Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
Ну, еще совсем немножко, м? Какой же он горячий, этот огромный парень!
– Фарелли? – услышал он и замер, в тот же момент понимая, что выдал себя. – Что случилось?
Вальдерон приподнял голову, тревожно блеснув глазами в полумраке. Единственный луч света снаружи все-таки нашел щель в неплотно задраенном пологе, и на лице бастардо читалось беспокойство. Просыпался он хорошо, быстро и в ясном сознании… Лучано прикусил изнутри губу, досадуя на свою неосторожность. Мог бы и потерпеть. А теперь вот попробуй объяснить, что притирался поближе без всяких неприличных мыслей. Или не объяснять?
– Ничего, синьор, – шепнул он тихонько. – Простите, что побеспокоил.
И заставил себя отодвинуться от чужого бока, такого горячего, словно у Вальдерона где-то внутри имелось небольшое личное солнце.
Руки и ступни тут же замерзли еще сильнее, и Лучано передернулся.
– Вы что, замерзли? – недоверчиво изумился бастардо. – Сейчас?
Лучано едва сдержался, чтобы не съязвить о северных медведях, с которыми в родстве каждый уважающий себя вольфгардский наемник. А может, и дорвенантские дворяне тоже! Остановило его опасение вылететь из палатки, если синьор изволит разозлиться. Там снаружи вообще жуть, наверное!
– У вас прекрасный климат, синьор, – сказал он очень учтиво. – Только весьма свежий…
И опять замер, когда горячая лапища легла ему на плечо, тоже уже изрядно замерзшее.
– Хм… – то ли сказал, то ли зевнул Вальдерон и сонно добавил: – Ну так ложитесь посередине. Я подвинусь.
Посередине? То есть между бастардо и столь оберегаемой им синьориной?! Лучано от неожиданности даже не нашел, что сказать…
– Ал? – раздался с той стороны голосок магессы. – Что, уже пора вставать?
– Нет, Айлин, спи! – поспешно велел Вальдерон, а потом просто подхватил Лучано за шиворот и плечо, потянул на себя, перекатился…
И Лучано понял, что счастье вот прямо сейчас выглядит именно так.
Нагретая здоровенным дорвенантцем попона внизу и два горячих тела по бокам!
– Мне, право, неудобно… – начал он, однако Вальдерон раздраженно рыкнул:
– Да спите вы уже!
И повернулся к Лучано широкой спиной, а с другой стороны тихонько засопела рыжая магесса.
Ненормальные оба, как есть ненормальные! Лучано расплылся в улыбке, вспоминая, как мгновенно согрелся, даже кровь словно быстрее побежала по жилам. Хотя и неудивительно! Когда с одной стороны лежит красивая девица, едва созревшая, словно сладкий свежий плод, а с другой – такой же юноша… м-м-м… Это кем надо быть, чтобы не согреться? И даже… Ох, а вот это слегка некстати.
Воспоминания и представления сделали свое дело, Лучано почувствовал, что кровь устремилась ниже пояса и тело вовсю намекает на возможные утренние радости. А сверху кто-то лежит! Мягкий, теплый, уютный… Прямо поверх одеяла, и по весу никак не понять, то ли магесса во сне заползла прямо на него, то ли бастардо так удачно прижался, перенеся часть веса. Или неудачно…
Лучано сглотнул, почему-то не открывая глаза. Может, притвориться спящим и вывернуться? Со спящего какой спрос? Мало ли что ему там снится, может, исключительно добродетельные грезы. Не… при добродетельных так не стоит! Но все равно, главное – не подавать виду, что проснулся.
Он заворочался и проговорил что-то правдоподобно заплетающимся языком. Лежащее тело пошевелилось на его груди, животе и бедрах, прижимаясь так откровенно, что никаких сомнений остаться не могло: его восставшую плоть отлично чувствуют и совсем не против… Ну не против же, да?! Вон как трется! Э-э-э… Кто бы это ни был, Лучано тоже совсем не против! Но прямо сейчас? В палатке? Рискуя быть обнаруженными третьей стороной?! Да он точно в Дорвенанте?!
