Его Луна, или Переговоры с последствиями - Янина Наперсток
Глава тайной службы проверил электронное хранилище, через которое он и информатор обменивались файлами. Новостей пока не было. Пьемонт не хотел терять время в ожидании и передал снимок, где были четко видны лица, аналитическому отделу. Задача минимум была идентифицировать личности. Максимум — установить текущее местоположение. По первому вопросу некоторые данные были уже через час на столе у Пьемонта. Тот аж присвистнул от удивления. Парень на снимках был третьим сыном Джона Леграсса. Дело начинало принимать из политического, прямо-таки пикантный оборот. Пьемонт уже распорядился приготовить корабль и группу захвата и сам лично не поленился дать четкие указания. Он рассчитывал получить сведения в ближайшее время из любого из источников. Теперь, правда, придется подкорректировать вводные: Николаса Леграсса любым способом оставить, где он есть, не причинив существенного вреда здоровью и не раскрыв себя. Дополнительные проблемы с «Леграсс Индастри» Интегре действительно ни к чему. Пока.
…Рэд вернулся с пробежки позже обычного. Все, что можно было прочитать и изучить по прототипу и его похищению, он уже сделал. Новостей не появлялось, как и новых подозреваемых. Или его передумали посвящать в тонкости расследования, что тоже не исключено. Синдарином он занимался фиксировано два часа в день, чтобы не портить усвояемость материала. Пристрастился к художественной литературе. Забавно, но в нормальной жизни у него на чтение катастрофически не хватало времени. Сейчас же этого добра у него было в избытке. И поэтому он решил увеличить физические нагрузки. Пора было разрабатывать план побега, дальнейшее присутствие на Интегре перестало быть информативным и полезным. Приняв душ, Рэд, как и в другие дни нашел на стуле сданные вчера в химчистку вещи. Одевшись, он уже было хотел переложить все чистое в шкаф, как его рука нащупала под тканью бумажный конверт. Вытащив его и осмотрев с обеих сторон, Рэд отвернулся от камер, насколько это было возможно, и вскрыл.
В конверте лежало два снимка, взглянув на которые парень впервые с момента взятия в плен потерял над собой контроль. Уже во вторую секунду пришло осознание, что кадры — подделка. И более явным доводом, чем вера в людей, изображенных на снимках, был эрерский браслет. Одеть такую игрушку в постель не пришло бы в голову никому, кто знал о ее свойствах. Но за ту первую секунду, когда глаза уже принимали изображение, а рассудок еще не успел сделать выводы, Рэд испытал такой спектр чувств, для проживания которых многим нужны годы: боль предательства, обида, злость… Облегчение, что с близкими все в порядке. Страх, что это может измениться в любой момент, раз есть кто-то сделавший эти "фото". Стыд за то, что на долю секунды допустил возможность подобного расклада и усомнился. Отчаяние от осознания, что противник нащупал его слабое место и любимые теперь могут пострадать…
Рэд мелко разорвал обе фотографии, быстро прошел в санузел и спустил их в унитаз. Лег на кровать, закрыл глаза. Глупо, как же глупо он повелся на такую явную провокацию! Он сам рассказывал Селене о возможности подобного демарша. Считал себя закаленным в этих вопросах и попался, как прогулочный катер в диком секторе. И зачем, спрашивается, рвал?! Оказаться в комнате этот конверт мог с ведома только двух человек. На другие варианты можно было оставить не более одного процента. Проявив такую явную негативную реакцию, он лишь дал врагу уверенность в том, что болевая точка выбрана правильно, и возможность в будущем манипулировать им посредством этого знания. Но в те секунды Рэд еще не мог здраво мыслить. Ураган противоречивых чувств застил все вокруг и требовал срочно избавиться от вызвавшего его источника.
Так, пора взять себя в руки и "остудить" голову. Что хотел добиться Пьемонт (а Рэд практически не сомневался, что подлог его рук дело), создав эту ситуацию? Хотел убедиться, что нарыл на Рэда верную информацию? Теперь он может быть уверен, что да. Продемонстрировать, что близкие капитану люди в его власти? Тоже вполне успешно. Заставить поверить в предательство или хотя бы поселить червя сомнения, вызвать обиду, ревность и злость, чтобы что? Какая с этого Пьемонту выгода? Не может же он в самом деле надеяться, что подобные снимки заставят его уступить и согласиться на срез памяти?! «А если бы это было правдой? Ты бы разве не захотел все забыть?» — малодушно шепнул внутренний голос. Рэд прислушался к своим ощущениям. Все еще раз взвесил и уже уверенно ответил сам себе: «Даже тогда — нет. Этот неполный месяц был лучшим, что до сих пор случалось со мной в жизни. И как бы ни сложилось в дальнейшем — этого уже не изменить». Он не будет поднимать тему снимков в разговоре ни с канцлером, ни с Пьемонтом. Будет делать вид, что ничего не происходит, как и раньше. Если же они заговорят первыми — он уже будет готов. В худшем варианте его будут шантажировать жизнями Селены и Ника, привезя их сюда. Если до этого дойдет, то у него не будет выбора. Рисковать близкими, даже если интегровцы блефуют, он не станет. Значит, во что бы то ни стало надо найти способ не допустить этой встречи.
…Экстренный вызов психологической службы сработал на комме канцлера как раз в разгар переговоров с делегацией Кезана. На их территорию участились пиратские набеги, и соседи просили выделить интегровские боевые корабли для патрулирования границ. С деньгами у них, как у большинства окраинных планет, было туго, поэтому предлагали расплатиться бартером, внушительный список которого прилагался. Ходжес вчера уже проговорил этот вопрос с правительством. Интегра располагалась значительно дальше Кезана от диких секторов, и в принципе могла себе позволить выделить пару-тройку боевых крейсеров для охраны соседней планеты. Перечень желаемого бартера также был утвержден, так что теперь, собственно, торговля шла только за лучшие для каждой из сторон условия. Это перетягивание каната можно было отложить. Поэтому Ходжес, сославшись на ситуацию, требующую его непосредственного участия, извинился и, предложив продолжить завтра в это же время, откланялся. В конце концов, Кезан куда больше заинтересован в их кораблях, чем Интегра в кремнии, сапфирах или даже установках для опреснения воды. Отойдя подальше от
