Безжизненно стучат не любящих два сердца - Ольга Токарева
— Девочка моя… Прости. Прости меня… Я не знаю, как тебе помочь?..
Всхлипывая от рвущихся рыданий, ведьма резко замолкла и разжала объятья от вида, как девушка стала видоизменяться. На графиню напало оцепенение, тело сковал неподвластный ей ужас трепета. Красные глазки Уфы — самой ядовитой змеи мира Карвас — гипнотизировали. Танец поднявшегося над кроватью ее извивающегося гибкого тела завораживал, туманил разум.
Две израненных души графини и девушки с Земли, так нуждавшиеся в человеческом тепле и любви, потянулись друг к другу.
Я опять воспринимала эту красивую, незнакомую мне женщину, как родную. Тянулась к нежным рукам, с такой заботой ухаживающим за мной. Меня влекла ее материнская теплота и ласка. Я рвалась к недополученной любви. Стремилась окунуться в давно забытые воспоминания и насладиться минутами спокойного счастья.
Не осознавая, как трещат и видоизменяются кости моего тела, обвивала худенькую фигуру. Уложив голову на женскую грудь, ощупала раздвоенным языком гладкую кожу шеи и лица и заснула под учащенный ритм материнского сердца.
Боясь потревожить Уфу, Ярима сидела ни жива ни мертва. Горькие слезы стекали горячими ручейками по щекам, срываясь с лица, глухо падали на руки и черную блестящую чешую аспида. Не от страха плакала повидавшая немало на своем веку ведьма, а от жалости к бедной девочке, так нуждающейся в материнской любви. Незнакомка смутно кого-то ей напоминала? Но распознать в заострившихся от худобы чертах лица, кого именно, было сложно.
Ярима Барварская дернулась, когда голова Уфы медленно стала соскальзывать с ее груди. Кольца гибкого чешуйчатого тела плавно выпускали из своего захвата затекшее женское тело. Не помнила ведьма, сколько времени просидела в неудобной позе. Порой, боясь вздохнуть лишний раз, думала о горькой судьбе метаморфа. Придерживая руками тяжелые кольца змеиного тела, осторожно гладила ладонью прохладную чешую. Уже не содрогаясь и не боясь молниеносного смертельного укуса, она молилась Единому о спасении жизни бедного ребенка и ее невинной души. Ярима не заметила, как задремала. Очнулась лишь тогда, когда почувствовала, как хватка змеиных колец вокруг ее тела стала ослабевать.
Резко открыв глаза, ведьма наблюдала, как тело аспида стало выкручиваться и вновь перерождаться в человеческое тело.
От вида сильно исхудавшей девушки ведьма прикрыла рукой рвущийся из горла всхлип. Собрав всю свою волю, Ярима подхватила незнакомку под мышки, уложив на постели, укрыла одеялом. Взяв тоненькую девичью кисть, внимательно ее осмотрела. С замиранием дыхания и радостью наблюдала, как смертоносный яд, расползшийся под кожей девушки, прекратил свое действие. Черные разводы изменили цвет до бледно-серых. С тонких пальчиков яд удалился полностью, оставив после себя красные воспаленные волдыри.
Размазав руками слезы на щеках, Ярима подняла голову и замерла, наблюдая перед собой зависшие в воздухе призрачные тела двух ее ушедших к праотцам тетушек.
Сестры-близнецы, умершие практически в один день. Молчаливая Симора и не замолкающая Хамира с любопытством в глазах смотрели на нее.
Ярима глубоко сглотнула, разум стал туманиться, унося ее все дальше от душевных терзаний и переживаний.
Чуть приоткрыв глаза, я наблюдала за призраками, витавшими над женщиной, упавшей без чувств и все это время ухаживающей за мной. Как такого страха не было. Скорей всего, попав в этот мир, мне столько пришлось пережить, что вид прозрачных фантомов меня уже не страшил.
Облизав пересохшие, потрескавшиеся губы, ощущала болезненную ломоту и горевшее в огне тело. Из моего горла вырвался сиплый стон. От понимания того, что проваливаюсь в пучину лавы, заметалась головой по подушке, не в силах приостановить полет воспоминаний, терзающих разум.
Огненная бездна, в которую я медленно погружалась, затягивала все глубже и глубже, и вырваться из нее не было никаких сил. От удара о твердую поверхность зажмурила глаза со всей силы в ожидании боли, но ее не последовало. Полежав немного, открыла глаза.
«Вид собственного мертвого тела не вызвал во мне никаких эмоций. Бесчувственным взором наблюдала, как, обезумев, орет Вадим, чтобы вызвали скорую помощь. В его глазах столько боли и где-то в их глубине понимание, что мне уже никто не сможет помочь.
Пройдясь рукой по его светлым волосам, хочу сказать, что не стоит из-за меня лить слезы, но понимаю, что не могу. Не могу испытывать каких-либо эмоций.
Странное дело. Мне казалось, что благодаря наличию у нас души мы испытываем боль, разочарование, страдание, любовь, ревность. Но оказалось, что отделившаяся от тела душа не переживает никаких чувств. Единение души и тела — дает эту бурю эмоций и ощущений.
Осмотрев прощальным взглядом ресторан, орущих, плачущих гостей, пришедших справить Новый год, поняла, что меня ничего не удерживает на Земле. Не с кем прощаться. Не на кого взглянуть в последний раз. Нет того человека, за которого я могла бы зацепиться душой. Нет того, к кому бы прильнула, передав всю силу своей любви.
Пространство над моей головой пронзил яркий световой столп. Зависнув надо мной, он манил, призывал прикоснуться к дивному свету. И я рванула к нему.
Летела, кружилась легким перышком в золотистом сиянии. Стремилась в лоно Матери Вселенной. Любовалась открывшимся видом мироздания, пролетающими метеоритами и тысячами таких же, как и у меня, Божественных лучей, несущих в себе души умерших людей.
Залюбовавшись Млечным Путем, увидела в его черноте яркую вспышку света. Не знаю почему, но я не могла оторвать своего взора от мерцающей звездочки, появившейся в пространстве.
Не сразу поняла, что покинула уютное, словно колыбель, место. Полетела навстречу хаотично мечущейся светящейся частичке. Когда приблизилась, поняла, что это душа девушки. Было странным видеть ее исказившееся в гримасе страха лицо. И стало непонятно, почему к ней не тянется золотистый световой Божественный луч?
Увидев меня, душа незнакомки устремилась навстречу. Удар от соприкосновения с ней оказался ощутимым для моей души, и это было необычно. Незнакомка прильнула ко мне своим бесформенным мерцающим телом. Впилась глазами, заполненными белесой дымкой боли. А я, пытаясь ее успокоить, мысленно запела ей песню о боли разлуки, о безжизненных, не любящих сердцах, о том, что вся наша жизнь похожа на сон…
Обнявшись, мы кружили с ней в бесконечном пространстве Вселенной. С вниманием я прислушиваясь к струнам душ, делящихся друг с другом недолгим опытом, жизней.
Неожиданно млечный путь разрезало сияние.
Незнакомая душа встрепенулась, в страхе заходила рябью.
От вида, как к нам с разных сторон устремились два светящихся луча, ее лицо исказилось в гримасе отчаянья. Обхватив мою голову руками,
