Машенька ищет Медведя (СИ) - Лидия Сильвер
— Зашла, блин, похмелить тебя после вчерашнего, — приговаривает Анжелка, пока я рыдаю.
— Его девушка, — выплевываю ядом это слово, — беременна! — Кричу сквозь рыдания.
— Ну и хрен с ней! От тебя он что хотел?
— К-квартиру, — истерика прекратилась, оставляя после себя лишь легкие всхлипы.
— Нафига она ему? — удивляется подруга.
— Его ребенку нужны условия, — ошалело шепчу я. Только сейчас до меня доходит, какая же я никчемная. У Вадима уже есть любимая женщина, скоро будет ребенок. У него полноценная семья. А я одна! Одинокая и никому не нужная.
— А ты тут при чем? — Анжелка отстраняется от меня и присаживается на другой стул. — Сам заделал, пусть обеспечивает.
— Он не отстанет, — выдыхаю я. Не могу объяснить, но в его облике сегодня мелькнуло что-то такое… Упорство. Раньше меня это в нем восхищало, но я чувствую, что сейчас он пойдет на принцип, одолевая меня. Злость движет им. Направляет.
— Мань, мы ж его раскатаем в суде, — ободряюще произносит подруга. Мне бы ее уверенность.
— У него чеки есть.
— Какие чеки?
— За ремонт.
— Вот пусть и подотрется ими. Не переживай, Маш. Квартиру отвоюем.
— Как я могу воевать с невинным ребенком?
— Не ребенок с тобой воюет, а его мамаша.
— Какая мамаша?
— Которая подстрекает Вадима. Я его таким злым никогда не видела.
— Я тоже.
— А с виду таким милым был. Добрым. Всем помогал.
— Анжел, — умоляюще прошу. — Я хочу побыть одна.
— Машк, ты не в адеквате. Я боюсь за тебя, — отвечает подруга, вкрадчиво вглядываясь в мое лицо. Признаки шизофрении что-ли ищет?
— Анжел. Мне нужно подумать. Обо всем.
Подруга вздыхает, окидывает меня неуверенным взглядом. Твердо смотрю ей в глаза. Она лишь встаёт со стула, поджав губы, одевается в прихожей и уходит. Закрываю замок на двери и сползаю по ней на пол. Сил нет. Не осталось ни капельки. Я разбита.
9. Машенька
Звонок мобильного телефона выводит меня из сна, в котором я сидела привязанная к стулу, а надо мной склонился мой бывший муж. В ушах так и звенит его крик: "Отдай! Отдай! Отдай". А вокруг меня скачет кто-то, наворачивает круги, вселяя дикий ужас.
Открываю глаза и спросонья принимаю звонок.
— Машк, ты спишь? — истерично хлюпает голос подруги в телефоне.
— Да, — тяну недовольным тоном, прижимая руку ко лбу в надежде развеять морок сна. Приснится же такое!
— Машк, мне помощь нужна!
— Что опять случилось?
— Маш, я ему позвонила.
— Кому?
— Мите!
— Это тот, который тебя всю ночь "укатывал"?
— Машк, дело серьезное!
— Ладно, — сажусь на кровати, рассеянно хлопая глазами. Пытаюсь сфокусировать взгляд, и натыкаюсь взглядом на рыжика, мирно спящего в углу кровати. — Рассказывай.
— В общем, я ему позвонила. Он ответил, что занят.
— Может действительно занят? — знаю я свою подругу и особенность ее мышления — надумать то, чего нет в помине.
— Маш, он в клубе развлекался.
— Ааа, — сонно тяну и смотрю на часы, стоящие на тумбочке. Час ночи! Ну даёт Анжелка! — И что?
— Я приехала в тот клуб, где мы вчера были, помнишь? — голос Анжелки срывается на всхлипы.
— Помню. А он что? — рывком встаю с кровати и кидаюсь к шкафу, пытаясь найти наощупь одежду потеплее и поудобней.
— А он с другой телкой! Целуются!
— Вот козел! — восклицаю в сердцах. И ведь пел Анжелке про любовь, про свадьбу. Подруга, хоть и прикидывается крепким орешком, но в глубине души поверила ему. Такая уж она… Доверчивая. Надеется встретить принца на белом коне, который влюбится в нее с первого взгляда, сделает предложение и увезет в закат делать детей и жить долго и счастливо. Желательно богато.
Прыгаю на одной ноге, зажав ухо телефоном. Узкая штанина джинсов никак не надевается, время идёт, я психую. Зная Анжелку, стараюсь побыстрее собраться, ведь она снова встряла в какую-то з…
— Они уехали. Вместе. — Всхлипы прекращаются, а я так и замираю с телефоном, прижатым к уху, стоящая на одной ноге. Падаю попой на кровать. Рыжик, подскочив на одеяле, с диким визгом улепетывает в сторону кухни. Можно подумать, это не кот, а маленький поросенок, которого режут разделочным ножом.
— Анжел, ты где сейчас? — по телу проползает холодок нехорошего предчувствия и волнения за подругу.
— У них. Под окнами. — Обречённо шепчет Анжелка.
— Адрес мне скажи и стой, жди меня. Я скоро.
— Хорошо, Машк, — снова всхлип.
— Ничего не делай! Просто стой! — кричу в трубку, — я скоро.
— Спасибо, — снова шепот.
***
Так быстро я никогда не одевалась. Наконец застегнув на себе джинсы, вызываю такси, засовываю телефон в карман, хватаю ветровку с крючка в прихожей, обуваю кроссовки и пулей вылетаю из квартиры, не забыв закрыть дверь на замок.
Дорога в Суворовский кажется мне вечностью. Район новый, ещё недостроенный, но судя по отзывам в интернете, условия для проживания там аховские. Новые многоэтажки с качественным ремонтом, школа и детский сад уже работают. Магазин, судя по всему, круглосуточный, мелькает в окне автомобиля, когда такси проезжает мимо и паркуется через два дома.
Мартовская луна освещает темный уютный двор. Клумбы с ещё не расцвевшими цветами, три машины, припаркованных на специальной стоянке, а не на прохожей части, как в моем дворе. Может просто потому что жильцов меньше и машин соответственно?
Сунув деньги таксисту, быстро выбираюсь из машины и щуря глаза в темноте, пытаюсь найти подругу. Время уже очень позднее, в окнах не горит свет, все давно спят, фонари отключили час назад. Только моя несчастная подруга, пригорюнившись, одиноко сидит на лавочке возле подъезда.
— Анжел, — аккуратно тормошу ее за плечо. Подруга поднимает на меня заплаканные глаза, а у меня в груди все обрывается. Больно за нее. Анжелка бросается мне на шею, тело ее сотрясается от рыданий. Глажу ее по голове, успокаивая. — Ну зачем ты сюда приехала?
— Я думала у нас все серьезно… Он мне такие вещи говорил… Мне никто такого не говорил… И двоих детей… Обещал…
— И домик у моря, — подхватываю я. Старая песня.
— Квартира в центре, — отрывается Анжелка от моего плеча.
— Она тебе нужна?
— Я любви хочу-у-у-у, — снова воет подруга.
Прижимаю ее голову к своему плечу.
— Может ну его? Считай это одноразовой акцией.
— Машк, а как же я? — шепчет подруга и снова поднимает голову, смотрит на меня. — Я не могу так.
— Как так?
— Лапши навешал и свалил в закат! Зачем тогда номер оставил? — истеричный
