Хэллоуинская история в академии магии - Марго Генер
«Не знаю. Но я пойду до конца. Слишком много таинственности, чтобы не выяснить, что за ней».
Я отправила ей в ответ символ поднятого большого пальца, а преподаватель, выждав, пока шёпот студентов затихнет, снова проговорил:
– Рад, что вы приняли верное решение. Прошу за мной.
Из-за фикуса я стала наблюдать, как он неспешно спускается по подсвеченным оранжевыми фонариками-тыквочками ступенькам. Высокий, крепкий и стройный.
– Ничему не удивляйтесь и ничего не бойтесь, – попросил медноволосый, когда его сапоги коснулись мозаичного пола.
На это студенты снова переглянулись, а мистер Лантерн обошёл их и направился куда-то под лестницу. Там у нас кладовка со швабрами, вёдрами и разными средствами для уборки.
Я написала Виоле:
«Если он решил помыть полы, то это не самая хорошая шутка».
«Похоже, именно это он и собирается делать. Смотри. Он реально идёт к кладовке».
«Препод со шваброй? Ну да, жизнь после такого не будет прежней».
В ответ от Виолы пришла смеющаяся мордочка, а мистер Лантерн остановился у дверей кладовки и развернулся ко всем.
– Я в последний раз даю вам возможность всё обдумать, – произнёс он с какой-то лукавой усмешкой.
Происходящее всё больше напоминало театральную постановку, я даже посмотрела по сторонам, надеясь увидеть суфлёров или операторов. Но в холле только преподаватель, студенты и я за фикусом.
Однокурсники после такого представления подошли поближе, я тоже немного высунулась из-за цветка. А мистер Лантерн сцепил пальцы в обратный замок, на его губах снова появилась мягкая, какая-то то ли загадочная, то ли удовлетворённая улыбка.
– Что ж, следите за головами. Потолок низкий.
После этого он и правда приблизился к двери кладовки и с лёгкостью её отпер, хотя, как известно, ключи от этой двери есть только у техперсонала и заведующего хозяйственным блоком.
Затем преподаватель вошел и сделал приглашающий жест. Студенты какое-то время стояли неподвижно, переглядывались и перешёптывались. Возможно, они бы так и не решились, но кудрявый парень со щербатым ртом бесстрашно шагнул вперёд и проговорил:
– Как хотите, а я иду.
И, преодолев расстояние до кладовки, скрылся в её недрах. Выждав минуту, остальные последовали его примеру, и вот уже все пятнадцать человек один за другим стали нырять в тёмный проход технического помещения.
Может, я бы сочла это какой-то шуткой, но эта кладовка размером два на два метра, и умещаются там только полки и рабочий инвентарь. Однако сегодня весь день выглядит как эпизод из фильма. Поэтому, когда последний студент скрылся в темноте прохода, я выбежала из-за фикуса и на носочках помчалась к кладовке.
На бегу я написала сообщение Виоле.
«Вы там где?»
Но оно так и повисло на экране со статусом «в отправке».
От волнения и любопытства сердце заколотилось, и я ускорилась. Когда подбежала к двери, с непривычки увидела только непроглядную темноту кладовки, пришлось щуриться и приглядываться. Доставать телефон и светить фонариком не решилась, боясь, что выдам себя. И все же через несколько мгновений я осмелилась шагнуть в глубину помещения.
Нос защекотало запахами нафталина, средств для мытья и влагой. А когда в полумраке глаза стали понемногу различать очертания предметов, я зажала рот ладонью, чтобы не охнуть.
То, что у противоположной стены стоит стеллаж с вёдрами, я помнила прекрасно. Стеллаж действительно есть. Но он на манер двери вместе со стеной, к которой прикручен, открыт вовнутрь, а за ними проход со ступеньками вниз, откуда идёт едва заметное голубоватое свечение.
– Раскопыть твою черешню… – выдохнула я, оторопев, и снова цапнула телефон, чтобы посмотреть на статус сообщения.
Оно всё ещё не доставлено. Что в целом неудивительно, стены в академии толстые, а под лестницей тем более.
– Вот придумали, да? – раздался задорный мужской голос справа.
Замерев, я очень медленно повернулась и в момент обомлела, потому что призрак в старом камзоле, или кафтане, не знаю, как это называется, с дудкой в руке теперь стоит или, правильнее сказать, парит в паре метров от меня.
– И смекнули же, а? Сделали тайный вход в стене, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Я бы сделал вход в виде погребочка. Но кто меня спрашивал.
Дар речи у меня пропал, в горле пересохло. Так что, когда я попыталась заорать, но не от страха, а от неожиданности, получился только сиплый писк. Призрак будто не заметил моего настроя и снова проговорил, неуклюже поклонившись:
– А чего я? Где, как грится, мои манеры? Значит, звать меня Мелодик… Эм… Гм… – Он настырно поскрёб лоб. – А как дальше, не помню. Так и зови меня просто Мелодик, коллин.
Каким-то чудом я смогла вернуть себе голос, правда, когда заговорила, получился он хриплым и слабым. Пошарив рукой в темноте в поисках опоры, я пробормотала себе:
– Мне мерещится… Это просто мерещится…
– Да брось, коллин, – возразил призрак Мелодик и вскинул дудку. – Я самый что ни есть настоящий, хоть и не помню фамилии.
– Не может… Не может этого быть…
– Да как так-то? – удивился он. – Проход есть, а меня нет? Даже обидно. Кстати, коллин, если ты собралась за остальными, ты бы поспешила. Дверь-то скоро закроется.
Чувствуя, как подрагивают колени, я загородила ладонью образ призрака Мелодика и как во сне приблизилась на носочках к потайному ходу. Каменная лестница за порожком ведёт вниз и уходит по дуге, огибая стену, и что внизу – не видно.
– Призраков не существует… – прошептала я, надеясь, что звук голоса разрушит иллюзию. – Наверное…
Но запах сырых тряпок иллюзией назвать сложно, а значит, и проход со ступеньками настоящий. И призрак Мелодика.
Обхватив себя за плечи, я пробормотала:
– Ну и денёк…
Призрак Мелодик тем временем снова оказался рядом и заглянул через плечо в проход.
– Коллин, ты идёшь или нет?
– Ой… – пискнула я от неожиданности и сиганула в проход.
В тот же момент стена за спиной с тихим скрежетом сомкнулась, и до меня с запозданием дошло, что я нелегально пробралась в секретное место, иначе его никто не прятал бы за такой толстой стеной, и не имею понятия, как из него выбираться. Вот это самостоятельность.
На всякий случай ущипнула себя. Больно. Значит, все реально. В оторопи снова посмотрела на экран телефона.
Тишина.
С силой потерев щёку, я убрала его в сумку. Вряд ли он сейчас пригодится, тем более глаза уже привыкли к тусклому синеватому свечению снизу. А призрака вроде опять нигде не видно. Хотелось бы считать, что он всё же померещился, но я слышала и видела его совсем близко.
Делать нечего. Я с колотящимся от волнения сердцем стала
