Маленькая хозяйка большого герцогства (СИ) - Вера Виктория
— Что у вас случилось? — вступает в разговор дио Хэмис.
— Доброго дня, уважаемые, у нас нет мест, чтобы разместить его и тех, о ком он просит! Так-то самым пострадавшим мы уже помощь оказали, одного даже разместили в зале. Но посмотрите сами! Что же мне остальных на пол класть? Вот я и говорю, что или лекаря вызвать домой или попроситься в общественную лечебницу!
— Да говорю же вам, там тоже нет мест и меня отправили сюда, в надежде, что здесь помогут. Прошу вас! Хоть на пол кладите, хоть куда, но не выгонять же! Там ребёнок и женщины! Ну как же так?!
Только сейчас замечаю, что одна из женщин прижимает к груди бледного парнишку.
— Уважаемый сой, — достаю белую монетку и вкладываю в ладонь упрямого работника обители, — помогите этим людям!
— Да что мне ваши деньги?! — отказывается от целого салера работник. — Что ж я зверь какой? Но как мне быть, раз все лежанки заняты? Вот только посильную помощь и окажем прямо тут.
В очень длинной комнате и впрямь стоит множество грубо сколоченных кроватей, среди которых я не вижу свободных. Вспоминаю, как сама недавно пролежала на холодном жёстком полу и понимаю — в чём-то брат милосердия прав.
— Может, принести одеял и постелить на пол?!
— Да какие уж тут одеяла? Сами посмотрите, у нас здесь кто, чем прикрывается. Повезёт, если холстина какая найдётся.
— Ну хоть что-то же можно сделать? Рамиз! Где можно найти одеяла?
— На рынке бывают и в лавках.
— Найдите сколько сможете. Нужно хотя бы пару десятков хороших одеял, матрасов, подушек и побольше сухой соломы! Пусть всё это привезут сюда.
Вкладываю в ладонь Рамиза мешочек монет.
— Одеяла будут, продолжайте уход за пострадавшими! — обращаюсь к растерянному работнику обители.
Брат милосердия благодарит лёгким поклоном и тут же возвращается к своим делам.
— Да благословят вас боги, уважаемая! — спустя некоторое время подходит ко мне тот самый мужчина, что уговаривал брата помочь остальным. Голова у него уже перевязана, а кровь с лица смыта.
— Спасибо за добрые слова, — немного теряюсь, смущённая его реакцией. — Расскажите, пожалуйста, что с вами произошло?
— На наш обоз напали. Мы возвращались домой, распродав товар в столице, вы же знаете, что там как раз прошёл большой весенний базар. Мы ехали целой группой торговцев, включая меня, да ещё почтовая коляска. Некоторые с семьями, — тяжело вздыхает и хмурится. — Сначала угрожали мужчинам, но те неохотно делились вырученными от продаж монетами, тогда разбойники стали угрожать надругаться над женщинами и мы не выдержали.
— А ребёнок как пострадал?
— Мальчишка? Сам бросился мать защищать, глупый. Только себе навредил.
Как можно поднять руку на ребёнка? Не всегда грабители ведут себя жестоко, а у этих, судя по всему, никаких принципов.
— Сколько человек пострадало, знаете?
— Убили двух стражников, да одного упрямого торговца, чтобы других сильнее припугнуть. Остальные — кому как повезло. Кого просто поколотили, а у кого и рана от ножа осталась на память. Не хотели рыться в телегах, но точно знали, что у нас есть деньги. И даже примерно представляли сколько. Потому и трясли до последнего.
— Стражи уже выясняли у вас подробности?
— Да что там выяснять, уважаемая? Не мы первые не мы последние. Неужто не знаете, что такое у нас едва ли не через день случается? Кому-то везёт, их не трогают, а кому-то вот, как нам — нет. А что поделать-то? Нужно торговать, чтобы выжить. Мне вот прежде везло, да в этот раз нарвался.
Он продолжает сетовать на то, что с ним приключилось. И я мягко поощряю его. Задаю вопросы, внимательно слушаю. Чувствую, что ему нужно поделиться, чтобы выплеснуть эмоции и страх.