– М-мои глубочайшие извинения… – прошептал он, медленно раскрывая глаза. – Право, я всю жизнь буду сожалеть, что разочаровал… Т-твою собачью мать!
Пушок, распластавшийся на нем, как еще одно тяжеленное меховое одеяло, посмотрел крайне неодобрительно, словно намекая, что на «ты» они еще не переходили. А с таким поведением и не перейдут!
Лучано мысленно застонал и окинул взглядом пустую палатку, искренне радуясь, что рядом никого нет, а с-с-синьор Собака, чтоб его, не торопится слезать. Вот так увидел бы его кто-нибудь… со стояком и под дохлой псиной… вовек же не отмоешься!
Шипя сквозь зубы, он выкарабкался из-под Пушка и глубоко, ровно задышал, вспоминая двенадцать способов отравить перчатки клиента, начиная с самых быстрых и безболезненных, заканчивая ведущими к мучительной долгой смерти. Помогло! На восьмом способе восставшая плоть улеглась, и Лучано смог вылезти из палатки.
Вот кстати, а почему он не проснулся вместе с остальными? Слишком пригрелся под этим… этим… Приличных слов не хватало, а Пушок, величественно выйдя вслед за ним, глянул прямо-таки с издевкой. Мол, сам же звал в палатку, обещал гладить… И что? Хорошо ведь лежали, что ты такой нервный?
Лучано опять вздохнул, разрываясь между желаниями выругаться и рассмеяться. Потянул носом в сторону слегка дымящего костра, и тут же ему улыбнулась греющая возле огня руки магесса.
– Доброго утра, синьор Фарелли! Вы так сладко спали, что мы с Алом решили вас не будить. Не простудились? В Дорвенанте ночами бывает сыро, особенно весной. У вас дома, наверное, теплее?
Она смотрела так ясно и улыбалась так искренне, что все предупреждения королевы Беатрис не то что забылись, но словно поблекли в памяти Лучано. Ну разве может эта милая девчушка быть расчетливой мерзавкой?!
«Еще как может, – жестко оборвал себя Лучано. – Ты вспомни себя в ее годы? Уже вовсю брал заказы гильдии, а начал еще раньше. Красивые змейки самые опасные».
– И вам теплого утра, прекрасная синьорина, – поклонился он. – Благодарю за заботу. И вас, и синьора Вальдерона. Кстати, а где он?
– За водой пошел, – махнула девица в сторону ручья. – Шамьет мы без вас варить не стали, но котелок решили поставить заранее. Ой, кстати, хорошо, что вы проснулись! Будьте любезны, синьор, присмотрите за костром, а я пойду искупаюсь.
– В такой холод? – ужаснулся Лучано. – Синьорина, вы… уверены?
– Разве это холодно? – недоуменно воззрилась на него магесса в ответ. – Лето совсем скоро, всего через два месяца! – И добавила, тихонько вздохнув и едва заметно поблекнув улыбкой: – У меня день рождения был недавно…
– Как же я пропустил такое чудесное событие! – воскликнул Лучано, старательно не выходя из образа любезного весельчака. – Это все потому, что не имел счастья быть с вами знакомым. И с синьором Вальдероном – тоже! – отвесил он поклон в сторону подошедшего с котелком бастардо.
Тот ответил кивком, и Лучано, забрав воду, принялся за обычные утренние обязанности: костер, шамьет, завтрак… На завтрак осталось по маленькому кусочку вчерашней утки, но если сварить шамьет с медом, то… Ладно, все равно больше ничего нет.
– Примите мою искреннюю благодарность, синьор Вальдерон, – осторожно сказал он, пристраивая котелок над углями. – За… вчерашнее. Клянусь, я действительно не хотел показаться неучтивым.
– Послезавтра доберемся до Шермеза, – хмуро сказал бастардо, никак не показывая, принимает его извинения или отвергает. – Нужно купить вам одежду потеплее. Айлин говорит, что ночные холода начались из-за дыр в ткани мироздания. Значит, может быть еще хуже. В своей куртке и легком плаще вы далеко не уедете.
– Я могу съездить в город сам, – предложил Лучано, зорко следя
