Кошка Белого Графа - Кира Калинина
Может, человек за их шелестом и правда ничего не услышит. Но я снежная кошка, получившая шубу от самой богини, – для меня это не преграда.
Я действительно слышала каждое слово. Так громко и четко, словно говорящие сидели прямо передо мной.
Камелия начала первой:
– Итак, Рауд, вы хотели рассказать, как Альрик забрал ваш дар. Он и правда сделал это, верно я поняла?
Вот оно что. Неудивительно, что герцог Клогг-Скрапп отпустил ее!
– И это тоже, – голос Рауда отдавал холодком. – Но сначала, Камелия, покажите мне амулет.
– Амулет? – принцесса замялась. – О чем вы, граф? Какой амулет?
И тут он сказал:
– Я знаю, кто ваш секретарь на самом деле. Мне назвать имя? Или рассказать о нем Альрику?
Мгновение оглушающей тишины…
– Я думала, вы мне друг, – прошептала Камелия.
Казалось, ей не хватает воздуха.
– Я вам друг, – прозвучало в ответ. – И как друг хочу уберечь вас от большой беды. Покажите амулет.
Несколько секунд было слышно только учащенное дыхание принцессы, потом его заглушило шуршание одежд.
Я не видела, что происходит в беседке, но в памяти явственно всплыло… Плоский кружок на цепочке из крохотных черных зерен – наяву. Огромной пылающий диск – во сне. И зловещие знаки, вспухающие, словно нарывы, из которых выплескивается тьма.
– Бог один, но много их, – прочел Рауд. – Сегодня узрите мой темный лик…
– Не будите его! – воскликнула Камелия в панике.
– Значит, вам известно, что это?
– Дядя не говорил мне. Вернее, он сказал, что это поможет, когда я… буду с Альриком. Чтобы не чувствовать, не помнить… После я сама нашла в книгах.
– В старых книгах можно найти многое, – подтвердил Рауд. – Думаете, это умный ход – призвать темного двойника Небеи здесь, в Ригонии? Небер останется незапятнанным и тьма не затронет Вайнор, так вы посчитали?
Принцесса молчала, и у меня по спине пробежал озноб.
Я думала, король Бертольд надеется, что дочь, став женой Альрика, выведает его тайны. Но такое…
– Вы понимаете, что делаете, Камелия?
– А что делаете вы? – воскликнула она с неожиданным жаром. – Альрик взял дар Регенскуров, взял ваш дар и владеет обоими как ни в чем не бывало! Хотя его собственная сила должна была взбунтоваться и перегореть, отторгнув чужую. Он уподобил себя Многоликому и не был наказан. Значит, богам это угодно!
– Если вы читали старые книги, то знаете, что такое уже случалось.
– И ни разу не кончилось добром! Мой отец никогда ничего не боялся, а сейчас боится. Он пошел на договор с Эйланом, потому что думает, что Альрик готовится к большой войне. А я… слишком поздно поняла, на что согласилась.
Голос принцессы упал.
– Что должно стать платой? – спросил Рауд.
Она стушевалась.
– Моя… девственная кровь.
Я живо представила, как Рауд качает головой, отказываясь принимать ответ.
– Но мы же просим немногого! – взмолилась Камелия. – Дать мне силу подобную той, какой обладают секачи. Всего на одну ночь! Чтобы отрезать его от невидимых миров, от мира богов, тогда он потеряет свои дары, и все мы вздохнем свободно.
– Вы в самом деле так наивны, Камелия? Даже светлые боги всегда требуют больше, чем человек готов дать. А темные берут сторицей. И вы рассчитываете откупиться такой малостью?
– Это для вас малость – отдать себя нелюбимому!
Над пихтами крикнула сойка. Небо было затянуто облаками, и я чуяла, что с утра опять пойдет снег, а к ночи разгуляется метель. Веселый будет праздник.
– Фьюго знает? – спросил Рауд.
– Нет! – ахнула Камелия. – Вы же не скажете ему? Пожалуйста…
Белый Граф не ответил на ее мольбу.
– Помните историю князя Эймина? Он тоже заключил договор с темной Небеей. Ночь с прекрасной дочерью вождя горвитов в обмен на десять торговых ладей со всеми, кто был на борту. Он получил, что желал. А потом его жена бросилась в море с башни и в один год погибли все двенадцать детей. Сам князь сошел с ума, его княжество было смыто великим потопом.
– Но это же только легенда, – прошептала Камелия почти беззвучно.
– Как вы думаете, почему принцу Фьюго позволили сопровождать вас?
Вновь повисла тишь. Казалось, даже снега прекратили свое шуршание.
– Не верю… – выдохнула принцесса.
– Тьма берет то, что вы любите больше всего.
– Нет! Вы не можете знать!
– Не могу. Но так написано в тех самых старых книгах. Так было всегда, Камелия.
– Зачем вы говорите мне все это? – простонала она. – Чего вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы помогли мне остановить Альрика другим способом. Вы напрасно думаете, будто обладание тремя дарами ничего ему не стоит. Я помню его жизнерадостным мальчишкой, вспыльчивым, но отходчивым и в общем добродушным. Помню, как он мечтал стать хорошим королем. Но сейчас я вижу перед собой совсем другого человека, человека на грани помешательства. Не говоря о том, что он не справляется с даром зимы…
– Так вы все-таки отдали свой дар? – наверное, в этот момент принцесса смотрела на его рыжие волосы и на снежную прядь в них.
Рауд, должно быть, кивнул.
– Вопреки всем правилам – через одного бога лета. В Белом замке есть часовня Нежи, но богиня не ответила. И не отвечала после, уже зимой…
– Но передача могла убить вас!
– Могла. Я две недели провалялся в бреду, мне чудилось, что Нежа проклинает меня. Альрика она тоже не приняла, и он надеется завершить передачу на ритуале единения в Ночь Всех Богов. Он рассчитывает, что вместе с остатками дара я отдам и свою врожденную силу, и это станет своего рода раствором, скрепляющим его связь с Нежей.
– Но это невозможно, этого никто не делал! – вновь ужаснулась принцесса. – Вы чуть не погибли в первый раз, а теперь… это же сама ваша суть, ваша жизнь! Ее нельзя отдать!
– Дело не в этом. А в том, будет ли этого достаточно? Я не уверен. Поэтому мне нужна ваша помощь, Камелия. Предложите ему свой дар. Он одержим жаждой обладания, он согласится. Три дара для него уже чрезмерный груз, четвертого он не выдержит. Церемония единения – самый безопасный способ передачи, вашей жизни ничего не грозит. Правда, велика опасность, что сила к вам уже не вернется. Но вы добьетесь желаемого, устраните угрозу, и куда меньшей ценой, чем это…
Я представила, как он покачивает зловещим амулетом.
– Вы уверены, что получится?
– А вы уверены, что сумеете обуздать темную Небею, когда она начнет собирать свою жатву?
Принцесса долго молчала.
Мне стало горько и тоскливо – словно темные боги уже вышли с изнанки незримых
