Упавшая перед вампиром (СИ) - Нора Лирова
— Смелее, — сказал Панкратий, подталкивая меня в сторону скупщика. Почему-то мне хотелось отсюда сбежать, но я заставила себя подойти к свободному креслу и сесть. Потом достала из кармана платья кошелек, в который положила птичку.
— Вот. Я хотела бы ее продать, — сказала я скупщику. Он жестом велел положить птичку на столик. Только этого взял ее и начал рассматривать. Панкратий садиться не стал. Вместо этого он подошел к витрине с украшениями.
— Забавная вещица, — сказал скупщик.
— Если ее нагреть, то она крылья распускает. Там пружинка.
— В столице их на каждом шагу продают по полтиннику. Но до нас они еще не дошли. Тридцать пять.
— Мне кажется, что она стоит дороже. Механизм интересный.
Скупщик положил птичку на стол. Достал из кармана розу.
— Посмотрите, — сказал он, положив ее на стол.
Роза была не длиннее указательного пальца. Красные лепестки. Тонкий зеленый стебелек с несколькими листьями. Как только я ее взяла, роза тут же распустилась, источая приятный аромат.
— Красиво! Она же как настоящая!
— А стоит семьдесят пять монет. И то так дорого из-за духов. Такие игрушки помогают добиться расположение девушек. Вызывают улыбку. Но это всего лишь дешевые игрушки.
— А камни?
— Подделка. Крашеное стекло, — ответил скупщик. — Я бы посоветовал оставить ваш подарок себе, как память о дарившем.
— Не стоит. Я его продам, если вы его возьмете.
— Возьму. Тридцать пять монет.
— Хорошо.
Да, намного меньше, чем я ожидала. Меньше половины моего рабочего дня. Но хоть что-то… Я обманывала себя. На платье, даже на одно платье, этого бы не хватило. Отрез ткани стоил четыре сотни. Это на повседневное платье. На праздничное нужно было все шесть сотен.
Скупщик отошел за деньгами. Я же сидела, задумавшись. Может стоило кровь сдать?
— Ира, подойди сюда, — позвал меня Панкратий. Я вздохнула, отгоняя соблазнительные мысли легких денег, подошла к нему. Он открыл дверцу витрины, доставая кулон в виде красной розы, вокруг которой переплетался стебель. Сама цепочка была черной с красными вкраплениями. Стебель розы был выполнен из черной стали с зелеными вкраплениями.
— Такое ощущение, что он грязный.
— Черное золото. Дорогой сплав с драгоценными камнями. Тонкая работа, — сказал скупщик, даже не подходя к нам.
— Она хорошо будет смотреться на белой кожи, — сказал Панкратий. — Но оденет не каждая.
— Почему?
— Посмотри на мелкие шипы на стебле розы. Они царапают кожу. Если надавать на кулон, то он покарябает кожу до крови.
— Это не украшение, а пытка, — сказала я.
— На самом деле его придумали женщины, чтобы нас соблазнять. Кровь имеет специфический запах. Смешиваясь с феромонами, откровенным желанием — она приобретает аромат дурмана. Не все могут с этим дурманом совладать, — ответил Панкратий. Улыбнулся.
— Не знаю. Мне кажется это нечестно.
— Почему? Вот смотри, у меня есть власть, есть деньги, есть опыт. Я могу, если захочу, тебя легко соблазнить. А что ты можешь сделать? На первый взгляд, у тебя нет шанса. Но если подумать, то ты можешь так меня собой приманить, что я ни о ком другом думать не смогу. Для этого же нужно знать маленькие хитрости.
— Знаете, я с вами ужинать не пойду.
— Ну, это мы еще посмотрим, — усмехнулся Панкратий, убирая цепочку. — А как тебе такое украшение?
— Что это? — спросила я.
— Лямки из лизовой кожи для лифа или сорочки. Знаешь, такие, без рукавов, — ответил он, доставая две тонкие полоски с красно-бирюзовой чешуей. На концах полосок были замочки из драгоценного металла. Поверх замочков крепились маленькие рыбки из черного золота с желтыми крупинками. — Украшение, которое никто не увидит, но о нем будут знать двое: тот кто подарил, и тот кто его носит.
— Если его не видно, то смысл в таком украшении? — спросила я.
— Как память. Ведь и для этого тебе подарили птичку. Чтобы ты помнила, а не продавала ее.
— Не все воспоминания хочется хранить, — сказала я, отходя, чтобы забрать деньги.
— Лавр, пришли мне потом лямки для лифа и пояс для женских панталон из лизовой кожи, — сказал Панкратий.
— Восемь триста.
— Пойдет. Добавь на них знак, чтобы продать было нельзя. Никогда не думал, что кому-то придет в голову продавать подарки.
— Люди слишком мелочны. Мало кто из них понимает значение памяти, — ответил Лавр. — Завтра к обеду пришлю.
— Хорошо. Ну, Ирина, пойдем обедать?
— Мне домой надо.
— Я тебе еще подскажу несколько способов, как подзаработать. И легальных. Без потери репутации, — сказал Панкратий.
— Не думаю, что мне стоит соглашаться на ваше предложение.
— Дело твое. Я особо настаивать не буду, — ответил он, опять открывая дверь и пропуская меня вперед. — У каждого из нас есть моральные принципы, через которые сложно перешагнуть. Ужин с вампиром — это не то, что будет искать порядочная девушка, пусть и взявшая обязательство нести свет и чистоту. Мне так интересно послушать, чем моя жизнь так плоха. Но принципы ставят в дальнейшем нашем общении непреодолимую стену. Придется мне обращаться к Лизе. Так ведь твою сестру зовут? Может она окажется не такой принципиальной…
— Это нечестно, — тихо сказала я, думая, что это уже шантаж с его стороны.
— А кто сказал, что я буду играть честно? Хочешь меня переиграть, то думай головой. Наблюдай. Хитри. Мы с тобой сейчас играем на равных условиях.
— Понять бы во что мы вдруг начали играть.
— Я тебе объясню, но за ужином.
Если согласиться, то нужно быть готовой к обману со стороны Панкратия. А если отказаться, то он может запудрить голову Лизе. Она ему точно захочет рассказать про грязь и чистоту.
— Хорошо. Ужин. Но в людном месте.
— У меня нет правила сразу в комнату девушек приглашать, — ответил он.
— И есть те, кто соглашается? — спросила я.
— Соглашаются, когда терять нечего. Или ты думаешь, как мы себе девок находим?
Мы прошли немного по улице, пока не подошли к ресторану, где подавали мясо с фруктами. Я о нем слышала. Повар решил совместить несовместимое. Говорили, что получилось неплохо. Панкратий привычно открыл дверь, пропуская меня вперед. Я с любопытством огляделась по сторонам. В углу играл музыкант. Столики стояли на расстоянии друг от друга. Стены выкрашены в светлые тона. Вокруг много цветов. На столах в вазах фрукты.
К нам подошел официант. Пока Панкратий договаривался о столике, я посмотрела на улицу. В ресторане
