Северная верность - Анна Ольшанских
— Петро, поставьте еду на стол, а то чего доброго, опрокинете, — мужчина прогрохотал к столу, снова жалобно зазвенели чашки. — Теперь убедитесь, что императора я не съела. — Тут мужчина растерялся, наверное, не мог определиться со способом убеждения. Дамиан довольно ухмыльнулся, видимо, не часто ему удавалось так развлекаться. — Ну что же Вы, Петро? — Я покачала головой. — Тогда возьмите одежду и оружие Его Величества и приведите в надлежащий вид. Утром проверю. До утра нас не беспокоить. Я ясно выразилась?
— Так точно, леди Доротея, — буркнул Петро, забрал одежду и оружие и с грохотом закрыл дверь, а я изнутри ее заперла на увесистый засов. Подозреваю, что если дверь не запереть, то до самого утра здесь будет проходной двор. Императору же нужен покой, да и я вовсе не против поспать. От усталости уже слипались глаза, а руки тряслись, как у пропойцы.
— Ревнует, Ваше Величество. — Дамиан пожал плечами и улыбнулся. — Вы голодны?
— Да, причем весьма.
— Это хорошо. — Я наклонилась к мужчине и коснулась губами лба. — Жара нет, значит, можно и покушать.
Дамиан увлекся и перебирал правой рукой пряди моих волос.
— Извините, — повинился он, — не смог удержаться, так хотелось к ним прикоснуться.
— Понравилось?
— Очень, — он расплылся в мальчишеской улыбке, — они как шелк.
— Тогда можете трогать, — великодушно разрешила я, забрала поднос со стола, предварительно убрав свои тарелки, и снова села на край кушетки. — Еда очень простая, но сытная. Не побрезгуете?
— Нет, кажется, я сейчас и подметке от сапога бы обрадовался.
— Ну чего нет, того нет, — с плохо скрываемым сожалением пожала плечами, взяла чашку с похлебкой и ложку.
— Позволите, я сам?
— Ни в коем случае. Не хватало Вам еще обвариться. Кашу — пожалуйста, а суп уж придется есть из моих рук.
Император капризничать не стал, споро съел суп с моей помощью. Тарелку с кашей и мясом взял в руки сам, стал аккуратно есть. Я быстро расправилась со своей порцией, потом разлила травяной чай по чашкам.
— Будете мед, Ваше Величество?
— Можно по имени. — Я как-то разом засмущалась. — Мед буду.
— Спасибо за доверие.
Мы почаевничали в тишине, которую разбавляло уютное потрескивание камина. Я сполоснула чашки, подбросила дров в огонь и стала укладываться спать на шкуре у очага.
— Леди Доротея, Вы собираетесь спать на полу?
— Для Вас Тея. — Дамиан довольно кивнул. — Да, я не замерзну.
— Я хоть и без одежды, но сейчас не могу представлять угрозу для Вашей девичьей чести. Вам будет удобнее на кушетке. Места хватит нам обоим. И я не усну, если буду знать, что леди спит на полу, а я на кровати. Идите сюда, я не причиню Вам вред.
Не знаю, почему, я покраснела, как маков цвет, но поднялась, взяла еще одну шкуру, чтобы накрыться, сняла кашемировый свитер, чтобы он не душил меня ночью высоким горлом, разулась, сняла носки и аккуратно примостилась на самом краешке.
Дамиан фыркнул:
— Вы предлагаете мне ловить Вас ночью? Двигайтесь ближе.
Он, не дожидаясь ответа, подгреб меня к себе и уткнулся в затылок. Я замерла, как мышь под веником. Все таки нужно было оставаться на полу. Я была уверена, что не высплюсь, а точнее глаз за ночь не сомкну, но усталость сделала свое дело, я даже не поняла, как уснула. Проснулась ночью. Голова на груди императора, нога закинута на его бедро, одной рукой он меня обнимает. Устыдилась, хотела отодвинуться.
— Вам неудобно? — спросил Дамиан.
— Не совсем, — я сдержала нервный смешок.
— Тогда ложитесь, как удобно.
Я снова повернулась спиной к нему. Мужчина опять подгреб меня под свой бок. Я была этому рада. Камин прогорел, и воздух несколько выстыл, но желания вставать и разводить огонь не было совершенно. А Дамиан был теплым.
Глава 7
Проснулась я рано. Еще только начали разбавляться сумерки. Император спал. Стараясь не потревожить его сон, аккуратно выбралась из-под шкуры, взяла свою одежду и отправилась умываться. Закончив с утренним туалетом, растопила камин, забрала свое оружие и вышла на стылый воздух. Крепость никогда не засыпала полностью. Вот и сейчас в самое сонное и холодное время перед рассветом слышалась какая-то возня, горели факелы, по стене, чтобы ненароком не заснуть, прохаживались дежурные. Возле дверей в нашу с императором импровизированную спальню дежурил один из его десятка, самый молодой на вид, но не менее мощный, чем остальные. Русоволосый голубоглазый парень сонно моргал, оглядывая меня и пытаясь заглянуть внутрь.
— Как зовут? — Тихо спросила, прикрывая за собой дверь.
— Михаил Рыжов, леди, — четко, но негромко представился парень.
— Император спит. Не будите. Как найти Петро Иванайского? Он вчера забирал императорский доспех.
— Он меня сменит через полчаса.
— Это хорошо. Михаил, ему тоже передайте, чтобы не будил Его Величество. Я сейчас пойду на обход, потом разбужу его сама, когда вернусь. Вы все поняли?
— Да, леди Доротея, — кивнул парень.
Первым делом я решила навестить бабушку. Я была уверена, что она в такую рань уже не спит. Аккуратно приоткрыв дверь и почти бесшумно проскользнув в комнату, я увидела чудесную картину. Бабушка полусидела на приподнятых подушках и рассеянно поглаживала шкуру, которой была укрыта. В кресле напротив нее спал Грач. Я без лишнего шума растопила камин, подала бабушке стакан воды. Знаю, что после такого лечения жутко хочется пить. Когда стакан опустел, бабушка виновато посмотрела на меня и спросила:
— Ну вот и что мне с ним делать?
Я улыбнулась. Чувства Таленса к леди Эстель для меня не были загадкой.
— Бабушка, может быть пора снять траур? — Она строго взглянула на меня, явно собираясь что-то сказать. Я же качнула головой и продолжила. — Прошло пятнадцать лет. Жизнь не стоит на месте. Никто не говорит о том, чтобы забыть. Я боюсь за тебя. Наш дом как будто спит, в нем нет жизни. И иногда мне кажется, что ты живешь лишь ради меня. Я для тебя такой жизни не хочу. Я хочу слышать твой смех и видеть блеск в глазах. Арман тоже не живет. Он просто ждет либо счастья, либо конца.
Я замолчала. Не хотелось заниматься сватовством, но Арман на мой взгляд достоин большего, чем быть верным псом. Бабушка некоторое время задумчиво глядела на огонь, потом словно очнулась, перевела взгляд на Таленса, очертила глазами его скулы, выдающийся нос, даже во сне печально изогнутую линию губ, кисти рук.
— Лучше расскажи, что тут было. — Видимо ей нужно было набраться решимости.
— Ох, бабушка, я попросила помощи у императора.
Леди Эстель, наверное, впервые
