Пелагея и принц осени - Julia Candore
Юлиана тоже вернулась на родину, к корням. Она хотела жить, как белый человек, и пользоваться всеми благами цивилизации, поэтому, недолго думая, устроилась на непыльную офисную работу и пахала там с утра до ночи. Впряглась она, разумеется, ради себя любимой и зубастых паразитов, которым кроме собачьего корма положены собачьи кружки по интересам, собачьи вечеринки и регулярные спортивные состязания в элитном собачьем клубе.
Пока одни суетились, Пелагею окутывала тишина. Годы для неё монотонно тянулись друг за другом, не принося ничего нового. Весна сменяла зиму, за летом неизменно приходила осень. А с нею накатывали воспоминания об осеннем принце. Но пришёл день, когда воспоминаниям настал конец, потому что в жизнь вдруг ворвались краски.
Не из-за Юлианы: она с головой ушла в рутину и слала подруге письма с голубями только по выходным.
Не из-за эльфа: он Пелагею не навещал, и ей приходилось приезжать на север самой.
Но долго в краю вечной ночи и мерзлоты она не выдерживала. Сердце отчаянно просилось домой.
Дома она была счастлива в своём одиночестве, потому что её окружала безусловная любовь. Любовь была в ветре, который нежно касался её волос. Любовь таилась в весеннем цветении лугов, в пыльце берёз и золотых листопадах.
Кю приходил к ней.
Он был пыльцой и листопадами, он был ветром и бутонами душистых цветков. Он был соловьём, который садился на подоконник раскрытого окна, чтобы пропеть для Пелагеи начало нового утра, и Пелагея подкармливала соловья пшеничными отрубями.
Она стала центром его мира, и он был для неё всем. Но догадывалась ли она об этом?
* * *
Прошёл ещё примерно год. Осень стояла во всём своём великолепии, день ото дня холодало, и нормальные соловьи уже давно улетели на юг. Только этот остался. Сел на ветку берёзы — и давай щебетать.
— Ну сколько можно? — возмутилась Пелагея, задрав голову. — И не надоело тебе птицей притворяться? Послушай, я всегда знала, что ты — это ты. И громом небесным ты был, и росой, и радугой. Ты был колодезной водой, которую я зачерпнула как-то утром. Пуховой подушкой был, одеялом, даже моей верёвкой для сушки белья. Все образы перепробовал. Становись уже собой, не обижу.
Соловей подумал-подумал и спорхнул в траву.
— Что ты, я не настаиваю. Никто не запрещает тебе экспериментировать, — сказала Пелагея. — Можешь превращаться, сколько душе угодно. Но я бы предпочла, чтобы ты почаще бывал человеком. А я… никому не расскажу.
Последние слова она произнесла почти беззвучно, после чего взглянула на небо. Словно по её приказу, зашелестел в кронах пронизанный солнцем дождь.
И Кю принял облик осеннего принца.
И бросился в её объятия.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
