Шеррилин Кеньон - Ночные удовольствия
Она задрожала, поскольку он обнажил то, что было в сердце: ее мысли и ее чувства.
Он встал перед ней и приподнял ее подбородок, до того момента, пока она не встретилась с ним взглядом. Аманда чувствовала, как он сканирует ее душу через глаза, в то время как она не могла видеть его серебряных глаз. Все что она видела — это собственное отражение в линзах его солнцезащитных очков. Когда он заговорил, его голос, словно звучал в ее голове. «Вопрос, который вас беспокоит больше всего это — Как спасти его, не убив сестру?»
— Откуда вы все это знаете?
Его губы растянулись в слабой полуулыбке.
— Мои способности непостижимы для вас.
— Тогда, почему вы не убьете Десидериуса, прежде чем он снова причинит боль Кириану.
Он убрал руку с ее подбородка.
— Я не могу.
— Почему нет?
— По той же причине, по которой не может и Кириан. У меня нет души, при помощи которой можно сразиться с ним. Он бы убил меня, отдав грехам моего прошлого... Я содрогаюсь думая о методах, которые он мог бы использовать.
Она на мгновение задумалась: Десидериус пытался убить Кириана тем же способом, каким Кириан умер при земной жизни. Это значит, что Ашерон перенес кое-что похуже, чем распятие на кресте.
Только, что же убило этого ужасающего Темного Охотника. Мысли в голове метались.
— Как темный Охотник может вернуть свою душу назад?
Он прислонил ее к стене, словно лев, загоняющий добычу в угол. Казалось, что сам воздух вокруг него шипел с мистической энергией и силой.
— Души — странные вещи, леди. Они могут быть переданы только по доброй воле. Тот, кому она принадлежит, должен сам передать ее.
— Это значит, что я должна вызвать Артемиду, поскольку она держит душу Кириана?
Он зловеще рассмеялся.
— Она съест вас заживо, девочка.
Его тон разозлил ее. Он мог бы быть мистером Баддасом, но она уже не ребенок.
— Не беспокойтесь за меня!
— О вас я и не беспокоюсь. Я просто предупреждаю вас. Вы не способны противостоять богине. Она — ветер. Она хозяйка наших судеб. И вы, девочка, всего-навсего легкая закуска для нее, которую она ради забавы может пожевать и выплюнуть.
— Спасибо за яркие описание. — Сказала она, чувствуя, как ее желудок сворачивается при одной мысли об этом.
Он ухмыльнулся и его резкие черты лица смягчились.
— Вы действительно хотите спасти его, ведь так?
У нее снова возникло ощущение, что он читает ее мысли.
— Конечно. Он — это мое все.
Он кивнул.
— Ваша душа чиста. Это могло бы сработать.
Эти его слова ужаснули ее даже больше чем все, что он говорил или делал ранее вместе взятое.
Что-то в его тоне говорило, что эта идея являлась самой наивысшей степенью опасности.
— Что могло бы сработать?
Ашерон подошел к кофейному столику, на котором лежал рюкзак. Он достал из него черный деревянный ящик, исписанный греческими буквами и покрытый серебряными символами.
— То, что вы ищете, находится здесь.
Он открыл коробочку, чтобы показать ей красный медальон, лежавший на обивке из черного бархата.
Он мерцал, подобно глазам Ашерона. Но его цвета изменялись от красного к желтому, от желтого к оранжевому. Казалось, цвета придавали форму центру, делая его похожим на вихрь ветра.
— Как красиво. — Вздохнула она, пытаясь дотронуться до него.
Ашерон убрал руку.
— Дотронетесь до него, и он обожжет вас, подобно адскому огню.
Он опустил руку.
— Что это?
— Душа Кириана.
Ее сердце перестало биться, когда она услышала его тон.
Сглотнув, она посмотрела на медальон. Мог ли он быть душой?
Нет, это невозможно.
— Вы лжете мне.
— Я никогда не лгу. — Просто сказал Ашерон. — У меня нет в этом необходимости.
Она не могла поверить, что он обладал тем, что она хотела больше всего на свете.
— Что вы собираетесь с ней сделать?
— Я надеюсь, что вы поможете ее вернуть, чтобы Кириан смог убить Десидериуса.
— Вернуть как?
Ашерон поднял медальон, положил его на ладонь и закрыл ящик.
— Оно не обжигает вас? — Спросила она.
— Я же говорил, что вы и представить себе не можете мои возможности.
— Тогда, почему вы не вернете ее Кириану?
— Потому что он мне не доверяет, и, в отличие от вас, у меня нет сердца — ни чистого, ни какого-либо другого. — Он перевернул медальон, словно изучая его. — Есть только один способ вернуть душу Темному Охотнику. Человек с чистым любящим сердцем должен взять медальон в свою ладонь и держать до тех пор, пока его сверхчеловеческие способности не иссякнут. Только, когда останется только человеческая сущность, Темный Охотник может умереть обыкновенной смертью.
— Прощу прощения?
Он посмотрел на нее. Несмотря на то, что она не видела его глаз, она знала, что он пристально на нее смотрит.
— Единственный способ вернуть ему душу — это остановить его человеческое сердце. Когда оно забьется в последний раз, медальон должен быть помещен на отметину, где была захвачена душа. Она покинет медальон и войдет в тело.
У нее начала болеть голова, из-за того, что она попыталась осознать способ, который он только что озвучил.
— Я не понимаю. Как вы остановите его сердце?
— Вы должны высушить силы Темного Охотника, затем заколоть его — прямо в сердце.
Она отстранилась от него, ее мысли беспорядочно метались.
— Нет! Он испарится как Даймон! Вы хотите заставить меня убить его, ведь так?
— Нет. — Искренне произнес он. — Темные Охотники — мои дети. Я бы скорее проклял себя, чем позволил бы причинить боль кому-нибудь из них. Вы спросили, как вернуть ему душу и я вам ответил. Если вы хотите освободить его, вы должны истощить его силы и убить его.
Прежде чем она успела сказать что-то, он взял ее руку и провел над медальоном. Тепло, которое он излучал, было мучительным. Казалось, что она провела рукой над паяльной лампой.
— Теперь представьте, как прикасаетесь к нему. — Прошептал он. — Затем, как держите его. Вы должны будете держать в руке медальон, когда заколите его в сердце, пока оно не перестанет биться. До тех пор пока душа не освободится и не войдет обратно в его тело.
Когда он сжал ее запястье, она почувствовала, как его скрытое зрение сверлит ее.
— Достаточно сильно ли вы его любите?
— Я… — Аманда запнулась. — Как долго я должна держать медальон?
— Сколько потребуется. Я не могу точно сказать. У каждого Темного Охотника это бывает по—разному.
— Если я отпущу его до того, как душа освободится.
— Если вы отпустите медальон, Кириан будет обречен на вечность, будучи ни Темным Охотником, ни человеком. Он будет пойман в ловушку между этим миром и миром Мрака. Его будет мучить жажда и голод, но он не сможет ни есть, ни пить. Он будет страдать вечно.
