Рыжая проблема альфы - Алиса Линд
— Девственница? — он кровожадно скалится.
Даже не знаю, кивать или помотать головой. Он ведь все равно узнает. А если предупрежу, может, будет аккуратнее?
Все же киваю. Оскал альфы становится жутковатым, будто торжествующим, и он рывком за лодыжку притягивает меня к себе.
9
Замираю от страха. Включается какой-то инстинкт, что-то животное. Не могу пошевелиться. Или так на меня действует хищная манера альфы… Только наблюдаю за его действиями. Страшно даже дернуться — в мозгу красным светится опасность. Кажется, если не сопротивляться, он не будет жесток ко мне.
В его диком взгляде так и бушует пламя горячего желания. В нос забирается запах, похожий на что-то древесное, так пахнет дубовая кора после дождя. Свежий, пряный и немного грубый аромат. Альфа ведет обеими ладонями по моим бедрам, грубо раскинутым в стороны, спускается на внутреннюю сторону, подбирается совсем близко к киске, но останавливается. Наклоняется ко мне, целует живот, поднимается к груди, ласкает сосок языком.
Мое тело непрошенно возбуждается. Считается, что омеги вообще очень чувственные создания. Говорят, нам для возбуждения много не надо. И сейчас, кажется, я на практике ощущаю, что такое «много не надо». Между ног начинает пульсировать кровь и становится влажно.
Альфа поднимает голову и снова нюхает воздух. Будто хочет вдохнуть весь мой аромат целиком, а потом придвигается ближе, к самому лицу.
— Поцелуй меня, — приказывает хрипло.
Я чувствую его мощь и власть, они исходят от него, как радиоволны, пробирают до костей. Мне все еще страшно, но тело плавится от его близости. Поднимаю голову и робко касаюсь его губ своими. А он, едва почувствовав прикосновение, с тихим рыком углубляет поцелуй, пригвождая меня затылком к кровати.
Он целуется жадно, на грани грубости. Проталкивает язык мне в рот, скользит по губам. Древесный аромат становится гуще и насыщеннее.
Насытившись, альфа разрывает поцелуй, выпрямляется и снова ощупывает мое тело руками. Не отрываясь смотрю ему в глаза, ловлю жаждущий взгляд. Тонкие мягкие пальцы перебирают по моей коже, цепляясь за ребра, останавливаясь на острых бедреных косточках. Не могу шелохнуться. Мозг уже смирился с неизбежным, и кажется, все это происходит не со мной. Я точно со стороны наблюдаю эту картинку.
Он немного отодвигается и проводит пальцами по киске. Раздвигает нежную плоть, приятно гладит. Внизу живота начинает печь, словно там зреет раскаленное ядро. Непроизвольно выгибаю спину.
А потом два его пальца требовательно врываются внутрь. Не могу сдержать вскрик — тело пронзает острая боль. Зажмуриваюсь, иначе из глаз искры посыплются.
Он на мгновение останавливается, а потом продолжает щупать меня изнутри. Растягивает. Проникает глубже. Потом снова наклоняется, не вынимая пальцев.
— Я был почти уверен, что ты мне солгала, — выговаривает, опаляя мою грудь горячим шепотом.
А я лежу под ним ни жива ни мертва, в мыслях только одно — скорее бы это закончилось. Альфа внезапно отстраняется, давление его тела исчезает, но я ощущаю движение — он тянется к прикроватной тумбочке и шуршит фольгированной оберткой. В воздухе появляется химический флер силикона. Я знаю, что он делает и вся сжимаюсь. Пытаюсь свести бедра, но он не дает.
Не открываю глаза, чтобы не видеть. Пытаюсь спрятаться, но это бесполезно. Волчий слух отлично передает все шорохи. Я и без картинки понимаю, что сейчас произойдет. Запах дубовой коры вышибает все прочие в комнате, забивает даже мой собственный, сладковатый. Я начала ощущать его на фоне аромата альфы, а теперь снова не улавливаю.
Ощущаю, как он прислоняет к моей киске свой огромный член, проводит головкой вверх-вниз, ища дорожку. Дергаюсь, но он крепко держит меня за талию. Тело охватывает дрожь, а в душе клубится ужас. Бесполезные попытки вырваться ни к чему не приводят. Альфа подается вперед и вламывается в меня, причиняя новую волну боли. Я снова кричу.
Альфа рыком сопровождает вторжение и продолжает продвигаться вглубь. Я царапаю ногтями гладь шелковых простыней, не зная, куда скрыться от раздирающих ощущений, а ему, кажется, и вовсе все равно, что я чувствую. Вскоре он проталкивается до упора, фиксирует положение несколько мгновений и начинает двигаться.
Острая боль медленно, но верно переходит из острой в тупую и постепенно стирается, а вместо нее внутри, внизу живота нарастает знакомое напряжение. Я не верила, что это получится, но начинаю испытывать слабое удовольствие. А альфа неуклонно ускоряет толчки. Проникает до отказа и выныривает почти полностью. Грубо и ненасытно вбивается в мое тело.
Я как со стороны слышу собственные стоны. Становится стыдно за это удовольствие. То, что происходит — порочно и неправильно. Но это, похоже, единственный способ выйти на свободу. Однажды же он утолит свою жажду?
Боль полностью испарилась, теперь я испытываю только наслаждение, которое нарастает с каждой секундой. Альфа нанизывает меня на свой огромный член, как на шампур, и я выгибаюсь навстречу его движениям. Непроизвольно отвечаю на толчки. Ощущаю удары тяжелой мошонки о промежность.
Ладонь альфы ложится мне на грудь, пропускает сосок между пальцев, сдавливает, причиняя легкую приятную боль, а затем он замирает и раскатисто рычит. Внутри пульсирует и вздрагивает его член. Альфа опускается на меня, опираясь на локти, но даже так немного придавливает. Его тяжелое дыхание обжигает мне шею и ухо.
Безвольно лежу, не зная, что делать дальше. Да и сил не осталось ни на что. Открываю глаза и окидываю взглядом огромную полутемную спальню. Интимный полумрак не дает обычным зрением ничего разглядеть, кроме альфы, который отстраняется, порывистым движением срывает окровавленный презерватив, бросает на пол и тянется за новым.
Чувствую, как округляются глаза. Древесной корой пахнет все так же сильно. Нет, он просто не может сразу на второй заход… или может? Опускаю взгляд на большой и красивый, обвитый сетью вен член — в полной боевой готовности.
— На этот раз ты точно кончишь, — рокотливо цедит альфа и в одно короткое движение переворачивает меня на живот, будто я ничего не вешу.
10
Он по-хозяйски тянет меня за бедра, вынуждает подняться на четвереньки. Сразу хватает за бока руками, остро впиваясь в кожу пальцами, и снова врывается почти с размаху. Снова выбивает крик боли и снова не дает отстраниться. Замирает внутри. А затем стискивает в кулаке мои волосы.
Мотаю головой, но безуспешно. Он делает что хочет. Натяжение в волосах усиливается. Он их, кажется, на кулак наматывает! Вынуждает меня сильнее прогибаться в спине и заодно пускать его еще глубже.
— Больно, хватит! —
