Целители. Начало пути - Наталья Машкова
Нелли не увидела "свой" дом в тот день. Они долго пили чай с ректором. Старику явно одиноко, и никто из троих молодых людей не хотел оставлять его слишком быстро. Его с большим удовольствием позвали бы в Гарнар на завтрашний праздник, но Элвин, если и мог оставить академию, то только совсем ненадолго.
А потому они развлекали его байками из жизни Гарнара. В основном, свежими — тем, как жители замка и княжества изводили ненавистного Чёрного Палача. Какие обидные подарки слали ему отовсюду, в честь их с Тай свадьбы, навоз, который "совершенно случайно" уронили на него с крыши амбара, пока его очень удачно отвлекали совершенно "безобидные" дети.
Конечно, он прикрыл их, когда почувствовал опасность. А проказники ловко отскочили так, что их и не задело. Тай кипятилась тогда. Мар спокойно отмывался и успокаивал её. На войне случалось так, что воняло от него намного хуже.
С особым восторгом Мар рассказал о том, как его "покрасили". Равномерно, без проплешин. Элвин тут же попросил формулу краски, или образец. Тай ответила, что уничтожила состав сразу же, а формула… Это секрет, который передаётся от одного поколения детей замка к другому и, попутно, совершенствуется.
Элвин заметил, что сам поговорит об этом с Эль, когда она придёт к нему в гости в следующий раз. Спросил у Нелли, какой характер у её дочки? Ведь она тоже "гибрид"? Нелли угрюмо промолчала. Мар наоборот расхохотался, ласково блестя глазами:
— Она прелесть, ректор! И так похожа на Лавиля! Помните, как он защищал меня?
Нелли вскинулась, а ректор добродушно улыбнулся:
— Как забыть такое! Его популярность была под угрозой! Как он смел защищать выродка?.. Дамиану, милые дамы, было плевать на популярность и девушек. Чего не отнять у него, так это того, что он всегда был верен дружбе… Понимаю, милая Нел, что тебе неприятно слышать такое о мужчине, что обидел тебя, но это ещё один урок. Учись видеть каждого таким, какой он есть в настоящий момент. Не закрывай глаза ни на плохое, ни на хорошее… Дамиан всегда был ветренным. Но я не знаю никого из ныне живущих, кто умел бы быть таким же сострадательным к боли других…
Чтобы сгладить неловкое молчание, Тай рассказала о выходке поварят и о мести Йли им. Посмеялись и расстались. Нел, как стал почему-то называть её ректор, придёт через три дня перед самым началом занятий. Остальное они обсудят с ней.
* * *Нелли удивляло с каким удовольствием и размахом праздновали каждый раз её день рождения в Гарнаре. Казалось бы, кто она такая этим сидхе? Нет, они будто бы поставили себе целью выбить из её головы воспоминания обо всех одиноких годах её жизни.
Начался день как обычно: поцелуями и объятиями. Мэй прокралась к ней в спальню, улеглась под бок и полчаса, наверное, рассказывала, как она любит её. Как она счастлива, что мамочка будет учиться и каким удивительным магом она станет.
Если бы кто-то мог видеть девочку сейчас, он, быть может, удивился бы. Мэй умела быть трепетно нежной и любящей. Так не похожей на ту колючку, какой она частенько показывала себя другим. Она обнимала мать и с какой-то взрослой, мудрой улыбкой рассказывала той о том, как прекрасна будет та самая, как она называла её "живая магия" — не бездушные, усреднённые заклинания, а чуткое понимание потребностей каждого пациента.
Конечно, выражала она это всё не так заумно, а по-детски. И Нелли диву давалась, как глубоко способна мыслить и чувствовать её маленькая дочка. Мечтать о здоровье и счастье других — разве это не главный признак красоты души?..
Мэй никогда не желала ей любви, не спрашивала об отце. Что она могла чувствовать, что так деликатно обходила эту тему? Тем более, что об остальном они всегда говорили прямо и достаточно откровенно. Нелли не обманывала дочь. Могла умолчать о вещах, которые той знать рано, но не обманывала.
Эта тема была табу. При том, что Мэй совершенно не ревновала мать к мужчинам. Нелли могла часами общаться с Лейном или смеяться с гвардейцами. Дочь не пугалась того, что маму кто-то "заберёт".
Бывали подобные случаи, Нелли знала о них. В замке были молодые вдовы, и некоторым дети не позволяли ещё раз выйти замуж. Откуда она знала? Женщиеы часто шли к Гарде за советом и помощью. Ведаюшая помогала. Нелли училась и этому… В первую очередь тому, что никто не имеет права владеть кем-то. Ни дети, ни супруг. Каждое разумное существо само должно выбирать дорогу в жизни. И любовь тоже должна быть сознательным выбором…
Наобнимавшись, мама и дочь умылись и отправились на завтрак. В замок, конечно! Семья ведь с нетерпением ждёт их, чтобы поздравить Ниль.
Их приветствовали в "семейной столовой" радостно, с весёлыми шутками и добрыми улыбками. "Самого интересного" не случалось больше за завтраком с той самой расправы Йли над поварятами. Ланель, в привычной ему язвительной манере, пожаловался, что стало скучно. Но всем видно было, как он доволен. Хитро блестя глазами, прекрасный фейри заявил сегодня:
— Нашу Йли можно использовать, в дальнейшем, как последний аргумент в споре с упрямцами, которые желают Гарнару не процветания. После её "воспитательных мер", они будут лучиться миролюбием и кротостью.
Леди Сель добавила, специально для Мэй:
— Если ты не поняла, то он считает тебя, дорогая, неуправляемой и опасной мерзавкой. Которая способна переупрямить, скажем так, самых опасных тварей континента.
Мэй мило улыбнулась:
— Я поняла всё, что сказал мой друг, леди Сель. И его выражения нравятся мне больше… Он увлекательно говорит. Оказывается, в слова можно завернуть всё. И большинство съест. Как горькую пилюлю в конфете!
Мэй рассмеялась. Лариди и Ланель отсалютовали ей стаканами с соком. Нелли закатила глаза. Дочь выбирала для дружбы самых странных и сложных существ в замке. Её фаворитами были: Ланель, Лариди, Чёрный Палач, Хельм, Гарда, леди Сель. Ещё Квадра забыла и его сынка.
У каменного идола, охранявшего Лорда протектора Ламеталя, лицо словно трескалось, с таким трудом там каждый раз прорезалась улыбка. Мэй заворожённо смотрела на это чудо и пыталась смешить его снова и снова. Сол готов был на руках носить мелкую проказницу за
