Невеста фараона - Анна Трефц
— Рекс нек ахФксеф не? (Ты меня понимаешь?)
Я запретила себе вздыхать и закатывать глаза. Потому что аборигены разные бывают. Может он хорош в стрельбе или танцах, а думать, ну просто не самая сильная его сторона. К тому же он очень красивый. Так что ему простительно. Я снова приложила руку к груди и терпеливо повторила:
— Даша!
Потом тронула его грудь пальцами и тут он вдруг накрыл их своей большой и теплой ладонью. Наши глаза встретились.
«Плевать, — подумала я, — Этому миру я прощу все. И лысую голову, и дурной язык, который даже слушать тяжело, до того в нем много согласных. А уж как его говорить, и представлять не хочу. Но этот парень стоит тысячи неудобств!».
А потом он еще и улыбнулся. Да так по-доброму, что у меня под ложечкой засосало.
Я тоже ему улыбнулась, чувствуя, что между нами зарождается что-то светлое и прекрасное. В моем животе проснулись бабочки и слегка встряхнули крылышками. Я даже забыла, что лысая и в общем-то малопривлекательная. С такой нежностью он смотрел на меня. Потом разогнулся и гаркнул девчонке совсем другим, деловым языком. Коротко, но емко. Она подскочила с колен и понеслась в гардеробную.
Красавчик осторожно ухватил меня под локоток и потянул со стула. Я подчинилась. Уже поняла, что девчонка унеслась в гардеробную не просто так. Наверняка, мне предложат одеться. И все же… я снова приложила руку к груди, и, заглянув в его темно-карие, обрамленные густыми ресницами и подведенные снизу глаза, повторила с чувством:
— Даша!
И требовательно прижала пальцы к его груди, взглянув с очень внятным вопросом. Даже голову набок склонила.
Он вздохнул, а когда улыбнулся, на щеках его обозначились ямочки.
— Ахмес.
Получилось! Моего красавчика зовут Ахмес! Какое звучное имя!
Он легонько направил меня в сторону гардеробной. И я послушно пошла. Ну а что, дело-то хорошее, правильное. Лысой и в простыне он меня, конечно, уже видел, так что теперь любой образ воспримет как чудесное перевоплощение. Я только об одном молила, чтобы моей одеждой не стал веночек из пожухлых цветков. К такому я пока точно не готова. Но все обошлось. Платье мне досталось вполне приличное. Даже почти не прозрачное. Слегка расшитое золотой нитью, а потому поблескивающее в солнечных лучах. От парика я попыталась отказаться, но девчонка проявила удивительную настойчивость.
Она уже поняла, что между нами вербальная пропасть, а потому говорить не пыталась. И меня не спрашивала. Все показывала и даже доказывала жестами. Вот этими самыми жестами она поведала, что без парика ходить очень плохо. Что окружающие воспримут меня, в лучшем случае, ненормальной. В худшем, радикально настроенной профурсеткой, злостно попирающей традиционные ценности общества. В общем на пятом пассаже из жестов и мимики я сдалась. К счастью, девчонка позволила мне самой выбрать парик. И я нашла самый жалкий, короткий, состоящий из толстых косичек, с закрепленными на концах толстыми золотыми кольцами. Девчонка поджала губки, но перечить не стала. Надела мне на голову эту дрянь и затянула его лентами на затылке. Я ожидала худшего. Но пах он не так чтобы ужасно, как раз наоборот, создавал вокруг меня кокон из приятного цветочного аромата. Из украшений девчонка предложила мне золотое колье тонкой работы, которое походило на кружево с вплетенными в него алыми камушками. Наверное, рубинами. В комплект к колье шли браслеты на обе руки. На ноги она нацепила мне много тонких золотых колец, которые при ходьбе шуршали и тренькали. Обуви мне не досталось. Наверное, в этом мире все ходят босиком. Полы у них тут красивые, нечего их ботинками портить. Потом девчонка усадила меня на стул, и в руках ее возникла штучка откуда-то мне очень знакомая. Маленькая деревянная фигурка девушки, держащий красную коробочку в виде бутона. Девчонка поддела пальцем крышечку, та отъехала в сторону. А внутри нее оказалась черная вязкая субстанция. В другой руке она сжала палочку и обмакнув ею в черную пасту потянулась к моему глазу.
— Эй! — я отшатнулась, потому что на секунду мне показалось, что она мне сейчас глаз выколет, — Дай сюда!
Я пощелкала пальцами, требуя палочку. Потом попросила краску и зеркало. Жестами, разумеется. Но мы уже как-то наловчились друг друга понимать. Поэтому девчонка, только легонько дернула плечом и предоставила мне все, что требовалось. Правила я уже поняла. Глаза должны быть густо подведены и точка. Иначе как с париком, профурсетка, попирающая традиции. Так что базовые условия я выполнила. И все-таки макияж так макияж! Я пощелкала пальцами, и девчонка тут же предоставила мне такие же как черная вязкие пасты, только разных цветов. Целую палитру. В общем-то если не придираться, все это смахивало на театральный грим. Не хочу хвастать, но препод по макияжу остался бы доволен. Всего через десять минут из зеркала на меня смотрела миловидная девушка с узким лицом, высокими красиво очерченными скулами, огромными глазами с длинными ресницами и пухлыми губками цвета спелой вишни. Девчонка хлопала глазами и цокала языком выражая восхищение. Ну да, по макияжу у меня твердая пятерка. А потому что при заурядной внешности девушке приходится выкручиваться. Я научилась неплохо красить лицо лет в четырнадцать. С тех пор регулярно практикую.
Выйдя из гардеробной, я застала Ахмеса за странным занятием — он гладил змею. Буквально, как кошку, чесал ей пальцем голову, сидя на кровати. А эта тварь щурилась от удовольствия. Только что не урчала. Но, повернув ко мне голову, он замер, тут же забыв о странном питомце, и к моему удовольствию, натурально открыл рот от удивления. Потом и вовсе подскочил с кровати и, прижав руку к груди, что-то горячо забормотал. Я сделала вид, что слушаю и впечатляюсь, потому что невежливо пройти мимо, когда тобой так красноречиво восхищаются. А когда он сказал все, что хотел, мы, наконец, вышли из комнаты в коридор. По ширине он мог бы сравниться с институтским, который у нас в старом здании. Как я уже успела заметить, на стенах его были изображены кусты и всякая эстетичная живность: бабочки, птички, обезьянки.
Впрочем, коридор этот скоро вывел нас в большой зал, в центре которого располагался прямоугольный бассейн, обрамленный цветущими в огромных глиняных горшках кустами. Тут было куда светлее, чем в моей комнате, потому что сверху лился поток из солнечных лучей. Я закинула голову и увидела, что
