Строптивая фаворитка (СИ) - Ника Фрост
Первым делом, ещё до того, как умыться, я открыла свой гардероб, пересмотрела все свои платья. Решила, что нужно приобрести пару новых для выступлений. И на сегодня присмотреть что-то особенное. Чтобы таинственный гость даже моим видом остался более чем доволен.
Приняв прохладный душ, я, быстро собравшись, надев простенькое платье, забежала за листами, старыми списками и зашла на кухню, где уже колдовал Квил, мой шеф-повар. Который, будучи тоже неместным в этом городе и стране, жил, как и мы с Аникой, и охранником Фэлом, здесь, в здании клуба, в комнатах на втором этаже.
Пока я наслаждалась завтраком, а Квил заканчивал с заготовками на вечер, мы попутно обсудили, на меню какой расы сделать в этом месяце акцент. Какие блюда в этом пользовались особой популярностью, чтобы повторить их, а какие — можно вычеркнуть из-за того, что нашим гостям они не пришлись по вкусу. Потом мы сверили наличие алкоголя, решив заодно расширить ассортимент бара. Ну а дальше пошла рутина: что нужно купить, каких поставщиков сменить, раз их продукты не отвечали нашим стандартам или они показали себя не исполнительными. С кем договориться о поставках.
За это время, пока мы работали, к нам присоединилась Аника, однако она, быстро позавтракав, пошла в зал. Вскоре должны были прийти уборщицы, и ей предстояло проследить, чтобы они не халтурили, ничего не пропустили. Заглянул и Фэл, но тот, как и всегда, взял тарелку и сразу ушел, чтобы нам не мешать.
День как день. Работа, заботы… Я поймала себя на мысли, что такая вот рутина мне нравится. И я чувствовала себя в эти моменты живой. Занималась чем-то, и не было времени на тоску или злость. Желание мести отходило в эти минуты на второй план и… мне было хорошо. Однако потом я выходила на улицу и видела дроу. Наступал вечер — и вновь повсюду беловолосые мужчины со странной кожей. И это даже хорошо — они напоминали мне о том, почему я здесь. Не давали расслабиться.
И очередной день пролетел незаметно.
Съездив с Квилом на рынок и сделав все дела, я отправила его обратно в клуб одного. Сама же вышла у центральной площади, где находились одни из лучших магазинов. На платьях для выступлений экономить я не собиралась. А на белье я вообще никогда не экономила.
Провела я там чуть больше, чем планировала, поэтому в клуб уже вбегала. Надо было успеть помыться, привести волосы в порядок. Переодеться. Накраситься! И ещё проверить, как у всех дела обстоят… Отрепетировать новые песни с музыкантами.
В шесть вечера, под бой городского колокола, двери в клуб распахнулись. Все мои работники были на своих местах. Я — наблюдала, как и ранее, за этим с балкона. И, проверив, что всё в порядке, ушла к себе в кабинет заниматься опять бумажной работой, попутно распеваясь.
Без десяти восемь ко мне постучался Петер, предупредил о том, что скоро мой выход. А я уточнила, пришел ли тот гость, для которого забронировали балконы, и получила утвердительный ответ. Правда, когда я поинтересовалась, как он выглядит, мужчина лишь пожал плечами, сказав, что сам не видел, а наших охранников оттеснили в сторону.
Поблагодарив его, я сразу убрала бумаги в сейф. И вот я снова смотрю на картину и свет в одиноком оконце, отгоняя тоску.
Маска на лицо. Последний взгляд в зеркало, проверяя, что макияж в порядке. И спускаюсь вниз, тихонько напевая песенки, разогревая связки.
Вдох-выдох…
***
Сегодня ответственный день. И впервые за все эти дни от мысли, что, возможно, там сейчас сидит тот, с кем мне придется лечь в постель, чтобы сохранить свою независимость от бандитов и деньги, почему-то затряслись колени.
Выйдя на сцену, пока она была погружена во мрак, я попыталась разглядеть того, кто сидит на большом балконе, ближайшем к сцене. Но, увы, зрение у меня было не таким острым. Разглядеть я смогла лишь то, что кто-то, вероятно и дворянин этот, одет во все белое.
Как я и обещала вчера дроу, сегодня мой репертуар был особенным. Я повторила лишь одну из песен, которые пела. Выбрала более сложные. И это возымело фурор. Мне ещё никогда так долго и искренне не аплодировали. А последнюю песнь, как и планировала, я выбрала с небольшой вставкой колоратурного пения…
Не зажечь свечи за здравие,
И нельзя в помин души,
Мне досталось испытание
Быть ни мертвым, ни живым.
И, взлетев в объятья вечности,
Словно птицы над рекой,
Мы в бою пропали без вести,
Не найдя в земле покой…
Когда я днем репетировала эту песню, пока вокруг суетились работники, я не могла погрузиться в текст, мелодию. Пела на автомате, помогала музыкантам подобрать ноты…
А сейчас, отдавшись музыке, растворившись в ней, поя сердцем и душой… я поняла, что эта песня и про меня. Про то, что и меня родители, родственники считают пропавшей без вести. И моя мама наверняка до сих пор льет слезы. Ищет меня… Не может нормально спать. А я не могу даже передать ей весточку, что жива…
Мы не погибли, мы просто ушли,
Просто ушли в небеса.
На безымянных высотах земли
Наши слышны голоса.
Будут вечно наши матери
Ждать о нас любую весть,
Все, кто веры не утратили
В то, что мы свете есть.
Не живые и не павшие…
(Н.Носков «Без вести пропавшие»)
Я до последнего сдерживала слёзы. Но затем они сами бурными ручьями полились из глаз…
И под конец я просто подняла голову вверх и отдалась на волю эмоциям, вложила все чувства, боль и тоску в песню, изливая душу…
Глава 4
Моё выступление закончилось фееричными, продолжительными аплодисментами. И в обычной ситуации ради тех, кто меня так благодарил, я бы обязательно ещё спела одну песню, на бис. Однако не тогда, когда мой взор был замутнен слезами, а щеки были мокрыми от влаги. Поэтому я, поклонившись, покинула сцену.
Но отсиживаться и долго приводить себя в порядок я не могла. Меня ещё ждал загадочный гость. Поэтому, поправив косметику, я сразу направилась на балконы.
Воспользовавшись чёрным ходом, ведущим с жилого крыла в зал, я тихонько проскользнула в коридор. И поняла, что я всё равно опоздала, несмотря на то, что так спешила.
Дверь,
