Лизетта ищет мужа - Надежда Игоревна Соколова
– Скажись душевнобольной, – ухмыльнулся мужичок.
– То есть с ума сойти? – уточнила я. – Да как-то хочется при своем уме остаться. Иначе смысл мне от того мужика отказываться?
– Странная ты, девка, – сообщил мне домовой. – И запросы у тебя непонятные. Ты куда Лизку-то дела? Такой тихий, спокойный ребенок была, меня не видела и не слышала, дурью не маялась, замуж хотела.
– Это не я дела, – фыркнула я. – Это боги ваши. Дели. Нас обеих. К ним и все вопросы. Я как бы не собиралась здесь замуж выходить. Мне и в своем мире жить удобно было.
– Боги, значит, – задумчиво произнес домовой. – Так ты, выходит, подарочек богов семейству герцога. И что ж они все натворили-то, раз ты им досталась?
Гы. Гы. Гы. Очень смешно, угу.
– Так спроси, – посоветовала я. – Появись перед ними и спроси. Пусть тебе в грехах своих покаются. Авось что-нибудь осознают и от меня с этой дурацкой женитьбой отстанут.
– Это вряд ли, – покачал головой домовой. – Герцог – мужик упертый. Если он чего решил, обязательно сделает. Так что быть тебе мужниной женой, девка.
– Ну это мы еще посмотрим, – пригрозила я, – кто кому кем станет.
Без боя я сдаваться не собиралась. А пока… Пока не мешало бы выведать информацию о тех, кто меня окружал. Да побольше.
– Слушай, а за что Лизетту в деревню сослали? – спросила я. – В кого она там влюбилась?
– В сынка малоземельного барона, – охотно откликнулся домовой. Похоже, ему скучно было, хотелось с кем-то языки почесать. – Чернокнижник, без гроша за душой, без связей. В общем, не пара нашей Лизке. Герцог все считал, что этот сынок ее одурманил. А как по мне, у девчонки просто чувства проснулись, повзрослела Лизка.
– И из-за юношеской влюбленности сослали в деревню? – не поверила я.
Герцог, конечно, крут. Но не настолько же.
– Так она бежать с ним собралась. Ну и к алтарю идти уже у него дома хотела. Мол, муж же будет. Надо влиться в его семью. А то, что та семья точила зубы на ее приданное, так обычное дело ж.
– В общем, он ее не любил, хотел ее денег и пытался подговорить, чтобы она с ним сбежала, я правильно поняла?
– Верно. Герцог решил, что годик в деревне выбьет дурь из ее головы.
– А почему так важно было, чтобы она вышла за него у него дома?
Домовой посмотрел на меня, как на ту умалишенную.
– Ты из какой глуши к нам попала, девка? Лизка тогда перестала бы подчиняться батюшке с матушкой, а делала бы все, как прикажут муж и новая родня.
– Магия?
– А что ж еще?
Божечки, как все запутано.
– А если наоборот? Если муж приносит клятвы у алтаря жены?
– Он больше не принадлежит к своему роду. Входит в род жены.
М-да. Теперь кое-что становится понятным.
– А ты того чернокнижника видел? Может, он страшный, как смертный грех? И в самом деле Лизку приворожил?
Домовой хмыкнул.
– Вживую не видел. И не надо. Мало ли, что за сила у него. А вот на магснимке… да, там видел. Ну не красавец, конечно, но и не урод. Ощерился, все зубы показал. Здоровые они у него.
Я весело фыркнула. Вот еще, стоматолог доморощенный нашелся.
– А теперь он узнает, что Лизетта вернулась, и попробует возобновить отношения?
– Это вряд ли. Его в приличное общество не пустят. А ты ж везде со старшими родственниками появляться будешь. Нет у него шансов.
Ну, я не была бы столь категорична. Если он до сих пор не женился, то вполне может захотеть прибрать Лизетту к рукам. С ее приданным, разумеется.
Но домовому я ничего не сказала. Пусть его. Верит и верит. Мне бы с тем приснившимся мужиком разобраться да от кавалеров в реальности отбиться.
Глава 9
«Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, Дуня во лесок, во лесок,
Пойдем, Дуня во лесок, во лесок.
Сорвем, сорвем Дуне,
Сорвем, сорвем Дуне,
Сорвем Дуне лопушок, лопушок,
Сорвем Дуне лопушок, лопушок.
Под са… под саменький,
Под са… под саменький,
Под саменький корешок, корешок,
Под саменький корешок, корешок.
«Во кузнице». Русская народная песня
Обедала я, как и принято в приличном обществе, в кругу семьи. Домовой, так и не назвавший своего имени, посоветовал семейные трапезы не пропускать без важной причины. Мол, герцог любит, когда за столом все поколения собираются. И если Лизетта покажет, что готова следовать всем правилам, установленным и поддерживаемым отцом, то и тот однозначно будет с ней помягче.
Я строгости со стороны отца ни капли не боялась. А совместные приемы пищи ценила исключительно за возможность узнать новую информацию. Мало ли, кто и о чем проговорится.
К столу все семейство, за исключением детей, находившихся с нянькой, вышло в шикарных нарядах. Как будто репетировали новое появление в свете.
– Лизетта, у тебя чересчур скромное платье, – недовольно поджала губы мать, едва я уселась на свое место. – Ты же знаешь, что у нас так не принято.
Ну, Лизетта, может, и знала. А я вон не в курсе была. Прошлось каяться.
– Ох, матушка, я обо всем позабыла, пока в деревне жила.
И глазками блым-блым.
Сестры переглянулись, их мужья синхронно хмыкнули. Мать с отцом на этот раз промолчали.
Похоже, пока я изучу эти все семейные правила, сто раз окажусь в дурацком положении. И получу звание первой идиотки семейства, угу.
Дичь, салат из свежих овощей, и мясной пирог ели молча. Затем отец, утолив первый голод, произнес:
– Лизетта, завтра твой первый выход в свет. Через два часа придет швея. Проверит те мерки, которые у нее есть, покажет наполовину готовые наряды. Выбери себе что-нибудь, обязательно. Завтра утром получишь готовую вещь. А вечером отправишься с сестрами на званый вечер к графам Орликовым.
– Как скажешь, батюшка, – покорно ответила я.
Что? Ну вот что опять смотреть на меня с таким подозрением? Не собираюсь я сбегать из дома ради какого-то там чернокнижника. Пусть Лизетта по нему и сохла. Мне и тут хорошо, без всяких мужей под боком.
Но, видимо, доверия к Лизетте родные больше не имели не имели. А потому и следили за каждым моим движением. Пристально так следили, словно цепные псы за мелким воришкой, чудом проникшим на территорию особняка. Пока что не рычат. Но вот-вот кинутся.
Я только вздохнула про себя. Отсутствие любой, даже не особо значительной, информации по любому вопросу жутко раздражало. И не давало нормально играть навязанную роль.
