Сталь и шелк. Акт первый - Алиса Рудницкая
Меня затрясло. Перед глазами проступило лицо извивающегося у моих ног Фрино. Я зажала руками рот в надежде, что от этого воспоминания меня не вывернет наизнанку. Я ведь его чуть не убила. Я чуть не убила человека. Пусть мной управляли, пусть я даже сопротивляться не могла, пусть Фрино был далеко не лучшим из людей, но я чуть не лишила его жизнь. Я позволила Малуму управлять мной, я знала это. Просто была настолько зла, что он смог меня контролировать.
Дверь скрипнула и в палату вошла целитель, цокая своими козлиными ножками.
— Что, проснулась? — спросила она. — Рада видеть. Чего-нибудь хочешь? Есть там, пить, в туалет?
— Что с Фрино? — судорожно спросила я. — Он жив?
— А куда он денется? — махнула рукой целитель. — Живучий гад. Мы ему уже и глаз успели новый вставить. Правда самый простой, стеклянный, но тут уже решение ректора.
Я закрыла лицо руками, пытаясь хоть как-то спрятаться от своих проблем.
— А остальные? — тихо спросила я. — Мрамор, Яна?
— На этих уже не царапинки. Не переживай. Все оклемались и уже бегают и прыгают. Одна ты неделю бока отлеживаешь.
Неделю? Ого. Ничего себе. Я тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться целительнице. Все же ее добрый настрой очень меня обнадеживал.
— Так, конфеты пока не ешь, — нахмурилась вдруг фавниха. — Я тебе сейчас принесу что-нибудь более питательное.
С этими словами она оставила меня одну, а я недоуменно заозиралась в поисках неведомых конфет. Нашлись они на тумбочке, в мешочке из полупрозрачной ткани. Маленькие, кругленькие, шоколадные. На прикрепленной к ним записке значилось “Выздоравливай. От Мрамора”. Стало очень приятно и одновременно с этим больно. Я подвергла друга такой опасности, он из-за меня пострадал. Второй подарок — пышный букет из цветов, явно наворованных в садах академии. Это, видимо, коллективное творчество, к тому же не подписанное. Еще отдельно лежит перевязанная лентой роза. Судя по знакомому запаху мускуса и ириса, которые даже аромат цветка перебивают, она от Кальца. И в довершение картины – пара здоровенных апельсинов.
Я невольно расползлась в улыбке. Мои друзья меня любят.
Взяв апельсин я принялась его осторожно чистить. Ну а что, конфеты нельзя, а про апельсины целитель ничего не говорила. Есть-то хочется.
***
На практическую магию я двинулась на следующий день, сразу из лазарета. На самом деле, целительница предлагала мне поваляться еще пару дней, но я отказалась. Хватит, и так неделю пропустила.
На то, чтобы пойти сразу в аудиторию, не заходя в общежитие, у меня имелись три веские причины. Во-первых, я боялась не попасть на первую после такого долгого перерыва пару Якоба. Все же что-что, а практику я обожала. И теперь, когда магия снова переливалась внутри, у меня все буквально зудело от желания пустить ее в дело. Наш куратор имел привычку испарять дверь с началом занятия, оставляя за бортом всех опоздавших, потому сходив в общежитие я рисковала не успеть. Во-вторых, я подозревала, что если дойду до своей комнаты в красном общежитии, то просто напросто запрусь в ней, спрячусь и не буду никуда выходить пару дней. Воспоминания о драке с Фрино гремели у меня в голове всю ночь, и я чувствовала себя так, будто по мне пробежалось стадо взбесившихся лошадей. Ну и в-третьих я немного побаивалась того, как на меня посмотрят мои знакомые после всего случившегося. Навязчивый внутренний голос шептал, повторяя слова демона — друзья отвернутся от тебя, любимый бросит тебя. На паре же нечто подобное было пережить легче. По крайней мере, меня бы не стали обвинять при Якобе.
Пришла я в аудиторию самой первой. Дверь оказалась открытой, и, войдя внутрь я обнаружила куратора красного общежития сидящим на полу в окружении кошек. Все как всегда. Я даже улыбнулась.
— Доброе утро, — бодро поприветствовал меня Якоб. — Рад снова видеть тебя в строю, Яна! Твое рвение меня поражает. Только вчера вечером очнулась и сразу в бой!
— Откуда вы знаете, что это случилось вчера? — приятно удивилась я.
— Потому что ваш покорный слуга все обо всех знает, — махнул рукой Якоб. — А теперь иди-ка сюда и присаживайся. Буду защищать тебя от косых взглядов студентов и следить, чтобы твои друзья не задушили тебя от радости.
Я улыбнулась еще шире. Если уж кто и умеет поднимать настроение, так это Якоб. Плюхнувшись на пол рядом с ним я тут же подверглась нападению кошек. Пушистые негодяи забрались мне на плечи, устроились в ногах, окружили меня и почти синхронно разразились мелодичным, вибрирующим мурчанием.
— Как же я все же рад, что ты опять с нами, — сказал Якоб. — Думал уже все, насовсем без магии осталась. Хорошо, что вернулась, пусть и в такой неприятный момент. Нормально хоть чувствуешь себя? Готова к занятиям? Мы сегодня будем проходить базовые приемы магии иллюзий.
— Да, я в порядке. Чувствую себя совершенно здоровой и готовой творить чудеса. Только вот…
Я помялась, не зная, как спросить:
— Меня беспокоят студенты….
— Не бойся, чем смогу — помогу, —– хитро прищурился Якоб. — Я всю неделю проникновенную речь готовил. Прорвемся. И личная просьба — держись поближе к Кальцу. Его после того случая все сторонятся, хотя, видят небеса, он как может старается вернуть всеобщую любовь. Ты-то, надеюсь, его не боишься?
— А почему я должна его бояться? — удивилась я.
— Так демон же.
Внутри у меня от этих слов все сжалось. Так вот как он Малума смог остановить. Однако я не дала сомнениям и страху пустить корни. Кальц ничего плохого мне не сделал. То, что я столкнулась с одним гадким представителем его расы не значит, что все они плохие. Да и к тому же если бы не он…
— Ну, что нос повесила? — заметив, как я поежилась, спросил Якоб. — Давай, леди, сознавайся, что гложет?
— Его не исключили, да? — выдавила из себя я.
Якоб на это пожевал губы, нахмурился. Тяжело вздохнул. Почесал старого черного кота, сидящего у его ног. Я и сама знала ответ на свой вопрос, но хотела услышать хоть какие-то подробности.
— Нет, — с некоторым сожалением сказал он.
