Запрещенная - Лилиана Карлайл
Мужчина выглядит как…
— Джейкоб? — Шепчу я, опускаясь на землю. Мои конечности налились свинцом, разум превратился в желе, когда я смотрю, как он избивает Бету, пока тот не перестает издавать звуки.
Какая дикая ночь, думаю я про себя, совершенно оцепенев от ситуации.
Джейкоб мягко хватает меня за руки и ставит на ноги, его глаза дикие и безумные. Его светлые волосы растрепаны, на лице кровь, когда он трясет меня, но он по-прежнему потрясающе красив. — Что ты здесь делаешь? — Шипит он. — Я говорил тебе не возвращаться сюда, Амелия.
Я фыркаю на него. — Что ты здесь делаешь? — Невнятно отвечаю я, мои глаза изо всех сил стараются оставаться открытыми.
Его взгляд сужается. — Я забираю тебя отсюда, — говорит он, когда я прижимаюсь лицом к его груди и вдыхаю.
— О нет, — бормочу я. — Ты так вкусно пахнешь. Это действительно отстой.
Он раздраженно фыркает, но обнимает меня, притягивая ближе. — Это было действительно чертовски глупо с твоей стороны, — рычит он.
— Ну и какая тебе разница? — Ворчу я, еще раз вдыхая его запах. — Отвези меня домой, Коллекционер. Мне нужно вздремнуть.
Он тихо ругается, затем поднимает меня на руки и несет к своей машине.
ГЛАВА 10
ДЖЕЙКОБ
Говорят, что когда ты находишь свою Омегу, ты меняешься.
Ваша жизнь вращается вокруг нее.
Твоя душа привязана к ней.
Если ты не можешь быть с ней, ты медленно теряешь рассудок.
Я видел, как это происходило с другими Альфами после того, как они находили свою пару. Если они не могут быть рядом со своей Омегой, они медленно сходят с ума.
Когда Спасители заберут Омегу, их Альфа не остановится ни перед чем, чтобы воссоединиться с ней.
Но в конце концов они самоуничтожаются.
Калум был наполовину жив после того, как получил известие об Арии — когда он поверил, что она мертва.
Он поддался тьме, позволив грузу своего горя тяжело нависнуть над ним.
Он не ел и не спал.
Он взвыл от ярости, больше животной, чем человеческой.
Говорят, что когда ты без своей Омеги, ты неполноценен.
И с каждым днем становится все хуже.
* * *
Я не одержим.
По крайней мере, это то, что я продолжаю говорить себе.
Трекер в ее телефоне был просто для того, чтобы убедиться, что она в безопасности, когда я не смогу присматривать.
Вот и все.
Но я видел такое поведение только у других Альф, когда дело касалось их Омег.
Никогда не было с Бета-версиями.
Так что, черт возьми, происходит?
Даже когда она спит в моей машине, я должен сопротивляться желанию заключить ее в свои объятия.
Наверное, теперь она меня ненавидит.
И если бы она знала, как я следил за ней…
Это был бы не очень приятный разговор.
Я бы не смог этого объяснить.
Черт возьми, я даже себе не могу этого объяснить.
Но это на втором месте после того факта, что она в точности ослушалась того, что я ей сказал. Когда я проверил маячок и увидел, что она вернулась в тот бар, я чуть не потерял самообладание. Я был готов противостоять ей, потребовать, чтобы она рассказала мне, что, по ее мнению, она делала.
Все оказалось намного хуже, чем я себе представлял. Если бы я прибыл всего на несколько минут позже.…
По моим наблюдениям, я слышал ее слезы по ночам.
Душераздирающее одиночество, которое она отказывается показывать миру.
Дневной сон, который занимает большую часть дня.
Она сморщивает веки, когда у нее начинается головная боль.
В ту ночь, когда мы встретились, она сказала мне, что чувствует себя безрассудной.
Был ли сегодня еще один из таких моментов?
Что ж, я тоже чувствую себя безрассудным.
Вместо ее квартиры я отвожу ее к себе домой. Здесь ей будет безопаснее, по крайней мере, на данный момент, пока она отсыпается от того, что было введено в ее организм.
Она шевелится, когда мы въезжаем на подъездную дорожку, и я помогаю ей выйти из машины, пока она что-то бессвязно бормочет. Я поднимаю ее легким движением, перенося через вход в мой дом, как перекрученный порог.
Все это так неправильно.
Но к черту это.
Я несу ее мимо гостиной в свою спальню. Снимаю с нее обувь, укладываю ее под одеяло, убедившись, что ей удобно. Я укрываю ее одеялами, дважды проверяя, чтобы убедиться, что она закутана настолько, насколько это возможно.
Ты устраиваешь для нее гнездышко, с ужасом осознаю я.
Она не моя пара.
Она даже не Омега.
Но все во мне кричит, что она моя.
Ее глаза приоткрываются в тусклом свете, и она лениво улыбается мне. — Джейкоб? — Она бормочет, мое имя срывается с ее губ самым сладким образом.
Она сведет меня в могилу.
— Спи, — приказываю я ей, стараясь, чтобы голос звучал холодно. Она продолжает смотреть, пока я нависаю над ней, улыбка не сходит с ее губ.
— С тобой я чувствую себя намного лучше, — бормочет она, затем закрывает глаза. — Скучала по тебе.
Я должен выйти из комнаты и попросить подвезти ее домой.
Я никогда больше не увижу ее.
Этот путь приведет только к душевной боли и опустошению, если я найду своего Омегу.
Это неизбежно разобьет ей сердце.
Но, возможно…
Может быть, я не хочу Омегу, если могу заполучить ее.
Она зажгла во мне огонь, медленно растворяя одиночество, которое я так упорно пытался игнорировать.
Она дает мне надежду.
Черт бы все это побрал.
Я выключаю свет и выхожу из комнаты, на всякий случай заперев за собой дверь.
ГЛАВА 11
АМЕЛИЯ
Меня тошнит.
В этом нет ничего нового, но я не хочу рисковать оказаться больной в постели, пачкая свои простыни.
Но…
Эта кровать слишком большая и удобная. Простыни слишком мягкие.
Что…
Я сажусь, внезапная смена положения разрушает мою голову и ничего не помогает с сухостью в горле.
Это не моя комната.
Воспоминания о прошлой ночи вспыхивают в моей голове, с хищным Бетой и падением на пол, почти точная копия воспоминания о ночи, когда я встретила…
Джейкоба.
Я выпутываюсь из простыней, падаю с неловким глухим стуком на темный ковер и ползу в сторону ванной.
Мой мозг снова затуманивается, давление такое сильное, что перед глазами все расплывается.
Я заставляю себя встать, хватаясь за живот, когда ловлю искаженное отражение себя в зеркале.
Мое лицо раскраснелось, а волосы растрепались. Я брызгаю водой на лицо и прополаскиваю рот жидкостью для полоскания рта, пытаясь почувствовать себя хоть немного нормально.
Я оглядываю комнату, оценивая обстановку. Когда я возвращаюсь в спальню,
