Ведьма для Архимага драконов - Лана Воронецкая
Кому он это сказал? Мне или магу? Первородная магиня Елена, спаси и сохрани. Мало этому здоровяку собственной блондинки?
Вдруг лысик отдернул руку, зашипел от боли, дуя на покрасневшее запястье.
— Не лапай, что не твое, — вскользь бросил маг, развалившийся на кресле, даже головы не повернул.
Он продолжал играть в гляделки с главным. Это мой маг приложил залысика? Даже не взглянул в нашу сторону. Все видит, все слышит. Меня не отдаст. Стало приятно, я постаралась скопировать покер-фейс своего мага, чувствовала себя взрослой, умудренной жизненным опытом, в роли несостоявшейся проститутки. На этой мысли сдулась.
Главный поддержал лысика:
— Надо делиться.
— Я назвал цену, — воздух между взглядами двух страшных мужчин искрил напряжением.
Залысик не унимался:
— Ага, и девчонку в придачу! — вот неугомонный. Сиди, дуй на запястье и больше не тяни клешни. Еле сдержалась, прикусила язык.
— Можно остаться ни с чем… — давил небритый мужик.
— Или ни с кем… — лысик не сдавался.
Ага, слюни подбери.
Главный первый отвел взгляд, затянулся кальяном, на выдохе скомандовал своей девице:
— Разливай, — а сам уставился на меня.
Брюнетка натужно рассмеялась, наклонилась над бурлящей чашей с поевом, стрельнула глазками в мага на кресле, протянула первый бокал мне, обожгла ревностью во взгляде.
Главарь погладил ее по заднице, не сводя с меня глаз:
— Пей.
Это он мне? Страшно-то как. Машинально забрала бокал. Мой маг молчит. Магинечка первородная, я никогда не пробовала ничего крепче легкого вина.
Пока брюнетка наполняла остальные бокалы, я с недоумением принюхивалась и разглядывала дымящуюся жидкость.
— Чего медлишь? Пей сказал, — пробасил приказ угрюмый верзила.
Мой маг со шрамом продолжал молчать. На меня не смотрел. По его лицу невозможно было ничего прочитать. Мне пить или не пить?
Остальные эскортницы подорвались и схватили бокалы, как будто это им приказали. Комната наполнилась веселым гулом: пригубив напиток, девушки кокетливо захихикали.
Мне захотелось доказать магу в кресле, что я не ханжа, ничуть не хуже настоящих магичек по запросу. Я приложилась к бокалу. Только успела заметить, как дернулся его глаз — опять показалось, что со зрачком что-то не так. Еще не успела толком отпить, а уже галлюцинации?
Главарь так и не отвел от меня глаз. Выпустил новое облако дыма:
— Пей до дна, девочка. Уважь хозяина вечеринки. Ты же нас уважаешь?
Это он мне? И почему мне кажется, что все реплики звучат завуалировано, как непонятный разговор с магом?
«Надо делиться». «Не лапай, что не твое». Как будто речь шла вовсе и не обо мне. Теперь это: «Ты нас уважаешь?». Мой маг не реагирует. Что мне делать? После первого глотка приятное тепло разлилось по телу и отозвалось покалыванием в кончиках пальцев. Так мне пить или не пить? Я скосила вопросительный взгляд на кресло.
Противный маг не реагировал, он гипнотизировал главаря. Ах, так. Значит ему плевать на меня? Додумать мысль о том, почему собственно, должно быть по-другому, я не успела. Присосалась к напитку быстрее, чем взвесила в голове все «за» и «против». Дурная привычка, которую подцепила у Белки — сначала делать, потом думать. Матушка бы выпорола. Но ее здесь не было.
А был грозный маг со шрамом, который на меня не обращал внимания. Сам притащил сюда и сидит нос воротит. А я может быть уже влюбилась. Мысли бежали наперегонки, с каждым глотком становясь все наглее. До чего додумалась. Это не я, это все рог Единорога — со стуком поставила пустой бокал на стол, чувствуя непривычную легкость в голове.
Кто-то прибавил свет? Краски вокруг стали ярче — и кучка головорезов превратились в милых здоровяков — ну, аки плюшевые мишки: большие, мягкие и пушистые. А самый мимишный медвежонок со шрамом сидел в кресле, ууу… так бы и потрепала за щечки. Все равно его не брошу, потому что он хороший.
Желание приласкать и пожалеть бедняжечку пронзило такой яркой вспышкой, что я не заметила, как оказалась у него на коленях, и нежно провела пальчиком по некрасивому шраму.
Глава 5
Пальчик заколол теплыми иголочками, которые побежали по руке, на плечо, приятно отозвались в груди. Ого. Пальчик потрогал суровые мужские губы, обвел их по контуру. Мой рот приоткрылся. При виде вытянувшихся в линию зрачков, я сглотнула, чувствуя, как дыхание участилось, а теплые иголочки защекотали в груди.
Губы оказались мягкие на ощупь, а так и не скажешь, когда смотришь на эти две жесткие линии со стороны. Теплые, нежные, вкусные. Нестерпимо захотелось их облизать.
Мужские пальцы щелкнули по носу. Ай! Больно. И обидно.
На меня уставились вполне себе нормальные круглые зрачки на карих радужках.
Я моргнула, соображая, как они очутились прямо пред моими глазами. И эти жесткие лини губ, вернее очень даже мягкие на ощупь. Пальцы еще покалывало от прикосновения.
До меня дошло, что я сижу не просто на коленях, а прямо верхом на вредном маге. Юбка распахнулась в месте разреза и голая нога в чулке с ажурным кружевом вульгарно выставлена на всеобщее обозрение. А между ног мне упирается что-то твердое — то, что у мага в штанах. Магинечка, это же не то, что я подумала?
Как стыдно. Я сжала губы. Лишь бы позорная краска не поползла по шее. Но я чувствовала, как предательски загорелись кончики ушей. Их хотя бы волосы скрывают. Оглядываться не хотелось. Это что же, я у всех на виду всяким непотребством занимаюсь? Совсем потеряла социальную ответственность. Сглотнула, закусила губу.
— Не провоцируй меня, — пробасил маг со шрамом, — сейчас не время.
Он сжал за ягодицы. Оказывается, все это время его руки там и находились, причем одна из них залезла в разрез юбки, который до самой талии, и нагло щупала голую половинку. Потому, как гламурные трусики с тонкой полосочкой сзади, ничего не закрывали.
Магинечка, еще чуть-чуть, его палец нырнет под тонкое кружево. От мысли бросило в жар. Я округлила глаза, пытаясь понять, как я могла оказаться в таком положении. В смысле как? Сама же себя и усадила в это положение.
Это все рог Единорога. Я тут ни при чем. Только боюсь, такие доводы на мужчину, которого я лихо оседлала, не подействуют. Я снова сглотнула и прикусила губу.
Он практически зарычал:
— Я же сказал, перестань, — резко выдохнул, отдернул руки и перехватил за талию, стащил с своих колен, поставил рядом, одернул юбку.
Я со стыдом заозиралась вокруг. Странное дело, вокруг царила мертвая тишина. Еще более странным оказалось то, что
