Пораженные - Р. Д. Бейкер

— Это просто часть здешней жизни, да?

— Все еще облажался. — Мэтт отвечает, потирая затылок и запрокидывая голову. — Здесь так жарко.

— Да, привыкай, ночью в этом общежитии как в духовке.

Мэтт оглядывает комнату и качает головой.

— Племенная ферма похожа на пятизвездочный отель по сравнению с этим.

Я цинично усмехаюсь.

— Думаю, я бы предпочла это, чем быть вынужденной делать… детей.

— Да, черт возьми, это точно, — отвечает он, и выражение его лица на секунду мрачнеет.

Он встряхивается и поднимается на ноги.

— Думаю, мне следует дать тебе отдохнуть и посмотреть, не понадоблюсь ли я им где-нибудь еще.

Я машинально тянусь к нему, так как мне так сильно не хочется оставаться одной.

— Эй, нет, ты можешь немного отдохнуть. У тебя ведь была долгая дорога сюда, верно?

Дверь общежития распахивается, и мы оба оборачиваемся, чтобы увидеть, как входит вампир, который не переставал пялиться на меня. Я чувствую, как румянец заливает мои щеки, когда в моей памяти всплывает смутное воспоминание о том, как вчера он отнес меня в постель, подхватив на руки, как будто я ничего не весила.

Он идет к нам, засунув руки в карманы. Он снова выглядит таким чертовски непринужденным, как будто зашел в кафе или что-то в этом роде. Он оглядывает Мэтта с ног до головы, когда останавливается в изножье моей кровати, затем переводит взгляд на меня.

— Тебе лучше? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Наверное, да.

— Я сказал им дать тебе дополнительные добавки на следующую неделю.

— Отлично. Спасибо.

Его ржаво-красные глаза не отрываются от меня, на миллисекунду останавливаясь на моих голых ногах.

— Твое пожертвование на завтра отменяется.

— Я знаю, они сказали мне. — Я просто хочу, чтобы он ушел и перестал пялиться на меня. Когда он не двигается, я поднимаю брови. — Я в порядке, спасибо.

Его губы шевелятся, как будто он проводит ими по своим клыкам, затем он резко разворачивается и направляется обратно к выходу из общежития. Дверь за ним закрывается.

— Твой друг? — Мэтт спрашивает со смешком.

Я закатываю глаза.

— Этот парень выводит меня из себя. Он продолжает пялиться на меня. Постоянно.

— Может быть, он голоден?

— Ох, заткнись, — говорю я и не могу удержаться от улыбки, когда Мэтт разражается смехом.

— Эй, может, он думает, что ты секси, — Мэтт пожимает плечами. — Я имею в виду, ты такая, так что…

Я снова краснею и качаю головой.

— Я в полном беспорядке, ты шутишь? — я смущенно провожу руками по своим светлым волосам.

Раньше они были светлее, когда я могла пойти в салон и сделать мелирование, а теперь они просто песочного цвета и слишком длинные.

— Не, ты симпатичная, — говорит Мэтт, ухмыляясь. — Я серьезно, эти веснушки… — он проводит пальцем по своему лицу, по носу, указывая на веснушки, которые разбросаны по моему лицу. — Они действительно милые. Совсем как у соседской девочки.

Я усмехаюсь.

— Да, хорошо. Ты можешь остаться. Ты пойдешь на пользу моему эго.

— Я надеюсь на это. — Он улыбается. — Думаю, мне лучше уйти. Тогда увидимся перед сном?

— Я буду прямо здесь, — отвечаю я.

И тут я вспоминаю, что сегодня вечером нам с ним предстоит принимать душ в одну смену, и мне кажется, что я собираюсь впасть в забытье.

Помахав рукой, он выходит из спальни, и я бросаюсь обратно на кровать. Потолочный вентилятор крутится и крутится. Мои веки тяжелеют, и я засыпаю, когда снаружи гремит гром.

Звучит сирена как раз в тот момент, когда нас ведут в туалетный блок. От пронзительного воя у меня по спине пробегают мурашки, и все начинают перешептываться в коллективной панике. Джина хватает меня за руку.

— Мне было интересно, когда это произойдет, — говорит она, переводя взгляд с Кормящихся обратно на мое лицо. — Давненько не было никаких нападений.

— Да, уже около 6 месяцев, верно? Я просто надеюсь, что эта орда меньше предыдущей.

Джина кивает, открывая рот, чтобы заговорить, но ее прерывают, так как Кормящиеся начинают выкрикивать команды, приказывая нам выйти во двор. Над головой гудит сирена, когда нас загоняют обратно в общежития, а вампиры бегут к воротам с ружьями.

Я смотрю наверх, на смотровую башню, и там тоже царит бурная деятельность. Холод пробегает по мне, и Джина крепче сжимает мою руку, как заботливая мать, поскольку, без сомнения, чувствует, что я дрожу.

Чертовски страшно. Эти атаки пугают меня до чертиков. В прошлый раз, когда твари почти добрались сюда, я думаю, одному из них это действительно удалось, потому что на следующий день несколько Кормящихся исчезли, и мы их больше никогда не видели. Я предполагаю, что они заразились, но нам никто никогда ничего не говорит.

Нас бесцеремонно заталкивают в общежитие, а затем дверь за нами закрывается, и тяжелый металлический замок встает на место. Мы с Джиной идем к своим кроватям, убирая вещи обратно в шкафчики. Джине, должно быть, тоже страшно, потому что она садится рядом со мной на кровать, держа меня за руку.

Мэтт садится напротив нас.

— Это часто случается?

Я пожимаю плечами.

— Последние пару лет это случалось намного реже, первые два года почти каждую неделю.

Вдалеке раздается стрельба, и Джина вздрагивает. Несколько человек вскрикивают от удивления, и кто-то тихо всхлипывает неподалеку. Если Пораженные доберутся до нас, мы все умрем. Кормящиеся могут пережить инфекцию, даже если они будут изгоями, бродящими повсюду, как орда, атакующая нас сейчас. Но мы все будем мертвы. Либо вирус уничтожит нас, либо обезумевшие Пораженные убьют нас прежде, чем у него появится шанс.

Прямо за окном раздаются тяжелые шаги, и мы слышим выкрикиваемые команды. Сирена перестает реветь, и внезапно наступает жуткая тишина. Мы все просто сидим и ждем — что еще мы можем сделать?

— Такое когда-нибудь случалось на ферме? — тихо спрашиваю я Мэтта.

Он кивает с выражением боли на лице.

— Они нападали всего один раз, но это было плохо. Они добрались до родильного отделения и… — он замолкает, когда Джина ахает, и качает головой. — Неважно.

Не раздумывая, я протягиваю руку и беру его за руку, которую он крепко сжимает. Прямо сейчас нам всем нужно утешение.

Тот факт, что приступы случаются не так часто, вероятно, должен меня утешать. Пораженные, вероятно, медленно умирают от голода. В конце концов, они все вымрут, верно? Но не становятся ли они тем временем все более отчаявшимися?

Где-то поблизости раздается взрыв, и в общежитии слышится общий вопль. Черт, черт, черт. Они пытаются взорвать ворота, должно быть, это все. Джина обнимает меня за плечи, прижимая к