Он рассказывает о шайке разбойников, которая в последнее время совсем распоясалась. О том, как стало тяжело и опасно торговать, о непомерных сборах и безучастных стражах закона, о том, как хотел бы уехать с семьёй, да всё никак не накопить на покупку жилья в другом месте. А здесь свой дом не продать, потому как никому здесь жильё не нужно…
Рамиз возвращается с парнишками носильщиками, которые тащат ворох одеял и мешки с сеном. Начинается суета и людей укладывают прямо в закутке коридора. Мест в большой зале нет даже для того, чтобы приткнуть у стеночки лежанки из соломы.
Отмечаю в своей книжечке, что нужно проследить за обителью и её нуждами. Пусть предоставят по ней отчёт. Какие пациенты, какие трудности. Хорошо бы найти кого-то, кто будет заниматься подобными поручениями. Такого, который не будет приукрашивать действительность и кому можно доверять.
— Благодарю за вашу щедрость, уважаемая, — прощается со мной брат милосердия. — Вы не думайте, мы у порога людей не оставим надолго, как только сможем, переложим на кровати.
Желаю ему милости богов и направляюсь к выходу.
Внутри кареты даю себе несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
— Виконт, Рамиз, поделитесь со мной соображениями и слухами, почему разбойники бесчинствуют на моих землях, а стража не может это пресечь?
Дио Хэмис смущается и отводит взгляд. Рамиз хмурится. В карете повисает пауза.
Тааак… что, и это тоже “я”?
— Обещаю, что бы вы ни сказали, я приму информацию с благодарностью, даже если она окажется нелицеприятной.
— Кхм… — на этот раз начинает Рамиз, — госпожа, если вы позволите быть откровенным… дело в том… в общем, у нас не хватает людей.
— Значит, нужно их нанять?
— Не всё так просто. Помните, вы приказали разобраться с этими нападениями своему личному отряду?
— Допустим… — ухожу от прямого ответа.
— Вы тогда распорядились сократить жалованье вчетверо до тех пор, пока не переловят всех разбойников… и ещё штрафы ввели.
Кажется, я понимаю, к чему он ведёт и заранее перебираю в памяти подходящие ругательства.
— Так вот, с тех пор личный отряд… сильно сократился. Никто не горит желанием рисковать здоровьем и жизнью без оплаты. А подобными вопросами обычно занимается именно личный отряд. У городских стражей другие задачи, да и самих стражей в городе осталось мало, особенно после того, как вы приказали наказать начальника управления.
Да уж… такими темпами, скоро я начну задавать только один вопрос: как оно всё тут до сих пор выжило?
— Так! Мы изменим это. Рамиз, я хочу назначить вас заняться этой задачей. Скажете потом, что вам потребуется и я это обеспечу. Мне нужны толковые люди в личный отряд. Если кто-то из прежних воинов захочет вернуться — я не против. Нужно отменить штрафы и наказания и выплатить работающим стражам порядка компенсацию за то, что не оставили свои посты. Мне нужен список этих людей с должностями и суммой месячного жалованья, а также список наказаний и штрафов: кому, за что и сколько.
Рамиз откровенно зависает, переваривая информацию. Даю ему время всё осмыслить.
— Не переживайте, молодой человек, авось не каждый день такая удача перепадает. Выправим высокую должность и жалованье, — дио Хэмис покровительственно похлопывает молодого мужчину по плечу.
***
Городской рынок удручает своей неухоженностью и видами грязных вонючих луж. Мимо слоняются попрошайки и подозрительного вида личности. Рамиз, на всякий случай старается идти максимально близко. Дио Хэмис предлагает взять его под локоть, чем я с радостью пользуюсь.
Рыба, морские гады, дешёвые грубые ткани, какие-то засушенные травы, свежая зелень, овощи…
Если не считать продуктов питания, то всё остальное практичное, дешёвое, примитивное и не самого хорошего качества. Никаких изысков. Никакого особого разнообразия.
И что-то мне подсказывает, что качественные товары здесь просто некому покупать.
Вдоль рядов, прицениваясь, то тут, то там, ходят бедно одетые покупатели, они отчаянно торгуются за каждый иер и берут, как я понимаю, лишь самое необходимое.
— Могу я поручить вам организовать питание для бедных? — тихо обращаюсь у дио Хэмису. — Скажем, я выделю дополнительные средства Обители Милосердия, а они будут готовить простую сытную пищу и раздавать её нуждающимся. Да, и пусть закупают часть продуктов у местных мелких продавцов, чтобы не лишать их прибыли.
