Сердце степи - Ася Иолич
Если он действительно имеет такие далеко идущие планы, он не должен стать следующим Ул-хасом.
Оранжевая, сочная мякоть керме была нежной и пахла, как его поцелуи, и руки задрожали. Камайя подняла глаза и сморщилась. Какого чёрта? Керме пахнет мёдом и… И керме.
Она доела сочный плод, вытерла руки и рот влажным краем полотенца и вынула тетрадь с записями. В этот раз ей было что записать.
71. Руан.Для утешения
Рикад сидел, и его коричневые щёки горели краской стыда. Аулун стояла, прикусив губу, и рассматривала новый перстень.
- Я говорил тебе, ты, кусок горелого афедасте! - крикнул Руан. - За твои блудливые чресла отвечать придётся ей!
- Руан, ну я же не знал, - пробормотал Рикад, потирая переносицу. - У неё было много… Должно было хватить на три месяца, и запасных - ещё на два…
- Она написала, что он сжёг их, сжёг, а не выкинул мешочек, ты понимаешь? Если бы он выкинул, она бы придумала, как вернуть… В условия её договора не входило обеспечивать наследниками род Артай… Тьфу! Артай-хасэн! Она же больше всего этого боялась!
- Боялась бы - ещё бы один запасла, - буркнул Рикад. - Да что будет-то с одного раза?
- Одного раза? Она пишет, что ей нужно три недели, чтобы втереться в доверие. Он интересовался, почему её прислали Ул-хасу, потому что хрычу обычно присылают юных. Три недели! Двадцать одна ночь, не считая тех, что он будет отдыхать от её умелых ледяных объятий! Ищи свою лапушку, возвращай мешочек! Ты-то за свой «один раз» вон как переживаешь!
- И как ты это представляешь? - спросил Рикад, с ужасом уставясь на него. - Мне прийти к воротам и попросить позвать ту девушку, которую недавно… Впервые радовали?
- Ну как-то же ты договорился!
- Мне это стоило таких трудов, что я тебе и описать не смогу! Я ту служанку четыре дня убалтывал! Поклялся, что никто не узнает, и золото ей сыпал, как зерно курам, которых откармливают на убой!
- Так найди ту служанку и ещё насыпь!
- Лекарка могла бы помочь, - сказала Аулун тихо, и Руан вскинул на неё глаза. - Могла бы прийти к девушкам господина Бакана… Поговорить с каждой отдельно и попробовать узнать… Лекарку редко приглашают к его девушкам. Они не болеют, и детей у него пока нет. Можно сказать, что стоит хотя бы время от времени показываться лекарю.
- Нет детей? Он почти ровесник Рикада, - удивился Руан, отдёргивая обожжённый взгляд от её розового пальца, задумчиво коснувшегося губы.
- Ну, так бывает, - улыбнулась Аулун.
- У вас нет таких трав? - повернулся к ней Рикад. - Которые сбивают лунный цикл и предотвращают зачатие?
Аулун покраснела и опустила глаза.
- В Фадо Аулун знала такие травы. Работала… Там нужно было знать. Но они очень опасны. Тут не занималась таким. У неё нет их тут. Тут говорят, что сила - в сыновьях. Женщины мечтают о сыновьях… И о дочерях тоже, - тихо добавила она.
- Вот это влипли так влипли, - сказал Руан, стукнув кулаком по колену. - Рикад, ты что, сказал служанке вывести любую? Ты её хоть раз до этого видел? - с ужасом спросил он, потому что сказанное ранее начинало складываться в картинку. - Или просто заплатил и зубы заговорил той, что тебе…
- Какая теперь разница! - Рикад вскочил и вцепился в волосы. - Что ты стыдишь меня? Не суди всех по себе! Если ты можешь годами мучиться, это не значит, что все остальные должны!
Он выскочил из шатра, хлопнув навешенной с утра дверью, и Руан встал, удручённо качая головой.
- Господин… Руан. - Аулун подняла глаза на него, и он повернул к ней голову. - То, что сказал господин Рикад, - это правда?
- Ты о чём? - Руан скользнул глазами по троеточию на её щеке. - Что он сказал?
- Аулун могла бы помочь… Если господин мучается.
Руан уставился на неё, и кровь отхлынула от лица. Она спокойно смотрела на него из-под тёмных ресниц светлым взглядом, и он сглотнул.
- Что… ты имеешь… в виду? - спросил он, перемежая слова с родинками на её лице. - Ты о чём?
- Господин Руан хотел купить Аулун. Она думала, господин хотел её купить для… утешения. Лекарка понимает, что это бывает необходимо. Она принадлежит господину Руану и может помочь ему, если он пожелает этого.
Руан стоял, и внутри всё глухо ворочалось. Её взгляд прожигал рассудок жидким золотом, и перед глазами
