Огненная попаданка для декана - Полина Верховцева
Вначале ЛИСе не удавалось сделать костюм более-менее гармоничным. То одна половина кителя оказывалась длиннее другой. То рукав, то штанина. То брюки начинали походить на элегантные шорты. Казалось, что я – эдакий метаморф, который никак не может определиться – стать осьминогом или остаться бегемотиком.
Однако следующий этап подгонки мундира обнадежил куда больше.
ЛИСА приноровилась, немного собралась, посмеялась над неудачами вместе со мной и начала действовать иначе. Моя талия оказалась подчеркнута кителем. Причем, на груди он реально расходился, деликатно демонстрируя красивые полушария в широкой горловине толстовки, хотя до этого она была под самое горлышко.
Затем брюки стали зауженными и эластичными, как лосины. Игриво обняли бедра и подчеркнули длинные спортивные ноги.
Я покрутилась перед зеркалом, придирчиво осматривая себя со всех сторон:
– А, неплохо! Если своей боевитостью я и не произвела на местных должного впечатления, то уж соблазнительностью точно произведу!
ЛИСА увлеклась – собрала мои волосы в высокую, сложную прическу. Эффектно оставила пряди падать на шею и возле ушей красивыми завитками.
Потом сапоги сузились в лодыжках и красиво обтянули икры. Вместо платформы появился небольшой каблучок, отчего ноги стали казаться еще длиннее, а ягодицы аппетитнее.
Я уже думала, что все закончилось. Но тут вокруг глаз появились тени и стрелки. Брови оказались подведены, а на губах проступил розовый блеск.
Теперь мне жутко нравилось отражение в зеркале. Благодаря стараниям ЛИСЫ глаза стали больше, а фигура – изящней и выразительнее.
– ЛИСА, ты, оказывается, не только экскурсовод, дизайнер и завхоз, но мастер макияжа!
– Что есть, то есть! – скромно согласилась она, – Ты заметила, как на тебя смотрели местные мужчины? Надулись, хвосты распушили… И это они тебя еще в новой форме не видели. Вот будет потеха! Я полюбуюсь!
Я рассмеялась:
– А еще – ты хитрюга, кокетка и сплетница.
– Просто ректор – такой суровый мужчина. С ним не поболтаешь… А преподаватели? Ты бы слышала их разговоры, когда они собираются вместе и начинают размышлять о женщинах и жизни! Мама моя! Вот, например, магистр Рейв…
И тут я заметила, что в комнате появилось что-то ненужное и совершенно чуждое моему интерьеру. Шторам нежного цвета кофе с молоком, обшитым несколькими рюшами по низу. Обоям обнадеживающе-травяного оттенка с красными тюльпанами. Розовым плафонам с цветами сакуры. Столику из красного дерева с изящными ножками, увитыми резными цветочными лианами. В конце концов, паркету, выложенному узором в форме ромашек.
Все это было настолько девчачье, что появление на пороге мрачной брутальной фигуры в темной форме совершенно не вписывалось в общую концепцию.
Это был тот самый магистр Рейв, чью подноготную мне только что собиралась выложить ЛИСА. И он так на меня пялился…
Потерянный взгляд падал на декольте, опускался к попе и поднимался обратно. И так курсировал безостановочно.
Выглядел новый начальник ошарашенным и сраженным моей красотой.
«А вот и первая жертва твоего преображения!» – коварно рассмеялась ЛИСА.
Я постаралась не хихикнуть, но вышло плохо. Сдавленный смешок привел посетителя в чувство. Он нахмурился, прокашлялся и резко произнес:
– Я хочу показать вам наш факультет. Поэтому, если вы уже закончили тут… – Рейв обвел взглядом помещение, тщетно ища подходящее слово и, не найдя цензурного определения, сдался: – Если вы закончили тут… э-э-э… прошу за мной!
* * *
Магистр Рейв
Так…
Что я хотел сказать?
Что-то ведь хотел. Что-то умное. Вроде бы. Я даже готовился, накидал план того, что надо рассказать этой выскочке с паяльником в руках.
Готовился, но забыл. Напрочь. Моментально. Стоило только зайти в ее комнату и увидеть, как она крутится возле зеркала, рассматривая себя со всех сторон.
А посмотреть там было на что.
Вроде форма обычная, наша, стандартная, но на Альмире выглядела совершенно иначе. Тут и талия, и ноги, и декольте. Не такое глубокое, чтобы выйти за рамки приличий, но достаточное, чтобы взгляд сам собой зависал на мягких полусферах.
Такие аккуратные, такие притягательные, такие…
Из состояния блаженного идиота меня вывел сдавленный смешок.
Моя новая головная боль, заметила мое появление и теперь смотрела, уперев одну руку в бок, а вторую опустив вдоль тела. При этом ткань на груди натянулась и вырез стал еще выразительнее, а контуры немного четче.
Только благодаря силе воли, я заставил себя поднять взгляд выше, до уровня ее лица.
Красивая…
Так-то я еще в душе это заметил, но тогда не до восхищения было – приходилось спасать свои тылы от глубокой прожарки. Теперь же она стояла напротив, и я мог хорошенько ее рассмотреть.
Правда, девица казалась не из робких, и совершенно невозмутимо разглядывала меня в ответ. Я даже незаметно живот подтянул и встал ровнее. На всякий случай, ну мало ли…
Она заметила и насмешливо дернула бровью, словно говоря, что видит меня насквозь.
И как с ней работать? Это ни в какие ворота не лезет! А вообще, в конце концов, декан я или кто?
Слегка кашлянув, я заговорил первым:
– Я хочу показать вам наш факультет. Поэтому, если вы уже закончили тут… – а чем она, собственно говоря, тут занималась? Довольная такая, не иначе, как гадость какую-нибудь задумала. А впрочем, неважно, – прошу за мной!
– Как скажете, Магистр Рейв, – покладисто отозвалась Альмира, – только у меня к вам маленькая просьба.
Я хмуро уставился на нее, ожидая продолжения.
– Я всегда рада гостям, но в следующий раз, если решите вломиться ко мне без приглашения, то хотя бы стучись. А то мало ли…
Видать на моем лице отразилась глубокая степень непонимания, потому что Альмира милостиво пояснила:
– Например, я могу переодеваться и ходить по комнате в чем мать родила.
Воображение тут же нарисовало эту картину. Я нервно сглотнул, Аля понимающе улыбнулась.
Издевается, зараза! На вшивость решила проверить. Ладно, будь по-твоему:
– Как вам угодно, – сдержано склонил голову, – вы и сами не забывайте запирать дверь изнутри. У нас тут много любопытных, и в один прекрасный момент может оказаться, что за вашим «в чем мать родила» наблюдает кто-то из студентов.
– Не переживайте, – Аля небрежно махнула ладошкой, – уж с кем-кем, а со студентами я разберусь.
Мы покинули ее комнату и отправились в наше крыло.
– Какая нагрузка у преподавателей? Что с внеурочной деятельностью? Должна ли я заниматься спортивно-оздоровительными мероприятиями? – пока мы шли, она заваливала меня вопросами, – можно ли брать одаренных студентов на научную работу? Какие критерии оценок учебной деятельности?
– Критерий один. Жив, руки-ноги на месте, значит, молодец. Если чего-то из конечностей не досчитался, то оценка ниже.
Альмира сбилась с шага и уставилась
