Марьяна Сурикова - Не зная пощады

— Ничего себе! А если он поймает ведьму и убьет?

— Не поможет. Вернее будет влюбить ее в себя.

— А ведьмы влюбляются?

— Конечно, мы ведь тоже женщины. Были и такие, кто ради своих любимых жизнь отдавал. Мама ведь тоже очень любила нашего отца. Она рассказывала, что это такое волшебное ощущение, когда при встрече дыхание замирает, мурашки бегут по коже, а в животе бабочки порхают.

— Арика, а это страшно — соблазнять мужчину?

— Кому как. В любом случае, бояться нечего. Ведьмы в первый раз не испытывают боли, только удовольствие. Сила страсти питает нас не хуже магии природы.

— Арика, а ты… ты это уже испытала?

— А как бы иначе я смогла тебе все описать?

Дождавшись, пока моя сестренка уснет, я потихоньку вышла из дома. Никак не могу свыкнуться с мыслью, что Алира тоже растет. Теперь вот и ведьминская сущность проявилась. Когда со мной это произошло, все казалось естественным, а для нее как будто слишком рано. Она ведь такая маленькая! Зато очень любознательная. Поинтересовалась даже моим опытом с мужчинами.

Я не испытала робости или смущения, отвечая на ее вопрос. А чего ведьме стыдиться? Чувственность — неотъемлемая часть нашей натуры, ее неотделимая черта. Может, еще поэтому обыватели с их ханжеским взглядом на отношения мужчины и женщины так презирают ведьм, считают нас едва ли не шлюхами. Это абсолютная глупость! Просто они смириться не могут, что колдуньи сами выбирают своих мужчин, отвергая тех, кто их чем-то не устраивает. В государстве, где женщине не дано право голоса, никто не смеет вставать на пути мужественного сильного самца. Иногда просто смешно становилось, что таковыми считало себя абсолютное большинство мужчин, даже самых мелких и никчемных. Ведьма могла менять любовников по собственному желанию, но стоило ей встретить своего единственного и любимого, как только он один завладевал ее мыслями и больше уже никого не существовало. Что касается моих личных взаимоотношений, то радость любви я познала уже в пятнадцать лет. Мне ведь хотелось все ощутить, а особенно — каково это, иметь подобные отношения, что за удовольствие испытываешь, какого рода энергию получаешь. Первый опыт был с сыном нашего завсегдатая — мистера Рипкинса, он работал в деревушке пекарем. Парень был очень симпатичный, а мне благодаря собственной внешности никаких усилий затрачивать не пришлось. Потом, конечно, мужчины менялись, но делала я это крайне осторожно, насылая на каждого чары забвения, иначе по поселку давно расползлись бы слухи.

Сегодня ночью я как раз спешила на встречу с молодым пахарем, который когда-то лечил у нас зуб. Парень был застенчивый, неуклюжий, но вполне симпатичный. Мы встречались уже несколько раз, и меня все устраивало. Энергии я получала очень даже вдоволь. В последнее время стала замечать собственную зависимость от желания подпитывать себя постоянно. От этого росла моя сила, я постепенно обретала те возможности, которые недоступны были мне раньше.

Наконец я добралась до места свидания, молодой человек был уже там. Пахарь не стал терять время на слова, сразу же обнял меня и перешел к горячим поцелуям. Спустя какое-то время я, довольная и удовлетворенная тем, что сила вновь побежала по жилам, даря ощущение радости и легкости, протянула к парню руку, касаясь его лба:

— Иди домой. Завтра увидимся вновь. А о том, что случилось, ты забудешь.

Молодой человек покорно поднялся с земли и пошел обратно в поселок. Я же, удобно расположившись на мягкой траве, закинула руки за голову, рассматривая звездное небо. Внезапно треск веток сильно напугал меня. Быстро сев на земле, я устремила взгляд в сторону росшего неподалеку кустарника.

— А ну выходи! — крикнула я затаившемуся в кустах наблюдателю, вставая на ноги и приготовившись броситься к случайному свидетелю, чтобы через прикосновение повлиять на его память.

Кусты раздвинулись, на опушку вышел широко ухмыляющийся голова.

— Ну привет, красавица.

Я напряженно молчала, выжидая момент, когда смогу дотянуться до него.

— Нет, нет, и не смотри так на меня, я ведь не с пустыми руками пришел, у меня вот что есть, — произнес мужчина, вытаскивая из-за спины серебряный клинок.

Вот ведь гад, где только раздобыл?

— А я уж давно заприметил, что ты ночами куда-то шастаешь. Несколько раз следил. Неплохо время проводишь. А скажи-ка, отчего ты полюбовникам своим каждый раз что-то шепчешь? Молчишь, да? А я понял уже. Ведьма ты. И сестра твоя такая же. Я вот тут подумал, что нам в поселке с двумя ведьмами делать, утопить или мечом заколоть? Жаль только красоту такую губить. Ты ведь, смотрю, с мужчинами больно ласковая. Может, и меня ублажишь? Только штучки свои применять не вздумай, у меня на этот случай амулет специальный заготовлен. Ну, что думаешь? Выбирай: или заколем вас как миленьких, да с сестренки твоей начнем, или моей станешь?

Я стояла, молча глядя на сельского голову, а в душе разливалась черная ярость. Ах ты, мелкий червяк, вздумал мне условия ставить, угрожать жизнью сестры… Ну погоди, я тебе объясню, кто здесь хозяин! С этой мыслью я кинулась к мужчине, выбросив вперед руки, с огромным желанием выцарапать наглецу глаза. Тот резко отклонился, выставляя вперед серебряный клинок, который уперся в мою грудь, а затем вспыхнул ослепительный свет, и я отшатнулась, зажмурившись. Когда открыла глаза, узрела на земле тело мужчины. Тонкий клинок оплыл, превратившись в жидкую серебряную лужицу. Осторожно присев рядом с неподвижным телом, я протянула руку и тотчас отдернула ее. Не дышит! В этот самый момент, еще не осознавая целиком все происходящее, я увидела тонкие ручейки силы, стекавшиеся от тела мужчины ко мне: они сливались, превращаясь почти в темный поток. Коснувшись моих ног, заструились вверх, опутывая, словно кокон. Я задохнулась, закинув вверх голову. Невероятный бешеный смерч силы подхватил меня, заставив громко рассмеяться в лицо черным неподвижным небесам.

Глава 5. Новая дорога

Проснувшись, я села в постели. За окном разгорался рассвет, еще сумрачный свет проникал в незашторенное окошко. На соседней кровати было пусто. Я быстро оделась и вышла в большую комнату, но Арики там не оказалось. Пройдя на кухню, занялась тем, что принялась толочь сухие листья в горшочке для нового заказа, с каким-то тягостным чувством ожидая возвращения сестры. Вскоре снаружи раздался звук шагов, в отворившуюся дверь ступила Арика. Она молча повесила на крюк плащ, провела рукой по волосам, потом посмотрела на меня. В испуге я выронила ступку, уставившись в глаза сестры. Их светло-карий окрас приобрел более темный оттенок цвета мокрой земли. Он слишком резко оттенял ярко рыжие волосы, которые сейчас будто светились. Мне вдруг захотелось отшатнуться прочь, но я собрала всю силу воли в кулак, отчетливо осознавая, что это моя сестра.