Фею не драконить! (СИ) - Милена Валерьевна Завойчинская
Мы прикончили неожиданную добычу, и только я собралась спросить, что это такое сейчас произошло, как получила пояснения. Сначала горгулья погладила сытое пузико, а потом сказала:
— Воть. Ты мозесь. Мы зе феитьки. Ты у меня настоясяя, плосто не утилась иссе. И ты все умеесь. А после пеликальни все иссе быстлее освоись. Будись не тойка класивая, здоловенькая, но и умненькая.
— Как такое возможно? — тихо спросила я. — Я ведь родилась человеком.
— Ой, ну подумаесь! Плосто иногда феями не лоздаються. Тиво такова? Идем спать. А этот злыдень пусть подумаеть о своемь поведении! — Она повернулась и точно, как большая кошка, сделала вид, будто закапывает задними лапами вестники от Эдгара. — Ись, удумаль! На феютьку лугаться! О! Сисяс!
Она выпорхнула в окно кухни, вернулась через минуту с запиской, которую успела написать в спальне.
— Отплавь ему!
Я прочитала, хмыкнула, да и отправила.
Зараза мстительно написала:
«Вспомни имя жены и назови свое. А то мы, феечки, такие трепетные и нежные, что не помним всяких блудных мужей!»
Через минуту прилетел ответный. Я развернулась и расхохоталась в голос.
«Зараза розовая!» — в сердцах выругался отчаявшийся дракон.
— Ух ти! Миня уже вспомниль! А мы ведь дазе не знакомы. Воть умею я воспитывать длаконов. Нитиво. Сколо и тебя вспомьнит, не ластлаивайся.
Я не стала разубеждать наивную нечисть. Просто пошла чистить зубы и ложиться спать. Ну, Эдгар! Припомню я тебе «заразу розовую».
Глава 4
Я уже даже улеглась в постель, но потом вспомнила кое о чем. Опять сползла с кровати под недовольное ворчание задремавшей уже Заразы. Накинув халат, я высунулась в окошко, ведущее в сторону улицы и крыльца.
Увидеть орков, если они сами этого не желают, невозможно. Но они ведь меня караулят, значит, где-то в кустах или в тени дома притаился один из следопытов.
Я попыталась взглядом отыскать сама, разумеется, не преуспела и тогда негромко окликнула:
— Эй! Есть кто? Кто сегодня дежурит?
— Есть, вождь, — чуть ли не на моих глазах из ниоткуда материализовался, но на самом деле просто выскользнул из густой тени один из моих зеленокожих подопечных.
— Не вижу лица, это кто? — прищурилась я.
— Базето́г, вождь.
— Добрый вечер, Базетог. Нет ли известий о риате Ланце? Не возвращался?
— Нет, вождь. Не возвращался.
— Хм-м. И никаких других новостей?
— Мать его прилетала. Но ты, вождь, сама знаешь. Она у тебя гостила.
— А его отец или брат?
— Нет. Не появлялись.
— Ясно. У вас все нормально? Я закрутилась совсем, а вы тоже что-то притихли и пропали.
— Ты занята, вождь, — усмехнулся орк. — Город гудит. Про дракона все узнали. Твоя репутация, вождь, взлетела до небес. Фея, окрутившая дракона… Такого еще не бывало на людской памяти.
У меня вырвался смешок. Да уж. Еще кто кого окрутил и заморочил. И тут я осознала фразу.
— На людской памяти? — повторила я ее. — А на памяти других народов?
— Случалось в иные времена. Духи предков говорят, что сила у обоих тогда взрастает. Духи довольны. У нас хороший вождь. Сильный. Только своенравный очень.
— Что еще говорят духи? — поджала я губы. Потому что совершенно не понимала, по-настоящему ли орки говорят с этими духами предков, или им как-то передает весточки шаман.
— Велено ждать и беречь, вождь. — Орк не скрываясь, улыбнулся во всю пасть, продемонстрировав внушительный набор зубов и клыков.
Спорить я с ними уже давно перестала, бесполезно ведь. Но решила сообщить о том, что со мной связался Эдгар. Рассказала о записках, которыми он меня уже сутки закидывает.
— Так что этот авантюрист снова во что-то вляпался. Хочет, чтобы я ему помогла. Вы что думаете об этом?
Орк призадумался. Потом выдал:
— Нет, вождь, не вмешивайся пока. Мы спросим духов предков, они укажут вектор пути.
— Да я сама и не планировала. И риата Ланц настрого запретила. Просто думала, вдруг это вам важно. Ведь именно с Эдгара вся эта история началась.
— Он камешек, вызвавший лавину. Лавина — это ты, вождь.
— Вот уж спасибо! Ладно, я пошла спать. Ах да! — волшебной палочкой я обновила ему вид и фактуру костюма. — И передай остальным, чтобы не забывали появляться для дозы волшебства.
С этой круговертью едва не запустила приличный облик своих пятерых подопечных. А мне ведь нужно, чтобы они не пугали приличных граждан Берриуса и выглядели достойно. Вот и облагораживала их наряды своим фейскими чарами.
Перед тем как лечь спать, написала все же Ирдену. А то его нет и нет, и новостей никаких. Все равно пока не спится, покончу уж сразу со всей корреспонденцией.
'Прилетала твоя мать. Оторвала дверной колокольчик. Чуть не сожгла мне кухню. Выпила почти весь самогон. Улетела знакомиться с моей семьей. Будет свадьба. Не отвертеться. Прости, но я недостаточно храбрая, чтобы спорить с драконицей. Про наш уговор я ей не рассказывала. Она уверена, что все по-настоящему.
Твой брат опять устроил что-то мутное. Забрасывает меня вестниками, просит помощи. Подписывается мужем. Он муж или ты? Клара'
Ответ прилетел буквально через три минуты. Торопливо накарябанный грифельным карандашом на грязном клочке бумаги, оторванном от газеты.
«Мою ж мать! Сильно запугала? Прости! Она такая. Что натворил Эдгар? Мне не писал. Муж — я. Я — муж! Поняла? Ты моя жена! Ирден».
Я хмыкнула. Вот пусть сам решает все со своим близнецом. Я мстительно сложила в стопочку все послания Эдгара, включая последнее и завернула в свой вестник, в котором написала:
'Я уже запуталась, кто из вас мой муж. Эдгар уверяет, что он. Разбирайтесь сами. Кларисса.
Примечание. Я вообще уже не уверена, что замужем. Но ты хотя бы помнишь, как меня зовут'.
Ответа не было минут десять. Но я честно решила дождаться, пока Ирден ознакомится с шедеврами эпистолярного жанра от своего младшего брата. Ответ порадовал и насмешил. Правда, написан он был на еще более грязной бумажке. И тоже оторванной от края газеты.
'Уши оторву поганцу! Кларисса Терезия Монк, ты моя жена. Ясно⁈ Не его! Ничего не предпринимай. Вернусь уже завтра. Бесит засранец! Скучаю по вам, девчонки. Целую обеих.
МУЖ!!!'
Подпись была написана прописными буквами и трижды обведена, чтобы пожирнее линии были.
— Ты тиво смеесся? — зевнула Зараза.
— Драконы меня поделить не могут. Оба заявляют, что они мужья. Ирден пишет, что скучает. — Я зачитала ей последний вестник.
— Холосый музь, — расплылась
