Очень древнее Зло - Екатерина Лесина
— Не важно. Главное, что у вас получилось. И Проклятье с земель спало. Мы теперь торгуем. Твоего золота хватило, чтобы выплатить все долги.
Неправда.
Нет этого. И… и так тянет поверить.
— Я к тебе долго не решался посватать, такою грозной ты была. А я вот, — он прижал ладонь Брунгильды к изуродованному лицу. — Урод… на тебя все заглядывались.
И не считали проклятой?
Хотя… если с золотом… золото обладает чудесной способностью избавлять от проклятий. Особенно, когда его много.
— Дед помог. Дед…
— Он…
— Живой. Что ему сделается. Прадедом вот снова стал. Теперь рассказывает нашему сыну сказки про Проклятый город и его чудеса…
Неправда.
Брунгильда закрыла глаза, пытаясь унять боль в груди.
Неправда.
Или… может, все на самом деле было именно так? Она одолела демона. Спасла мир. Вернулась. С золотом… золота в городе хватает. Она вышла замуж.
И родила ребенка.
Разве не о том ей мечталось? Разве… разве можно желать иной судьбы? И теперь вот отказываться от неё?
— Неправда, — тихо сказала она, страшась взглянуть в глаза человеку, которого… любила? Могла бы любить? Как понять, что настоящее, а что нет. — Я еще не вернулась.
— Вернешься.
— А ты…
— И я. Мы вдвоем вернемся. И встретимся. И все будет именно так, как я обещал. Я… сейчас где-то там, среди льдов. Лежу в горячке. И жить хочу. Скажи мне, чтобы я выжил.
— Выживи. Пожалуйста.
— И ты тогда выйдешь за меня замуж?
— Обязательно.
— И вернешься… ты победишь демона, Брун. И вернешься… с золотом… вернешься и снова всех спасешь.
Его голос звучал в ушах, а щека помнила прикосновение чужих пальцев. И из глаз текли слезы.
— Всего-то надо… убить демона.
Всего-то…
— Ради нас всех… и ради мира…
Брунгильда выдохнула и решительно потянулась к нити, которая тотчас возникла перед ней. Вернется… она обязательно вернется.
Живой.
Хотя бы затем, чтобы убедиться: все ложь. Про отца, купца, коз этих треклятых… что… все дома хорошо. А когда убедится, велит собрать корабль. И отправится на Север. Ибо где бы он ни был, Свен, внук Ворона, Брунгильда его найдет. От женщины, которой позволили на мгновенье быть счастливой, еще никто не уходил.
Глава 37 Где продолжает предлагаться
«И тогда-то обратилась ведьма к зеркалу. Сыпанула кунжутного семени, плеснула зелья ядовитого, и сказала: «Ниже склонись и гляди. Что углядишь — держи. А что удержать сумеешь — то твоим и будет» Вдохнул добрый молодец дым зеленый и помутился разум его»
Сказка о добром молодце и злой ведьме, разумы человеческие туманившей.
Ариция поняла, что круг разорвется за мгновенье до того, как это случилось. И вовсе чудо, что у них что-то да вышло.
Без подготовки.
Без понимания сути ритуала, не говоря уже просто о ритуале… кровь, сестра, которая на грани безумия. Круговерть душ, потянувшихся на площадь, казалось, со всего города.
Сила, что билась в теле, требуя выхода.
Страх.
Все и сразу. Она… она видела чужие лица, что мелькали на краю. И чужие воспоминания. Множество воспоминаний, которые бы теперь выкинуть из головы, но вряд ли они уйдут добровольно.
Проклятье…
А потом сила, которой прибывало с каждым мгновеньем, взяла и вырвалась. С хриплым вздохом опустился на колени Ярослав Виросский. Закричала Летиция.
И мир погрузился во тьму.
А потом… потом тьма истаяла. С тьмой такое случается… с тьмой и не такое случается.
— Ариция? — голос матушки заставил вздрогнуть. — Вот ты где? Волнуешься?
— Я?
Где она?
Дома… конечно, дома. Это её собственные покои. И… и что происходит?
— Что происходит?
Матушка слегка нахмурилась.
— Снова?
— Что?
— Ты снова все забыла? Бедное дитя мое, — рука её коснулась лба. — Ничего… в конце концов, ты целый месяц не забывала. А целители обещают, что со временем и вовсе пройдет.
— Что пройдет?
— Твоя память вернется. Это просто волнение. Перед свадьбой.
— К-какой свадьбой?
— Твоей, дорогая.
— Моей?
— Успокойся. Вот так… не хватало, чтобы ты кого-то оживила. Это будет весьма не вовремя. Конечно, теперь никто не посмеет тебя упрекнуть, но сама подумай, к чему нам в этот день очередной оживший мертвец? — матушка приобняла Арицию за плечи. — Лучше сядь… вот так. Юбки не помни.
Юбки? Мерцающий атлас того нежного молочного оттенка, который… ей идет.
— Я… посмотрю, — Ариция подошла к зеркалу.
Это она?
Разве она может быть такой… такой… красивой? Она никогда ведь не была?
Ариция коснулась щек. И выходит… у нее черты лица мягкие. И кожа бела. Без пудры. Пудру на лице она всегда чувствовала. А тут её нет. И… и волосы.
— Мне эта ваша новая мода совершенно не нравится, — поделилась матушка. — Хотя стоит признать, что одеваться стало проще.
Платье… из молочного атласа.
Прямое.
Кто носит прямые платья? Не то, что без фижм, даже без нижних юбок. Хотя, конечно, чем-то похоже на то, которое Ариция надела в Проклятом городе… мягкие складки, нежная ткань. Мерцание драгоценных камней, похожих на звездные россыпи.
И ей идет.
Она… она кажется хрупкой.
И прическа эта… простая. Без кораблей, цветов и перьев.
— А вот от париков отказываться крайне неразумно…
— Мама, — Ариция заставила себя отвернуться от зеркала. — Расскажи, пожалуйста, что произошло? Я… я в самом деле дома?
— Конечно, милая, — во взгляде матушки мелькнула боль. — Если бы мы знали, что так все выйдет, мы бы никогда, ни за что тебя не отпустили бы. Как я волновалась… батюшка твой и вовсе слег, когда узнал, что ты пропала. Но теперь все хорошо.
Хорошо?
— Но…
Все-таки что случилось?
— Ты вернулась, — в глазах матушки блестели слезы. — Ты и Летти… и вы спасли мир.
Да? Интересно, каким это образом.
— Твой дар… ты показала всем, что такое настоящая сила. И да, жрецы были недовольны, попытались обвинить. Даже бунт начался, но его быстро подавили.
Бунт?
Дар? Жрецы?
— Бедная моя девочка, — матушка смахнула слезинку кружевным платочком. — Ничего, дорогая… это от волнения. Когда стало известно, что ты… некромантка, некоторые заговорили, что Ладхем проклят. А еще долги. Совет потребовал от отца отречения, чтобы власть перешла к твоему брату, но и его бы потом… попросили бы. В лучшем случае. Они не скрывали, что желают править сами. На границах стало неспокойно. Жрецы заговорили о том, что вовсе того и гляди конец света наступит. Потом случилась эта ужасная бесконечная ночь, когда солнце встало, а потом пришла тьма. И затопила все земли. И все-то молились, но молитва не помогала. Оказалось, что
