Анна Гаврилова - Путь долга и любви
А вот теперь… они готовились принять первый удар. И что-то подсказывало — их не заставляли и не уговаривали, они сами это решение приняли.
Всевышний, неужели… всё настолько плохо?
— Милли, что вчера было?
— Да так, ерунда… — отмахнулась сокурсница и уверенно потащила к лестнице.
Я не противилась, и с вопросами решила повременить. Просто действо, которое разворачивалось здесь и сейчас, было до того необычным, что не до разговоров стало. Я смотрела и глазам не верила, и честно пыталась побороть шок.
Надо ли упоминать, что конфликт между мной и неразлучной троицей, возглавленной Диррой, был не единственным? Ничего особенного или необычного, просто на факультете, как и везде, народ делился на компании и компашки, которые не всегда ладили. Кто-то конфликтовал в открытую, кто-то своё отношение скрывал, кто-то дружил, кто-то регулярно ссорился. Да на факультете даже драки бывали! Без магии и свидетелей, но всё-таки драки.
Ну а с пятым курсом, который жил бок о бок с нами, конфронтация была открытой, хоть и вялотекущей. Не из вредности, просто так вышло. Мы же девчонки, и у нас всего две умывальни на этаж…
Но сейчас, в этот самый миг, об обидах никто не помнил. Пятикурсницы шагали бок о бок с нами, решительные и суровые. Компашки и компании перемешались, границы стёрлись, вражда отошла даже не на десятый, на сотый план.
И это было так… невероятно.
Впрочем, наш выход из общаги ещё невероятнее был…
Едва оказались в холле, Милли снова придержала за рукав, хотя я на передовую и не лезла. Рыженькая Дирра, которая уже стояла у входной двери, обернулась и обвела собравшихся суровым взглядом истинного полководца.
Дальше — больше.
Дирра расправила плечи, распахнула дверь и смело шагнула на крыльцо. Веза и Жез последовали за ней. Следом ещё с дюжину девчонок выскочило, и только после этого Милли отпустила мой рукав и скомандовала:
— Идём!
Шаг. Ещё один. Третий. Сердце стучит ровно, но душа дрожит. Приходится стиснуть зубы — увы, я прекрасно понимаю, от кого намерены защищать девчонки. Я точно знаю, кто стоит у крыльца общаги, и… мне плевать!
Вдох. Морозный воздух наполняет лёгкие, а я заставляю себя улыбнуться. Всё хорошо, всё отлично. Солнце светит, снег блестит, а ещё… ещё весна неминуема, хоть и придёт нескоро. И вообще, жизнь продолжается. Теперь она будет лучше, потому что за каждым падением неизбежно следует взлёт, и я…
— Эмелис, нам надо поговорить.
Я вздрагиваю и невольно перевожу взгляд на него…
Это была ошибка. Самая большая, но, пожри меня дракон, неизбежная.
Почему неизбежная? Да просто я — Эмелис из рода Бьен, я не имею права опускать глаза. Да и не могу, меня с детства учили смотреть прямо. Кирстена учили тому же…
Итог этих уроков?
Наши взгляды встретились, и… и всё. Я пропала.
Я пропала окончательно и бесповоротно, потому что в этот миг поняла ужасную вещь — я его люблю. Даже теперь, после всех этих слов и слёз, люблю. И разлюбить уже не сумею.
Боль, пронзившая сердце, была куда острее той, вчерашней. Улыбка слетела с моих губ в момент, на глаза навернулись слёзы.
«Богиня, за что мне это? Почему?!»
— Эмелис, выслушай меня. Пожалуйста…
Я отвернулась, подобрала подол и начала спуск по лестнице.
Тот факт, что синеглазый предатель явился не один, что у нашей общаги два последних курса факультета боевой магии толкутся, не тронул ни чуточки. И почему-то не удивил.
— Эмелис!
Кир стоял в десятке шагов. Взъерошенный, потрёпанный и… ужасно злой. Да, злой! Словно это не он, словно это я во всём виновата. Будто это я сыпала обещаниями, а после насмехалась и унижала, искренне веря, что он не узнает.
Впрочем, есть вероятность, что причина его злости крылась в другом — девчонки подняли щиты. Дружно, разом.
— Девочки, хватит! — рыкнул кто-то.
Милли, шагавшая рядом со мной, оскалилась.
И вот теперь в памяти начали всплывать обрывки вчерашних видений… Вернее, не видений, а того, что в тот момент казалось бредовым сном, последствием прогулки по морозу и накатившей истерики.
— Они штурмовали общагу? — вопрос сорвался с уст сам. Изумление, прозвучавшее в голосе, совсем не притворным было.
— Ну да, — ответила вмиг повеселевшая Милли. — Причём трижды.
Я не выдержала — переключилась на второе зрение и обернулась, чтобы взглянуть на корпус и тихо выругаться.
Заклинание, которое запрещало парням доступ на нашу территорию, относилось к числу сверхпостоянных. Оно не просто накладывалось на здание, оно вплеталось в структуру ещё в момент постройки. Единственным, что оставалось открытым для изменений, была матрица доступов — блок заклинаний, с помощью которых можно дать разрешение на вход любому лицу.
Но зная изобретательность студиозусов, которая во все времена зашкаливала, защита на матрицу доступов ставилась такая, что снять только архимаг мог.
Раньше, до сегодняшней ночи, при переходе на второе зрение мы могли видеть сложный, красивый, чуть мерцающий узор, плющом обвивающий стены корпуса. Сейчас вместо плюща была дырявая сеть.
— Ужас… — выдохнула я. — Это всё боевики?
— Нет, — ответила Милли беззаботно. — Им ещё универсалы ломать помогали. Матрица доступов, к счастью, выдержала.
Да уж! Точно, к счастью!
— Милли, а преподы? Почему они не вмешались? Почему допустили штурм?
— Ну… они вмешались. Вернее, попробовали. Но видишь ли, в заварушке весь факультет боевой магии участвовал, так что…
О Всевышний, скажи, что мне это чудится! Скажи, что такого не было!
Всевышний, разумеется, промолчал. А вот Кирстен…
— Эмелис, нам надо поговорить. Пожалуйста!
Я сделала вид, что не слышу, и продолжила путь.
Точно знаю — это шествие было самым масштабным за всю историю дурборской академии магии. Впрочем, у нас, в Верилии, подобного тоже не случалось.
Два факультета защитниц — а это без малого шестьдесят девчонок, с поднятыми щитами, которые накладываются друг на друга и, сливаясь в один, образуют щит, равносильный физическому. А за ними… шесть десятков злющих, не выспавшихся, голодных боевиков.
Парни, как объяснила Милли, со вчерашнего вечера у нашей общаги дежурили. Ночью, когда стало ясно, что старшекурсники с факультета универсальной магии не в силах сломать матрицу доступов, а переговоры с девчонками на тему выдачи меня провалились, отряд боевиков в составе ста пятидесяти человек начал атаку.
Стены не трогали, били самыми слабыми заклинаниями, из числа тех, которые не способны повредить материю, но непременно наносят вред энергетической структуре. Некоторые из юных и особо горячих пытались прорваться в общагу просто так, без изысков, как к себе домой… Защита неизменно отбрасывала, а боевикам оставалось лишь радоваться, что на дворе зима, а сугробы высокие и относительно мягкие.
