Красота внутри - Мария Игоревна Власова
– Ты, таким образом, пытаешься выторговать себе свободу? – в конце концов раздражённо бросает он. – Не выйдет.
– Вальтер, Вальтер, рассуждаешь так, вроде и не знаешь меня совсем, – неодобрительно качаю головой. – Я уже свободен благодаря твоей женушке.
– Ваш договор…
– Клятва, Вальтер. Клятва останется в силе, на то она и на крови, и на имени рода, между прочим, твоего рода. Ты же понимаешь, какие последствия могут быть от твоих действий? Раз уж их безопасность тебя не волнует, то подумай о себе. Я все ещё военный министр, а ты по-прежнему убийца короля лишенный магии.
Скот пристально посмотрел на меня, а затем негромко приказал: – Вон!
Его пешки, и даже старушка двинулись к дверям, покидая комнату. Я было по инерции дернулся сделать то же самое, но мне Вальтер приказал сесть, точно собаке.
– Ты сказал «их»?! – мрачно спросил он, сжимая поврежденную руку, будто боль помогает ему справиться с эмоциями.
– Их, – еле ощутимо улыбаюсь, видеть его переживания после всего очень даже приятно. – Признаюсь, я все никак не могу понять, почему ты отпустил ее? Самую большую твою слабость, что носит под сердцем твоего ребенка.
Стоило мне упомянуть ребенка, и Вальтер побледнел и вроде осунулся. Его маска начала трещать, но он все равно держится за нее, как за спасательный круг.
– На твоем месте я хотя бы попытался ее остановить, – слегка улыбаюсь, чувствуя удовольствие от его мучений. – Но тебе мужества не хватает даже, чтобы признать, что она от тебя сбежала.
– Ты отправил ее к эльфам, зная, что она носит под сердцем бесконтрольного мага огня?! Да чем ты вообще думал? – закричал Вальтер, резко поднявшись на ноги так, что кофейный столик упал на пол.
Его глаза загорелись родовым огнем, а холодная маска треснула и почти что развалилась. Я поднялся на ноги, глядя на него с ухмылкой.
– Она хотела попасть туда, где ты не сможешь ее достать, – усмехаюсь, с удовольствием наблюдая, как он пытается подавить в своих глазах пламя.
Вальтер резко выдохнул и посмотрел на меня уже без синих огоньков в глазах. Желания убить меня было полно, но он ничего не сделал. Похоже, ему сейчас наиболее важно вернуть свою магию. Он никогда не умел расставлять приоритеты, это у него явно от отца.
– Не говори о ней больше, – приказал Вальтер, опускаясь снова в кресло.
Судя по потерянному взгляду, он вообще жалеет, что не убил меня ещё тогда, когда была возможность. Я также снова сел и молча посмотрел на него не скрывая снисхождения.
– Слова на Брачной метке вскружили тебе голову? Отсюда вся эта ерунда с Канцлером? – перестаю дурачиться и обращаюсь к нему серьёзно. – Брачная метка не предвидит будущее, никто не может видеть его! То, что ты пытаешь сделать, используя силу ведьмы, поистине глупо, у тебя не получится.
– Ты не понимаешь, о чем ты говоришь, – холодно отозвался он.
– А ты совершаешь ту же ошибку, что и твой отец, – безжалостно парирую. – Идешь на поводу своих амбиций, не заботясь о своей семье.
Вальтер холодно посмотрел на меня, а затем, чуть поддавшись вперед, испепелил взглядом кофейный столик.
– Мой отец погнался к эльфам, поверив в дурацкую сказку. Мы же стоим на пороге войны, в которой проиграем, если кризис правления продолжится. Король умер, а оставшейся принц никуда не годится, нашей стране нужна твердая рука, тот, кто будет управлять ею. И лучше меня, поверь, никого на этот пост не найдется. На кону нечто большее, чем наши жизни.
– Политика, политика, политика… Когда мы учились, ты бесился только когда разговор заходил о ней. А сейчас что? Тот Вальтер, которого я знал, который был моим другом, никогда бы не бросил своего ребенка.
– Если ты не проводишь политику, то кто-то проводит ее над тобой. Не слышал такое выражение? К тому же сложно бросить того, кто сам ушёл, не так ли? – холодно отозвался он только.
– Неудивительно, что твоё проклятие все ещё при тебе. Как поверить, что тебя любят, если сам любить не умеешь, – иронизирую в ответ, устало откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза.
– Любовь не в желании все время быть рядом, а в понимании, когда нужно отпустить любимого человека, – от этой фразы я удивленно открыл глаза, а Вальтер продолжил говорить. – Думаешь где им опаснее: со мной во время революции или у эльфов, где никто не знает о нашей связи?
– Ты сам-то в это веришь? – фыркаю не очень натурально. – Что так лучше? По-моему, ты так только пытаешься избавиться от них, чтобы ничего не мешало твоим грандиозным планам по завоеванию страны.
– Нет ничего эгоистичней желания, чтобы любимые всегда были рядом, ты как самый эгоистичный человек, которого я знаю, об этом знаешь.
Я замолчал, подумав о матери. Она всегда торопила меня с женитьбой, приговаривая, что когда у рода появится наследник, она наконец-то сможет уснуть вечным сном, а то, что осталось от ее души – растворится навсегда. Я не хотел ее отпускать и сейчас не хочу, как мою великаншу и нашу маленькую обжору. Что плохого в желании всегда быть рядом с ними? Учитывая то, что только я могу остановить дочь и спасти жену тут уже не до эгоизма и «так им будет безопасней».
Часть 19. Во власти безумного экспериментатора.
Клара
«Мама» – такое странное слово. Оно всегда вызывало у меня смешанные эмоции. В детстве, как и все детдомовские, я ждала, что она за мной вернется. Сложно поверить, но иногда матери одумываются и возвращаются за своими детьми. Я не видела, но дети в нашем детдоме в это верили. Когда нечем было заняться, мы часто собирались возле окна и фантазировали, рассказывая, какая мама красивая, как вкусно готовит пирожки с повидлом и скоро заберет домой. Я тоже фантазировала, мне нравилось представлять ее идеальной матерью, в длинном сатиновом платье, с аккуратным пучком на затылке и темно-синей тесьмой в волосах, и с красивым, но размытым лицом. Этот образ появился у меня в голове после того как в маленьком городском парке увидела женщину с маленькой девочкой. Они играли, сидя на скамейке,
