Кристина Денисенко - Маг-искуситель (CИ)
— Завтра в полдень стартует турнир на ловкость! — доносились голоса глашатаев отовсюду, — Приходи и заяви всему городу, что ты настоящий герой!
— О, как же я отвыкла от шума толпы, — сетовала Силимэри, — нужно как можно скорее закончить дела в городе, боюсь, как бы не разболелась голова, иначе я не смогу ясно мыслить, а мне еще нужно хорошенько обдумать план действий.
— Госпожа, — Луизия едва не крикнула. Ее губы задрожали, и в глазах отразился страх. — Вас разыскивают, — прошептала она, уводя Силимэри к торговым рядам. — Вы должны спрятаться, иначе вас могут схватить.
— Без паники, — Силимэри осторожно оглянулась и слегка приподняла капюшон, чтобы была возможность видеть не только на расстоянии полуметра, но и разглядеть, что происходит у входа в банк, ступени к которому начинались сразу за крытым рынком. — Ага, двое полицаев, — Силимэри опустила капюшон и задумчиво поднесла к губам пальцы, — не будем медлить.
— О, святые эльфы, похоже, они идут за нами, — Луизия надрывно дышала, — что же нам делать?
— Сейчас разойдемся. Ты слишком напугана. Это может привести к нежелательным последствиям. Постарайся успокоиться. Представь, что ничего не случилось, и ты пришла на рынок за щавелем. Через пять минут встретимся у афиш с объявлениями. Я буду там. И ни у кого ничего не старайся выяснить, будто нам не интересно, кого разыскивают эти двое. — Силимэри держалась молодцом.
— Это же очевидно, как мясо в котлете: они разыскивают вас, — паниковала Луизия.
— Зная, кто я, и искать меня на рынке глупо. Они ведь не могут знать, что Венисуэль заболела и ей нужны лекарства, а в противном случае я могла бы скрыться где угодно, даже не обменивая золото на бумажные деньги: золото оно и для гоблинов — золото!
— И то правда, госпожа, — согласилась Луизия.
— Расходимся, — повторила Силимэри.
Двое блюстителей порядка остановились у лотка с доспехами. Они громко разговаривали и Силимэри, навострив свое острое ухо, удалось дословно разобрать почти все, что они говорили: «Мы, конечно, понимаем, Асиртог, что ты хочешь распродать товар, чтобы провести сестру в последний путь, как полагается, к тому же завтра начнутся соревнования, и, скорее всего, сегодня у тебя будет много покупателей, но мы должны допросить тебя в отделении и составить протокол. Поэтому тебе придется пройти с нами».
Силимэри замедлила шаг и в итоге вообще остановилась у прилавка с изделиями из шелка, делая вид, что заинтересована расцветкой одного из платков, свисающих сверху. Она оттянула ткать, скрыв лицо, и сквозь нее рассмотрела Асиртога. Молодой и привлекательный эльф с большими ушами в хлопковой рубашке, поверх которой — кожаная жилетка, выглядел озадаченным.
— Нет, — сказал он, и Силимэри заметила, как в его глазах блеснули искры, — я никуда с вами не пойду. Не сейчас. Я должен продать хотя бы десяток мечей, иначе я не смогу достойно похоронить сестру. Она не простит меня, если я не выполню ее последнюю просьбу. — Блюстители переглянулись. — Мне нужны деньги на красный гроб для Тэдиэн. — Силимэри вздрогнула. Сердце сжалось от боли, и перед глазами пронеслись фрагменты черно-белых воспоминаний.
У лотка с доспехами собралось несколько потенциальных покупателей: эльфы, в каждом движении которых — сила, ловкость и смелость, и полицаи не стали настаивать.
— Ну, так и быть, подождем до полудня. Твои показания крайне важны в этом деле. Если убийство организовал Анк-Морхорке, тогда… — он жадно потер ладони и ничего больше не добавил.
Асиртог приступил расхваливать один из мечей покупателям. Силимэри обрабатывала информацию: «Анк-Морхорке? Похоже, что Асиртог уже разговаривал с ними и рассказал свою версию. Я должна с ним переговорить. Должна докопаться до истины».
Силимэри пошла к стенду с объявлениями размеренным шагом. Вскоре явилась и Луизия.
— Они уходят. Слава святым эльфам, — взмолилась она, глядя в спины полицаям.
Силимэри достала мешочек с золотом и дала Луизии три самородка, каждый размером в грецкий орех.
— Обменяй в банке, а я подожду тебя здесь.
Луизия покорно взяла золото и, не теряя времени, отправилась в банк. Силимэри все еще прятала лицо и решила скоротать время чтением афиш и объявлений.
«На постоянную работу консультант-продавцом портального магазина модных штучек требуется коммуникабельная эльфийка без вредных привычек. Оплата договорная. График гибкий. Обращаться в торговый дом «Бравур-ле-Роз», ателье или на мыло: Волоинс/собака/эльф/точка/иэ».
— Волоинс, — повторила Силимэри с грустинкой, — опять твое имя появляется слишком часто, — подумала и на миг вспомнила вкус его поцелуев.
За спиной остановились чьи-то шаги, и Силимэри отошла на шаг вправо.
— Бедная, бедная Тэдиэн, — масленым голосом причитала эльфийка с рыжими волосами и веснушками на остром носу и пухлых щеках, — как мне ее жаль. Она ведь была еще такой молодой и жизнерадостной.
— Жизнерадостной? — порывисто переспросила другая — более опытная и зрелая, высокая и стройная, с ухоженными волосами и кошачьими глазами. — Может, до знакомства с Анк-Морхорке она и была такой, но он негативно влияет на все, к чему прикасается.
— Но на тебе же не повлиял? — дерзко ответила первая, и Силимэри не удержалась, чтобы не посмотреть в лицо еще одной из числа любовниц мужа.
Украдкой она смогла разглядеть ее волевой профиль и правильные черты, серьги с множеством самоцветов в золотой оправе и красивое платье.
— Чем меньше любишь эльфа, тем он покладистей. Только не любя можно вить веревки, а полюбишь — будут вить из тебя. — Поучала она рыжеволосую. — Тэдиэн постигла участь Элеоноры. Вот увидишь, ее убийцу никто не найдет.
— Но в газетах пишут, будто это Силимэри поквиталась с Тэдиэн, — скорее спрашивала юная эльфийка.
— Газеты?! Желтая пресса только для того и создана, чтобы писать сплетни о знаменитостях и эльфах из высшего света. Всему, что там пишут, верить нельзя. Хотя не исключено, что у Силимэри опять крыша поехала. Ой, читай: «На постоянную работу консультант-продавцом портального магазина модных штучек…»
Обе замолчали, потом оторвали листочек с «мылом» и ушли, продолжив разговор темой о драконе с голубой чешуей.
— Еще одна, — Силимэри стиснула зубы, и ноздри при вздохе со свистом расширялись, — порой я ненавижу всей эльфиек, потому что с любой из них мог спать мой муженек, и его ненавижу, потому что он похотливый самец.
Она перевела дыхание и, как по волшебству, успокоилась: Луизия с довольной улыбкой и без тени переживаний возвращалась со свертком внушительных размеров, крепко сжимая его обеими руками.
