через сломанный старый радиоприёмник.
Я подошла ближе. На столе перед мамой стояла тарелка, но вместо еды на ней лежало что-то чёрное, пульсирующее, словно сердце. Она подняла его ложкой и медленно поднесла ко рту.
– Мама, остановись! – крикнула я, но ноги будто приросли к полу.
Она посмотрела на меня, и её глаза… Они были чёрными, бесконечно глубокими.
– Ты должна присоединиться, Мэди, – её голос стал низким и гортанным.
Холодная рука папы легла на моё плечо.
– Мы все семья, милая. Семья должна быть вместе.
В тот момент что-то сжало меня изнутри и в животе разлилась дикая, жгучая боль. Я схватилась за него и посмотрела вниз: мои руки были в чёрной липкой жидкости, а из живота начали вырастать длинные чёрные линии, которые пульсировали и разрастались по всему телу, словно корни.
– Папа, что вы делаете? – закричала я, пытаясь вырваться, но его хватка была железной.
Мама поднялась из-за стола. Её посеревшее лицо начало растягиваться и трескаться, словно маска, из-под которой вырывался густой чёрный дым.
– Мы ждали слишком долго, Мэди. Теперь твоя очередь.
Я кричала, но звук тонул в густом воздухе, как в вязком болоте. Чёрные нити оплели меня с ног до головы, сжимая, давя, и последнее, что я увидела, были глаза мамы и папы – бесконечно чёрные, в которых утонуло всё, что я знала.
***
Я проснулась от резкого, противного писка часов, пробивавшегося в моё сознание. Веки были тяжёлыми, а подушка – влажной от слёз. Я перевернулась на спину, глубоко вздохнула, стирая дрожащими пальцами остатки ночного кошмара с глаз. В груди ещё билась тревога, оставшаяся от сна, но я старалась её заглушить, вслушиваясь в тишину комнаты.
В комнате было темно. Лишь слабый свет пробивался сквозь щель под дверью, очерчивая размытые контуры мебели. Я лежала, вбирая в себя этот покой, перед тем как собраться с силами и подняться.
Зайдя в ванную, я включила свет и, щурясь от его резкости, посмотрела на себя в зеркало. Лицо было заплаканным, кожа казалась бледной, а под глазами залегли тёмные тени. След от удара побледнел, но небольшая ранка всё ещё слишком ярко выделялась на фоне кожи, служа напоминанием о вчерашнем вечере.
Холодная вода обожгла кожу, прогоняя остатки сна и напряжения, застывшего в мышцах. Я провела ладонями по лицу, вбирая в себя ледяную свежесть, прежде чем отступить и взглянуть на сложенный у на стуле комплект формы. Я впервые натянула её, ощущая, как гладкая ткань скользила по коже. Чёрные брюки с карманами, достаточно свободные, чтобы не стеснять движения, майка, простая, но удобная, и куртка – тяжёлая, с кожаными и пластиковыми вставками на плечах, локтях и груди, словно маленькие щиты. Пальцы привычным движением затянули молнию, и образ завершился массивными ботинками, которые приятно утяжеляли шаг. Из своей тумбы я достала нож, который дал мне Остин ещё в бункере, и положила его в задний карман брюк и застегнула часы на запястье. На последок, я собрала волосы в небрежный хвост, быстро заправила постель, задержалась на секунду, будто прощаясь с тишиной комнаты, а затем, бесшумно ступая, вышла в коридор.
До собрания оставалось всего несколько минут. Коридор был пуст, и я ускорила шаг, направляясь к лифту. Айкер, похоже, ушёл раньше.
На двадцать четвёртом уровне всё выглядело иначе – коридоры были наполнены людьми, но ни Маркуса, ни Тео, ни даже Айкера я не увидела. Пройдя чуть дальше, я заметила один из залов, дверь которого была приоткрыта.
