Шеннон Мессенджер - Пусть небеса падут
Здесь темно и тесно. Я пытаюсь убежать, стремлюсь освободиться, когда Вейн делает выдох. Боль усиливается, и мои ветра начинают безумствовать. Я - буря, разбивающая мысли Вейна, пытающаяся прорваться на волю.
"Прос-нись". Что-то шевелится вокруг меня, теплое покалывание энергии переходит в гудение... но прорыва не происходит. Пока еще.
Желание улететь терзает меня ледяными когтистыми пальцами. Но я думаю об отце. Он всегда был спокоен, всегда был уверен в себе. Был полон жизни и любви. Что бы сделал он?
Он был бы нежным. Был бы заботливым.
Не обращая внимания на боль, я расслабляюсь и мягким, легким ветерком проникаю в сознание Вейна.
"Пожалуйста, Вейн. Проснись".
Его тело шевелится.
Я дотягиваюсь до него.
"Твои люди нуждаются в тебе, Вейн".
Я чуть не добавляю, что нуждаюсь в нем сама, но все-таки не могу заставить себя произнести эти слова. Я не хочу, чтобы они были правдой.
Ему не нужно их слышать.
Судорожно вздохнув, Вейн просыпается, и я оставляю его сознание вместе с вырывающимся у него изо рта неровным дыханием.
Наконец-то.
Мое тело наслаждается свободой, и я смотрю в дикие от испуга глаза Вейна.
Есть лишь один способ узнать, состоялся ли прорыв.
Я собираю все ветры - мои ветры. Себя. Все части меня, парящие в воздушных потоках, - и зависаю над ним. Если прорыв состоялся, Вейн сможет увидеть мою истинную форму. Если нет - я буду невидима как ветер.
Пожалуйста, увидь меня.
Его глаза расширяются, и он вскакивает на ноги, крича что-то, чего я не слышу за шумом ветра.
Но он видит меня.
Вейн Вестон готов.
Из последних сил я стягиваю себя в потоках воздуха в единое целое и отсылаю ветры прочь.
Это пытка раскаленной кочергой, жуткое избиение и миллион других приносящих боль мучений, которые я не могу описать. Частички платья остужают меня в местах соприкосновения с телом, но их недостаточно, чтобы погасить огонь в моей коже во время трансформации тела.
Я шатаюсь, встречаясь глазами с Вейном. Его рот открыт - он, должно быть, что-то говорил мне, пока я была слепа и глуха от боли.
- Как вовремя, - шепчу я.
И теряю сознание.
Глава 7
Вейн
Десятки миллионов вопросов смешиваются вместе и вырываются у меня изо рта, вместе со здоровой смесью слов, за использование которых мама бы меня убила. Но в данный момент меня не волнуют ее консервативные языковые правила.
У меня в комнате, блин, лежит без сознания призрачная девушка!
Я хватаю воздух огромными глотками, давая себе возможность разложить все по полочкам. Она здесь. Если я захочу, то смогу протянуть руку и дотронуться до нее.
Я делаю шаг к ней, потом вздрагиваю и отхожу назад так далеко, насколько позволяет моя небольшая, загроможденная комната. Может, она и настоящая, но это не объясняет, что она такое и что со мной только что произошло. Такое чувство, что она была прямо у меня в голове, я чувствовал жуткое присутствие у себя внутри.
Не говоря уже о дымчатой призрачной штуковине, которую я видел парящей около потолка. Закручивающееся облако тьмы и света, цвета и ветра - с лицом. Ее лицом. Потом все как-то смешалось и - бац! - превратилось в призрачную девушку на полу у меня в спальне. Если бы я не чувствовал, как мое сердце бьется в груди, я бы решил, что это ужасный сон.
- Вейн, с тобой все в порядке? - окликает мама через дверь.
Я подпрыгиваю так сильно, что врезаюсь в стол, сбивая с него несколько книг и видеоигр.
Если мама войдет и обнаружит великолепную девушку в откровенном платье, лежащую без сознания на моем потертом сером ковре, то я буду наказан до конца своей жизни. Тем более, что на мне сейчас лишь одни боксеры. Уверен, что она не купится на мой рассказ о призраке/ангеле-хранителе/ошибке природы.
Я бросаюсь к двери, готовый забаррикадировать ее своим комодом, если придется.
- Все хорошо, мам, - говорю я, одновременно хватая и натягивая первую попавшуюся футболку и спортивные штаны.
- Тогда что это за стук?
Ну же, Вейн. Думай.
Тут меня осенило.
- Я нашел таракана в кровати.
- Ты его прихлопнул? - голос мамы звучит отдаленно, как будто она отскочила от двери.
- Я пытался, но теперь не могу найти его. - У меня нет причины беспокоиться о том, что мама предложит помощь. Согласно ее философии, убивать букашек - мужская работа.
- Ну, не буду тебя отвлекать, - говорит она, и я ухмыляюсь. - Но убедись, что прихлопнешь его, прежде чем идти спать. Не хочу, чтобы он бегал по дому.
- Будет сделано, - обещаю я. Напряжение покидает мое тело, когда звук ее шагов удаляется вглубь коридора.
Один критический момент позади. Теперь надо разобраться с полуобнаженной девушкой, лежащей без сознания на полу моей комнаты и, скорее всего, являющейся сверхъестественным существом.
Мда.
Без понятия, что с этим делать.
Я включаю лампу и подползаю к девушке, вытянув шею, чтобы получше ее рассмотреть. Ее глаза закрыты, но грудная клетка вздымается в унисон медленному затрудненному дыханию.
Мне приходит в голову, что она, может быть, ранена. Не знаю, могут ли призраки травмироваться, если она вообще призрак. Сейчас она выглядит вполне реальной, хоть и бледной. И по ее лицу видно, что ей больно.
Ей нездоровится?
Что мне делать, если она действительно больна? Почти на сто процентов уверен, что в больнице ей не помогут. Интересно, у магических существ такая же анатомия, как и у людей?
Мои глаза изучают ее тело.
Вау.
И... я рассматриваю девушку, которая, может быть, и вовсе не человек. Не говоря уже о том, что она временно без сознания.
Очень вовремя, приятель.
Ей явно нужна помощь. Она без сознания уже не меньше пяти минут. Я должен что-нибудь сделать.
Но что?
Вода.
В кино людям всегда дают воду, будто она - средство от всех болезней. Это не повредит. У меня даже есть полупустая бутылка воды около кровати.
Схватив ее, я на цыпочках подхожу к девушке. И та не шевелится, даже когда я сажусь рядом с ней.
Затаив дыхание, я поднимаю девушке голову, осторожно подперев ее шею коленом. У нее прохладная и гладкая кожа, и я чувствую, что ее бьет дрожь, но потом осознаю, что дрожит не она, а я.
Она настоящая.
Я не верил в реальность происходящего до этого момента. Да, я видел ее в своих снах. Видел несколько раз мельком. Видел ее - ясно и отчетливо - сегодня вечером. Но все это можно было бы списать на ошибку, обман зрения. Сейчас же она здесь, в моей комнате, в моих руках. И, несмотря на все увиденное мной, кажется человеком.
