Дикое царство. О чем поет Север - Евгения Мос
Ситуация, которая разворачивалась, на прямую меня не касалась, лишь дорогих мне людей. Пусть их и немного. Но было дикое ощущение страха. Ох, Мать Луна, дай мне сил.
В комнате уже накрыли стол. На середине стоял огромный зажаренный барашек, вокруг него были овощи, фрукты. Рядом с каждой тарелкой были более глубокие под соусы, и конечно, лепешки.
Стояла пара бутылок вина, видимо, для тех, кому срочно нужно будет опрокинуть бокал. Взгляд мазнул по леденцам и сладостям. Огромная тарелка. Хоть что-то хорошее для Кори.
Солен сидел уже во главе стола, по правую руку от него сидела Шойдра и Сараби и Разие. Я села поближе к Разие, а рядом сел мой муж. Солен нахмурился, но промолчал.
— По этикету к Разие должен был сесть Дарий, ближе к царю, — тихо пояснила Сараби. — Но я думаю, девушке будет спокойнее сидеть рядом с Эстер. О чувствах беременности нужно заботиться.
Шойдра раздраженно поджала губы, а вот Солен расслабился и кивнул.
Через пять минут к нам присоединился Радж.
— Здравствуй, наш друг из Тигриного Дома. Благодарю, что принял приглашение, — улыбнулся царь.
— Как бы я не хотел порадовать вас сегодня, но я же всегда в вашем доме просто Радж, и моя благосклонность не означает благосклонность всего Дома.
— Это дает надежду, что среди вас есть еще много людей, которые хотят простого мира. Не хотят ссор, войн, конфликтов. Зачем нам проливать чью-то кровь?
И правда… Только странно слышать от тебя это, царь-поганка. Бабушка в детстве всегда говорила не трогать грибы-поганки — руки потом долго придется отмывать от яда.
Через какое-то время зашла Парвати за руку с Кори, она что-то милое ворковала мальчику. Не знала, что она может быть такой. Или Дарий прав, и это все ради того, чтоб хоть как-то быть причастной к власти?
Люкасса шла за ними, в ее глазах была паника. Но… волнистые темные волосы уложены и блестят. В ушах качаются массивные серьги-кольца. Она даже нарядилась! Ее бирюзовые шаровары шелестели, а браслеты на ноге звонко бренчали.
— Добрый вечер, — она поклонилась.
— Люкасса, присаживайся рядом со мной и Кори, — скомандовала Парвати.
— Я рад вас всех сегодня видеть, — начал Солен. — Как вы все знаете пять месяцев назад случилось страшное горе, разбившее мне сердце. Мой сын Кахир погиб в Северных землях, а Дикое царство осталось без наследника. Для некоторых это, как и для меня, трагедия, для некоторых… ну не будем об этом. Главное, что сейчас престол укреплен.
Все покивали, правда Люкасса бросала на меня резкие взгляды, словно надеялась, что я ей хоть как-то подскажу, что сейчас будет и зачем позвали ее.
— Беременность Разие — радостная весть, — произнесла Парвати. — И Дом благодарит тебя за твой смелый шаг.
Ой, как будто у нее был выбор. Восхваляют бедную девушку, которая не могла отказаться от традиции. Парвати тем временем продолжила:
— И мы с нетерпением будем ждать рождения, ты ни в чем не будешь нуждаться. — Голос Парвати стал приторный, точно мед, в то время как Разие растерянно хлопала глазами и старалась улыбаться, словно она наивная дурочка и не может поверить в свое счастье. — Но… наследник нужен уже сейчас. И… Дома есть темная сторона истории. Несколько лет назад, когда все были моложе, вспыльчивее, порывистее… одна девушка забеременела.
Я увидела, как Люкасса замерзла и перестала дышать. Она смотрела в тарелку и нервно кусала губы, Солен же не смотрел на нее. Кори поедал сладости, поглядывая на Парвати, которую он звал бабкой или бабулей.
— Во избежание личностных конфликтов, было собрано несколько девушек из Дома и отправлены ко мне, чтоб уберечь беременную и не раскрывать ее. Девушка была не виновата, что пала перед чарами мужественного мужчины. — Голос Парвати приобрел силу, а меня тошнило от таких слов как «пала» и «мужественный». — Был рожден ребенок, который не должен был жить. Но… мы с госпожой Шойдрой смилостивились над ним.
Вот как она все выкрутила перед оставшимися людьми, что Шойдра тоже причастна к тому, что мальчик не умер. А не то, что побоялась замарать руки в крови.
— Смилостивились? — шепотом спросила Люкасса, не поднимая глаз.
— Да, — кивнула Парвати. — Только судьба мальчика осталась моей тайной. Я дала ему родителей, которые давно мечтали о сыне. Тебя, Люкасса, вернула во Дом вместе с другими девушками, одну оставила себе как служанку, чтоб отвести от тебя подозрения Шойдры. Ведь зачем лишние склоки в доме, правда? К сожалению, приемные родители мальчика погибли на войне пять месяцев назад, там же, где и сын Солена, Кахир. Но, это знак Судьбы, что все возвращается на свои круги. Кори — сын Люкассы и Солена, наследник престола.
Люкасса медленно повернула голову к Кори, словно всматривалась заново. Она сидела дальше, не шевелясь, боясь что-либо сказать. Радж изобразил дикое удивление, словно первый раз все это слышал. Парвати продолжала вещать что-то о будущем, какие планы. Как будто все, что происходило — вполне обычный вечер.
И только Кори решился ее перебить.
— Ты хотела меня убить? — его прямой взгляд был направлен прямо на Шойдру, а голос звучал без ехидства, страха или обиды. Простой вопрос.
— Я не смогла, — прошептала Шойдра.
— Но хотела… — он грустно покивал. — Сколько людей еще захотят меня убить?
— Мы будем тебя защищать! — улыбнулась Парвати.
— Не нужно, — растерянно сказал мальчик. Взгляд его стал стеклянным. — Меня не нужно защищать, не придется… я не буду царем.
— Я понимаю, что все это очень неожиданно, — подал голос Солен. — И по началу может казаться, что ты не хочешь быть царем и…
— Нет, я просто говорю, что не буду царем. — В этот раз в голосе мальчика появилась уверенность. — Дело не в желании, а в том, как все обернется. А я вижу и знаю, что не буду.
— Ну Кори… — начала Парвати и замолчала. — Что это? Слышите?
Все резко обернулись к выходу. Я напрягла свой слух. Шаги, быстрые, нервные. В комнату ворвался молодой солдат. Или… охранник. Я такого видела у ворот города.
— Прошу прощения, — запыхавшимся голосом произнес он.
Он подбежал к Солену, протянул ему письмо. Царь вскрыл, я увидела, как побледнели его губы, прошла нервная дрожь по лицу.
— Что там? — спросил Дарий.
— Тигриный Дом идет сюда.
— Судя по-твоему лицу, явно не поздравлять, — сказал Дарий, и Солен кивнул.
— Город не тронут, идут именно
