Марионетка Черного колдуна - Любовь Песцова
Старейшина в ордене Нуаду обещал, что в случае успеха репутация моей семьи будет восстановлена, и даже титул могут вернуть. Но я слабо в это верила. Вспоминала пренебрежительные взгляды магов, глумливые улыбки, и любая надежда растворялась.
Меня отправили на эту самоубийственную миссию по одной причине. Меня не жалко. А еще за меня просто некому было заступиться.
Здесь было страшно. Но ослушаться старейшин еще страшнее.
К тому же, если подумать, что такого ужасного произошло со мной в замке Шаттенхарда за два дня? Меня не пытали, не насиловали, не морили голодом, не заставляли спать на каменном полу. На это я обрекла себя самостоятельно, из чистого упрямства отказавшись заселяться в одну из многочисленных благоустроенных комнат. Более того, колдун снял с меня проклятие. И с моей семьи тоже. Да, мимоходом, как будто играючи. Это явно не потребовало от него много сил. Но он мог вообще этого не делать.
Конечно, контракт, который я с ним заключила, как бы предполагал снятие проклятия. Но я если бы Шаттенхард захотел обмануть, он бы нашел лазейку. В конце концов, сроки нигде указаны не были. И он мог бы тянуть до тех пор, пока я не ослабею настолько, что уже не захочу жить.
— Лиса, еще немного и ты решишь, что черный колдун — добрейший души человек.
Усмехнувшись своим мыслям, я принялась за стирку в мраморной ванной, использовать которую для таких простых бытовых вещей было почти кощунством. Жаль, что раньше я никогда ничем подобным не занималась. После моих попыток проникнуться профессией прачки, мое относительно чистое платье, которое было на мне, стало чуть грязнее, и значительно мокрее. Но другое сохло на дверце покосившегося шкафа на моем чердаке. Ждать, когда можно будет надеть его, я не стала.
Желудок уже издавал такие звуки, как будто взбунтовался против своей неприспособленной к реальной жизни хозяйки. Скрываться дальше на своем чердаке было нельзя. Нужно было собраться с духом и выйти обратно в комнаты, где обычно обитает колдун. И я очень надеялась, что у меня получится снова так же легко найти кухню, не попавшись при этом никому на глаза.
За те короткие недели, что прошли с момента моего освобождения и до того как я отправилась в заколдованный лес, я уже успела испытать на себе все «прелести» положения отверженной. Отбросов общества. Бывшие подруги спешно переходили на другую сторону улицы и делали вид, что не знают меня. Приятели по академии если и обращали на меня внимания, то только для того, чтобы сделать непристойное предложение.
От меня не отвернулся только Курт. Но его было слишком мало, чтобы перестать чувствовать себя отбросом. К тому же, он тоже принадлежал к ордену Нуаду. И именно он первым предложил мне отправиться к Шаттенхарду, чтобы снять проклятие. Он привел меня к старейшинам, где я узнала, что избавление от проклятия — это был пряник. Кнут мне показали позже.
Да, он не знал, что так обернется. До сих пор пребывал в счастливом неведении, ведь я не решилась сказать, что от меня потребовали его старейшины. Я не винила его, ведь он действительно предложил мне хоть какой-то выход. Но доверять после этого кому бы то ни было расхотелось окончательно.
Так что пустой замок не тяготил меня. Я его почти любила. Потому что ненавидела общество, так легко отвергнувшее меня.
* * *
Кухню я нашла — за сутки она никуда не делась, не исчезла, не видоизменилась, не превратилась в помещение для варки ядов. Здесь по-прежнему было более чем достаточно продуктов, поэтому с едой проблем не возникло. Я даже завернула пару бутербродов в салфетки, припрятав в сумке на всякий случай.
Хотела уже возвращаться назад в свое крыло, чтобы поискать комнату для переезда, но остановилась на полпути к лестнице. Хотелось бы сразу разжиться свечами и книгами. И если с первым проблем не возникнет — они были в огромном количестве расставлены в коридорах, то вот со вторым намечались проблемы.
Подумав, что меня не должны убить за то, что я еще раз вошла в малую гостиную, направилась именно туда. Там остался недочитанный трактат по алхимии, и я намеревалась утянуть его к себе на чердак. А еще лучше, выбрать наконец себе нормальную комнату и отдохнуть там. С нигой и без залежей пыли.
— Только бы не наткнуться на Шаттенхарда, только бы не наткнуться на Шаттенхарда. Ну пожалуйста, только не Шаттенхард!
Молилась я не конкретному Богу, а всем и сразу. И, если разобраться, мои молитвы даже были услышаны. Шаттенхарда в зале действительно не было. Зато был его ученик.
Он развалился на кресле, практически утонул в нем, закинув ноги на подлокотник. Не самая удобная поза для чтения, но ему, по всей видимости, было комфортно. Одна рука умудрялась держать книгу и перелистывать страницы, а другая шарила по журнальному столику, на котором в огромном количестве были расставлены пирожные.
— Ты хоть что-нибудь кроме сладкого ешь? — вырвалось у меня.
— Новенькая, — он взгляну на меня поверх книги и, не меняя позы, отсалютовал свободной рукой. — А ты все еще ничего не ешь, потому что боишься, что здесь все отравлено?
— Ем, — призналась я. — В доказательство могу даже забрать у тебя одно пирожное.
Леон прищурил глаза, посмотрев на меня как на предательницу. Наверное, правило относительно варенья распространялось и на другие сладости. Лучше было не пытаться отобрать их ученика колдуна.
Рассмеявшись из-за такого ревностного отношения к сахару, я подошла к книжным шкафам. Хотелось выбрать сразу несколько книг, чтобы по возможности избегать места, где бывает Шаттенхард.
— Как ты думаешь, меня не убьют за то, что я возьму пару книг с собой? — спросила я у Леона.
— За это вряд ли, — протянул он. — Но вообще я тебе искренне не советую.
— Что? Забирать отсюда книги?
— Запираться в комнате.
— Ну, я…
— Ты боишься, — закончил за меня парень.
— Да, — выдохнула я, признавая очевидное. — Для меня удивительно другое. Почему не боишься ты?
— Ну я ведь тоже колдун, — напомнил он.
Глаза озорно блеснули, а губы растянулись в улыбке. Кажется, он действительно наслаждался своим положением. Или делал вид.
Впрочем, кто я такая, чтобы судить. Возможно, если бы мне не нужно было за год придумать, как уничтожить почти всесильного Шаттенхарда, я бы тоже была менее напряженной.
— Очень советую тебе не закрываться в четырех стенах, а погулять пока есть возможность. Хотя… Судя по твоему виду ты уже успела попутешествовать по лесу. Ползком.
Такой прозрачный намек на состояние моего
