Шанс на счастье - Теона Рэй
К ночи затопили камин в бывшем кабинете. Застеленные новеньким постельным бельем кровати пахли свежестью, треск поленьев убаюкивал, а за окном поднялась метель, и снежинки бились в окно с такой силой, будто желали присоединиться к нашим уютным посиделкам.
Мэй, я и Шенни сидели на шкуре у огня. Близнецы лежали каждый в своей кровати и тихонько переговаривались о дочке мясника, которой вот-вот исполнится двенадцать. Они хотели подарить ей что-нибудь, но никак не могли решить, что именно. Да и не было у них ничего, что тянуло бы на подарок.
Я наблюдала за Пирси. Девочка уткнулась в книгу с картинками, но страницы не листала. Будто закрылась от нас толстым томиком, закутавшись в одеяло. Заговаривать с ней прямо сейчас я не стала, решила, что будет лучше налаживать отношения наедине и не перед сном.
– Так нам завтра нужно чистить снег? – спросила Мэй, когда все насладились тишиной и покоем. В кабинете и правда было тепло, а после того, как затопили камин, стало даже жарко.
– А у нас есть выбор? – буркнул Рил.
– Госпожа Ветердон опять припрется и будет орать, – хмыкнул Кайл. – Как ее Агата ловко выперла! Ох, давно я так не смеялся!
– Вы можете работать, если хотите, – сказала я. – На четверых в месяц будете получать два золотых.
– Нам будут платить? – удивился Рил.
– Ага, – улыбнулась Мэй. – Агата сказала этому противному Фрогелю, что либо он платит нам, либо на работу мы не ходим.
– Где моя лопата? – хохотнул Кайл. – Я немедленно начищу ее воском!
Дети рассмеялись. Даже Шенни радостно хлопала в ладоши, будто тоже собиралась выйти поутру на работу. Пирси не ответила, даже не взглянула на нас. Но когда смех затих, она заговорила:
– Госпожа Миртелла никогда не позволила бы себе такое обращение к представителю власти. Отвратительное неуважение вы показали, госпожа Агата. Господин Фрогель помощник главы города, важный человек, а вы говорили с ним, как с подростком.
Мои брови от удивления поползли вверх.
– Чтоб ты понимала, Пирси? – Мэй скривила губы. – Агата защищала нас, в отличии от госпожи Миртеллы. Хотя, как же я могла забыть – ты ведь ее любимая воспитанница!
Пирси накрылась одеялом с головой. Волшебство вечера было испорчено, и треск поленьев теперь казался раздражающе громким. Шенни жалась к Мэй, зевая, и девушка уложила малышку в постель.
– Добрых снов, ребята, – я послала детям воздушный поцелуй, покидая их новую спальню.
У Пирси определенно сломано восприятие мира. Она на самом деле верила в то, что является дочерью Миртеллы, но не любила ее, иначе не пряталась бы в кладовых, как говорила Мэй. Но что тогда с ней сейчас происходит? Так сильна боль потери? Не верилось мне, что Пирси мучается от того, что госпожи Миртеллы больше нет. Дети очень сложные создания, никогда не поймешь, что у них на уме.
Задачей номер один для меня стало налаживание отношений с Пирси, и заняться этим я планировала завтра с самого утра. Планы, как всегда, оказались хоть и не нарушены, но отодвинуты. Потому что едва рассвело, а дети вернулись с работы, приехала Нюрка.
Неожиданное появление подруги на пороге приюта произвело на меня ошеломительное впечатление. Нюрка, раскрасневшаяся после борьбы с сугробом во дворе, пыхтела, как загнанный пес.
– Не чистят у вас, что ли? – возмущалась она, стряхивая снег с новенького синего пальто. – Купила вчера, правда, красивое?
– Как матушка тебя отпустила? – удивилась я. – Да ты проходи, не стой на пороге.
Нюрка шагнула в холл, с ужасом осмотрела полы и стены:
– О, пресветлый боженька! У вас идет ремонт? Только не говори, что он еще не начинался!
– Не начинался, – хмыкнула я. – Так что, ты уже успела “выйти замуж”?
– Да брось, – отмахнулась подруга. Стянула с себя шарф, шапку, расстегнула пальто. – А чего так холодно?.. Ладно, затопим печь сейчас. Как отпустила? Да никак. Я сбежала.
– Зачем?
– Ты говорила, что Ярусю не подпустят к моим теплицам. Говорила? А ее сделали главной! Я в таком бешенстве еще никогда не была. В общем, собрала свои вещи, на последние деньги купила пальто, чтобы успокоить обиженное сердце, заплатила извозчику и приехала. Показывай, где моя комната?
Я со вздохом закрыла входную дверь. Нюркина помощь мне пригодится, вот только подруга совершенно ничего не умеет делать. Абсолютно! Нет, то есть, она отлично справлялась в теплицах, но сейчас зима, да и никаких теплиц на территории приюта нет. Готовить не умеет, стирать и убирать – тоже. Учить ее, все равно, что заставить собаку танцевать балет.
– Осмотрись для начала, Нюр. В приюте мало детей, но много проблем. Почти все окна продуваются, полы скрипят, отопление не работает. Паровой котел лопнул, и как его чинить не знаю. Дорого, наверное, будет.
– Так а почему рабочие мэра еще не в курсе? Они должны ведь следить за состоянием дома. Кстати, сам-то дом ничего такой… Ой, а ты видела, какие здесь соседи? Мамочки, я чуть в обморок не хлопнулась, когда симпатичный мужчина из дома в начале улицы улыбнулся мне. Мне! Ты представляешь?
Нюрка всегда много болтала, но я уже привыкла. А вот тому “симпатичному соседу”, если он решит познакомиться с моей подругой, придется пить много успокаивающих порошков. Выслушать весь поток слов, льющийся из Нюркиного рта, просто невозможно.
Подруга обежала гостиную, заглянула на кухню, где завтракали кашей дети, помахала им рукой и унеслась смотреть спальни. Когда она открыла дверь в ту комнату, куда мы перетаскали все вещи из кабинета, то обернулась ко мне с немым вопросом в глазах.
– Это точно приют, а не ночлежка какая?
Пришлось ей все рассказать в моей комнате за чашкой кипятка. Отсутствие чая едва не заставило подругу срочно найти извозчика, чтобы вернуться в монастырь, но, вспомнив про Ярусю, Нюра прилипла к кровати.
– Ничего, Агатка, мы справимся. А этот господин Фрогель у нас еще попляшет!
– Не попляшет, –
