Моя (с)нежная ошибка (СИ) - Снегова Анна

И всё-таки я пригрелась и уже совсем-совсем уснула.

Как раздался осторожный, но настойчивый стук в дверь.

Я не сразу сообразила, что стучат на самом деле, а не во сне. Когда до меня дошло, резко села на постели.

— Принцесса! Иллирика! Моя дорогая, несравненная! Я должен срочно вам что-то сказать.

Я зевнула и протёрла глаза.

Лестар?

Какого лешего ему здесь понадобилось? Только его мне и не хватало.

— Откройте мне, Иллирика! Это дело жизни и смерти!

Мой нестостоявшийся жених продолжал упорно скрестись в дверь, и я испугалась, что что-то случилось. Может, какие-то плохие вести с родины?

Спросонья мне стало страшно. Этот стук наложился на беспокойные, тревожные мысли и столь же тревожные сны. Я вскочила и растерянно оглянулась в поисках того, что можно было накинуть на себя. Стук не прекращался, надо было что-то решать.

— Скорей же!

Я схватила с кресла плед, сшитый из голубых и белых квадратов и с тяжёлой серебряной бахромой по краям. Обернулась им вся, с головы до босых ног, и поспешила к двери.

Кое-как справилась с задвижкой и приоткрыла двери.

Осторожно выглянула.

Моих стражников снаружи не оказалось. Зато обнаружился жалко улыбающийся, глядящий на меня щенячьими глазами Лестар с масляным фонарём в руках.

— О, вы наконец снизошли до моей мольбы! Волшебница, фея!

Я поморщилась. Какие-то пошлые сравнения.

— Уже совсем поздно. Что случилось? У вас срочные вести?

— О да, самые срочные! Могу я войти?

— Ни в коем случае! — Испугалась я. — Давайте лучше я выйду.

Неловко поджимая босые ноги на ледяном каменном полу, я бочком проковыляла в маленький боковой коридорчик тупичком, который заканчивался дверью моих покоев.

Где же моя охрана? Как они могли оставить пост у покоев принцессы?

— Так что вы?

Лестар наклонился, аккуратно поставил фонарь на пол поодаль, а потом бухнулся на колени передо мной и схватил мою руку.

Я дёрнула, но он держал крепко. Да ещё и приник к ней, прижавшись мокрыми губами и старательно выцеловывая. Фу!

— Моя несравненная, неподражаемая…

— Да что на вас нашло? Вы хотите устроить скандал?.. — зашипела я, оглядываясь.

Судорожно сцепила на груди пальцы, удерживая норовящее свалиться покрывало. Ну и ситуация! Хоть бы никто не увидел. Позора не оберёшься.

— Я так тосковал! Как вы могли забыть о наших чувствах…

Глядя на него сейчас, я никак не могла понять, что, собственно, нашла в нём. Да так, что ещё вчера замуж собиралась выйти. Он же какой-то… скользкий. Липкий. Приторный, как сахарный сироп. И кажется… да, Рика, хватит уже лгать самой себе… кажется, все его изъявления чувств отдают привкусом картона. Почему-то сейчас картинность его поведения стала такой очевидной, что аж глаза режет своей фальшью. Не иначе, переобщалась я с некоторыми невоспитанными личностями, которые, по крайней мере не стесняются вести себя, как вздумается, и говорить, что первым в голову придёт.

А тут… какой-то дурной водевиль. Плеваться хочется.

— Встаньте немедленно! И прекратите это всё. Я думала, у вас какие-то важные новости, а вы…

— Конечно, важные! — засверкал на меня восторженным полубезумным взглядом Лестар. Встал-таки с пола. И я уж было обрадовалась и постаралась выдернуть руку. Но он не дал. — Я хотел сказать, что за этот день, когда едва не потерял вас, понял… насколько сильно… и пламенно…

Он вдруг двинулся на меня. И как-то очень быстро спина моя упёрлась в стенку. И даже через плотное покрывало я её хорошенько так прочувствовала. А потом испугалась. На надо было мне уже никаких заверений в пламенной любви. То, из-за чего еще днем бы я скакала и прыгала от счастья, сейчас почему-то казалось ловушкой, из которой нет выхода. Арканом, который методично набрасывают мне на горло.

— П-пойдите прочь!.. — зашептала я. Только теперь поняла, что ко всему прочему Лестар ещё и пьян. Когда успел? На балу, наверное… слишком близко сейчас он оказался. Мне вдруг стало страшно, как маленькой девочке, потерявшейся в лесу, которая слышит, как совсем близко воют волки.

