Шесть соток волшебства - Юлия Стешенко
— Неприятно, — тактично подсказал Ярослав. — Очень вас понимаю. Я бы тоже не захотел пользоваться вещами умершего человека. Хотя… За тысячи лет существования человечества на земле жили сотни миллиардов людей. И все они умерли. Думаю, на нашей планете нет места, где не лежали бы в глубине чьи-то кости. Пожалуй, нам нужно проще относиться к мыслям о смерти.
— Возможно. Но пакеты мы все-таки вывезем.
Подхватив за туго затянутые узлы сразу четыре мешка, Ярослав энергично потащил их к выходу. Инга двинулась следом, меланхолично покачивая одним-единственным пакетиком. Во-первых, она женщина, а во-вторых, женщина с травмой. Если жизнь дает тебе фору, используй ее на сто процентов. На сто один, — мысленно поправила себя Инга, когда Ярослав, вернувшись от машины, забрал у нее пакет.
Наглухо забив багажник и заднее сиденье «Мини Купера», они сгоняли на мусорник и обернулись ровнехонько перед дождем. Первые тяжелые капли ударили в землю, когда Инга аккуратно заруливала в узкие, чуть покосившиеся ворота.
— Вот гадство. Чуть-чуть не успели, — Ярослав, взбежав на крыльцо, выставил руку наружу, и гроза рухнула в подставленную ладонь. Мир потемнел, размылся, дробясь в густых струях, протянутых между землей и небом. С крыши ударил поток воды, превращаясь внизу в бурлящий, пузырящийся ручей.
— Может, кофе? — смущенно предложила Инга. Теперь ей было неловко за свое категорическое желание вывезти мусор именно сегодня. — А когда гроза закончится, я отвезу вас домой.
— Не стоит. Я люблю гулять после дождя. Но от кофе не откажусь, — широко улыбнулся Ярослав. — Может, у вас еще остались хлеб и колбаса?
— Ох, да. Вы же после работы! Простите. Сейчас я что-нибудь придумаю, — Инга метнулась к холодильнику. — Могу… яичницу поджарить. Устроит?
— Просто отлично, — одобрил Ярослав. — А вы в принципе готовить не любите или продуктами пока не обзавелись?
— И то, и другое, — выставив на плиту сковороду, Инга опустила в скворчащее масло розовые кружки колбасы. — Достаньте, пожалуйста, из холодильника помидоры и огурцы. Это свои, домашние, — не удержавшись, похвасталась она. — Я утром с грядки сорвала.
— А лук вы с грядки, случайно, не прихватили? — заглянул в холодильник Ярослав.
— К сожалению, нет. Я не думала, что… — Инга осеклась, глядя на стол. Около окна, аккуратно прикрытый полотенечком, лежал букет зелени — длинные перья лука, укроп и разлапистые, ажурные веточки петрушки. — Простите, совсем из головы вылетело. Лук на столе.
Шах вам и мат, скептики! Блюдечко с молоком реально работает!
Пока Инга гипнотизировала взглядом яйца, вздувающиеся по краю хрупким кружевом белка, Ярослав деловито настрогал овощи, высыпал сверху обильную горку зелени и снова сунулся в холодильник. — Масло или майонез?
— Оливковое, пожалуйста. То есть, конечно, если вы любите.
— Оливковое так оливковое, — покладисто кивнул Ярослав, щедро орошая овощи золотой струей масла. — У меня все готово.
— У меня тоже, — Инга выставила на стол две тарелки с яичницей. Желтки в кои-то веки не растеклись, глянцево поблескивая в белоснежных овалах белков. — Присаживайтесь, Ярослав.
— Никогда не говорю «вы» человеку, с которым готовил ужин, — тщательно прицелившись, Ярослав воткнул вилку точно в центр выгнувшегося лодочкой кружка колбасы. — Предлагаю перейти на «ты».
— Ярик или Слава?
— Конечно, Слава. Ярик — это не имя, а кличка для бычка, — поморщился каким-то воспоминаниям Ярослав. — Вам повезло. Инга — имя, которое просто нельзя испортить.
— Вы думаете? Один из моих бывших называл меня Ися.
— Как-как? Ися?! Ужасно. Кажется, я понимаю, почему он стал бывшим.
— Увы. Это была ужасная ошибка молодости.
— Но теперь вы зрелая женщина и откликаетесь только на Ингу… простите, как ваше отчество?
— Викторовна. Но это уже излишество. Инги совершенно достаточно — и давайте уже перейдем на «ты.
Скрепляя торжественное соглашение, Инга и Ярослав чокнулись стаканами с компотом.
Разговор прыгал, как мячик в настольном теннисе — Ярослав, он же Слава, легко принимал подачу и добродушно, мягко отбивал. Через какое-то время Инга с изумлением поняла, что рассказывает ему о грандиозных планах ремонта. А Ярослав, склонив голову набок, с интересом слушает — и даже задает осмысленные вопросы. Так, будто ему действительно есть дело до чужого ремонта.
— Обои я перекрашу в белый. Не хочу говорить плохо о вкусах бабушки Дуни, но этот розовый с блестками… Как будто архитектор, который всю жизнь проектировал хрущевки, попытался построить домик для Барби.
— А белый — это больница.
— Значит, в молочный. Или слоновая кость. И убрать эту кошмарную рыжую краску с пола. Как думаешь, в городе есть циклевщик?
— Попробую поискать. Но, честно говоря, не вижу смысла. Доски ровные, эмаль лежит хорошо, без сколов. Просто перекрась в другой цвет — сэкономишь и время, и деньги.
— Думаешь? А если не возьмется?
— Почему не возьмется? Обычная алкидная эмаль, — наклонившись, Ярослав ковырнул краску ногтем. — Все отлично возьмется, только поверхность обезжирить не забудь.
— Помою с «Фейри».
— Нет, «Фейри» тут не годится. Мало ли что на этот пол проливали, — Ярослав скептически оглядел старенькую кухню. — Купи нормальный обезжириватель, он стоит сотку за литр. А с мебелью что собираешься делать? Новую купишь?
— Нет. Перекрашу. Сейчас покажу, — поражаясь сама себе, Инга метнулась за ноутбуком. — Вот, я сохранила себе картинки. По типу такого сделаю.
Потом, уже лежа в кровати, Инга пыталась понять: почему она, собственно, вывалила всю эту чушь на совершенно незнакомого человека? Откуда такая внезапная разговорчивость? Покраска обоев, новые занавески, полочка в ванную дурацкая… Бесчисленные и бессмысленные детали, которые имели значение только для Инги. С какого дьявола она вдруг решила, что эти откровения кому-то нужны? Интересны? Уместны? Оправданны?
А с такого, что Ярослав слушал. И отвечал. Он вел себя так, словно действительно интересовался планами и желаниями Инги: обдумывал варианты, рассматривал картинки в «Пинтересте», что-то критиковал, что-то советовал… Ярославу было не все равно. И это удивительным образом сближало.
Глава 9 Сугроб. Или Жасмин
Глава 9 Сугроб. Или Жасмин
Оранжевый кружочек в чате с Олегом уже почти не пугал. Не радовал, конечно, но и отводить взгляд, торопливо пролистывая список контактов, Инга не стала. Погипнотизировав кружочек взглядом, она навела курсор на подпись «Олеженька»