— Всего один поцелуй, моя бесценная Иллирика, и я не посмею больше нарушить ваш покой! Вы же можете отказаться от этого чужеземного жениха… нам же так чудесно было вдвоём…

С вальяжной улыбкой он упирается рукой в стену, преграждая мне путь в мою комнату. Чтоб не сбежала. Или чтоб не покачиваться, не знаю. Я понимаю, что закричать и позвать на помощь просто не смогу, потому что мне до глубины души стыдно. Если кто-то из северян увидит мой позор…

— Лапы убрал от неё, скотина! Ты не слышал, что тебе сказала девушка?

Бешеная радость пополам с диким ужасом — вот такая примерно смесь эмоций обрушивается мне на голову.

С одной стороны, это конечно здорово, когда от тебя отрывают источник непосредственной опасности и вышвыривают куда подальше с приказанием «чтоб к утру духу твоего помойного во дворце больше не было, пешком домой пойдёшь безо всяких порталов, заодно проветришься».

С другой стороны, в результате свидетелем моего позора стал тот, перед кем я меньше всего на свете хотела бы позориться.

Младший принц. Правда, на его лице сейчас не было привычной язвительной ухмылки, но от этого не легче. Злой как чёрт, ещё более лохматый, чем обычно… босиком, в каких-то мятых штанах и простецкой простонародной рубахе на шнуровке и с закатанными до локтей рукавами. Я его разбудила посреди ночи, что ли?

И вот вроде бы не на меня была направлена злость в глазах, чернющих в ночном полумраке, едва разгоняемом фонарем, что всё ещё торчал на полу, забытый. Не на меня, просто не успел ещё утихомириться. А всё-таки почему-то неприятно до жути и плакать хочется. Вот что он обо мне подумал?

Принц тяжело дышит, опирается лопатками на стену напротив меня. Не уходит, хотя чего бы ему тут оставаться, спрашивается… Смотрю на содранные костяшки на правой руке, сглатываю комок в горле. Принцу, кажется, всё равно. Небрежно отирает о собственную рубаху. Вот же… манеры.

— Это что сейчас было? — подозрительно спрашивает принц Дерек. — Какого рожна среди ночи двери открывать пьяным недоумкам? И где, пёс возьми, твоя охрана?

На последний вопрос я бы тоже хотела знать ответ.

Впрочем, и на второй тоже.

Невольно всхлипываю, туже стягиваю покрывало на груди. Ну и видок у меня, должно быть. Как же стыдно.

— Это… мой бывший почти жених.

Брови Дерека ползут вверх.

— Да сколько их у тебя?

— Нисколько! — огрызаюсь я, не в силах терпеть непроизнесённого обвинения. — Была бы моя воля. Этот… про запас был. Чтоб отец мне кого-нибудь похуже не навязал. А он всё равно…

Снова всхлипываю. Так, это уже никуда не годится. Не хватало ещё перед этим насмешником разреветься. Уж он по мне пройдётся катком из иронии!

Но он молчит.

Морщусь от внезапной боли в запястье. Браслет жжётся. Тру его в безотчётной попытке стереть проклятый узор. Но конечно же, ничего не получается.

И тут до меня доходит, что я только что ляпнула. Что я считаю принца Вольфреда, наследника Северных стражей, ещё худшим вариантом, чем пьяный стражник, пристающий к девушкам.

— Так ты что же, не хотела сюда приезжать? — странным голосом спрашивает Дерек.

Ай, пропади оно всё пропадом! Всё равно уже опозорилась.

— Меня заставили! Сама бы я никогда, ни за что… Тут холодно, я всё время мёрзну! И собак этих боюсь до смерти, это ж настоящие волки…

— Ты просто настоящих волков не видела, — мрачно перебивает Дерек. Но меня уже несёт.

— Все какие-то грубые, неприветливые! Я ужасно скучаю по дому. По цветам…

— У нас летом полно цветов.

— До лета ещё дожить надо! А я не уверена, что тут у меня получится.

Замолкаю, выпустив пар. Как оказывается здорово иногда. Хотя, конечно, я стала жалеть обо всём, что сказала, ещё не договорив.

— Если тепличному южному цветочку так здесь не по нраву, могла бы сразу отказаться! — заявляет Дерек, припечатывая меня раздражённым взглядом с высоты своего роста. — Ты в курсе вообще, что вот эта штука… — он кивает на мой браслет. — Добровольная? Эти все смотрины же и придумали, чтоб те, кого с рождения сосватали, могли увидеться и нормально друг на друга посмотреть. И если не понравится, просто отказаться. В курсе?