Одна зима на двоих 2 (СИ) - Верховцева Полина

Им везло. Настолько, что ни разу за время путешествия они не наткнулись ни на патрули, ни на одиноких путников, ни на диких хищников. Будто чья-то невидимая рука проводила их по самой грани, оберегая от опасностей.

В начале пути, когда еще горы даже не появились на горизонте, Ким сомневалась, что сумеет до них добраться. Когда же они вышли к серому подножью ее изумлению не было предела. Смогли. Справились!

Правда им предстояла еще более сложная часть пути…

Первый переход, отмеченный на карте, оказался схлопнутым, как и второй, и третий. Этой зимой их уже использовали для перемещения, поэтому Ким пришлось продвигаться вдоль скал, проверяя каждую возможную точку разрыва. Повезло лишь на третий день, когда отчаяние уже начало пускать свои ядовитые ростки.

На берегу крохотной речушки, возле кустов боярышника розовым маревом мерцало зеркало перехода. Ким не сразу осмелилась туда войти. Организовала маленький привал, отпустила вирту, а сама сидела, жевала мясо и, не отрываясь, смотрела на разлом.

У нее еще был шанс оставить эту затею. Остаться здесь в Андракисе. Попытаться затеряться на его бескрайних просторах. Обустроиться… Но вечная жизнь в бегах пугала ее больше, чем лютующий Сеп-хатти и холод заснеженных перевалов.

Спустя час она все-таки решилась. Переоделась в одежду воина — такую объемную и громоздкую, что она утонула в ней полностью. Пришлось подворачивать рукава и штанины, набивать тяжелые ботинки тряпками, чтобы не хлябали, затягивать ремни на рукавицах.

— Ну что, Лисса, готова?

Вирта только фыркнула, продолжая щипать траву, но хвост, нервно бьющий по крутым бокам, намекал, что зверю эта идея совсем не нравилась.

— Пора.

Перед тем как сделать решающий шаг Ким набрала полные легкие воздуха и зажмурилась. Теперь обратного пути нет. Будь что будет.

Холодный порыв ветра едва не сбил ее с ног и, если бы не вирта, которая, как всегда, приняла удар стихии на себя, Ким бы отлетела вниз по склону. Они поспешили под защиту мрачного утеса и только оттуда смогли осмотреться.

Вокруг только камни, снег, серое небо.

Ким не знала горы. Для нее единственным ориентиром были высокие пики, похожие на лисьи зубы. За ними начиналась долина. Оставалось добраться до них и не погибнуть.

Ей с трудом удалось разобраться с картой. Она нашла точку выноса, в которой оказалась, просмотрела все тропки, спуски, подъемы и перевалы ведущие в нужном направлении и тяжело вздохнула.

— Нам туда, — угрюмо указала на Лисьи пики, виднеющиеся по левую руку, — и у нас всего несколько дней в запасе. Как думаешь, справимся?

Вирта посмотрела с таким выражением, будто сомневалась в ее умственных способностях. У нее на морде было написано — поворачиваем назад, туда, где тепло, сухо, полно сочной травы и другой еды.

— Нет, Лисса. Я не вернусь. Мне надо туда.

Собравшись духом, она забралась на спину вирты, пристегнулась к седлу, как это делала во время прошлого перехода и отдала робкую команду:

— Поехали.

Лисса фыркнула, но начала послушно подниматься вверх по склону. Ее тело на ходу менялось, походка становилась неровной, шея удлинялась, копыта пропадали, уступая место острым когтям. Она готовилась к сложному переходу.

* * *

Во время первого путешествия, когда Хасс тащил ее из Милрадии в Андракис, Ким четко усвоила основные правила. Во-первых, в горах нельзя шуметь и быть беспечным, поэтому они продвигались вперед в полнейшей тишине, осторожно обходя ненадежные места, готовые обвалиться от любого неверного шага. Во-вторых, при любом подозрении на приближении бурана надо прятаться в расселины, пещеры, куда угодно — на открытой местности его не пережить.

Первый Сеп-хатти настиг их спустя нескольких часов пути. Сначала раздался непонятный гул, а потом с ближайшей вершины начало спускаться мерцающее снежное марево. Им повезло — пещера оказалась рядом. Такая маленькая, что вдвоем с виртой они едва там поместились. Трясясь от страха, Ким попыталась вспомнить как раньше закрывал проход косматый Верн. Он ведь сделал это сам, без кхассера, имея в своем распоряжении лишь такой же камень, как у нее. За тонкую цепочку она вытянула из-за пазухи медальон, покрутила его в руках, погрела своим дыханием и оставила на пороге, надеясь, что сработает.

Вирта, наблюдая за ее неубедительными действиями, только фыркнула и плотнее вжалась в стылую стену. На ее морде так явно отражалось недоверие, что Ким даже обиделась.

— Должно сработать…наверное.

Да что уж врать, она сама не верила в то, что делала.

Снежный ураган стремительно приближался. Внутри него угрожающе кружились вихри, полные ледяных осколков, сверкали молнии, а раскаты грома отражались от древних скал, усиливаясь и оглушая.

— Спаси нас, Трехликая — только и смогла выдохнуть Ким, отчаянно обнимая Лиссу и жмурясь.

Амулет не подвел, выставил защитную стену на пути бурана, не пропустив его вглубь. Стена получилась неидеальной — в пещере сильно похолодало и закружился хоровод колючих снежинок, но все-таки настоящая ярость Сеп-хатти была погашена. Он бросался на невидимую преграду, рассыпался миллионами ярких искр, лютовал, но не мог пробиться внутрь.

— Получилось, — сквозь слезы облегчения выдохнула она, — ты видишь? Получилось!

Вирта только икнула, тогда Ким забралась к ней под бок, накрывая плащом не только себя, но и свою верную подругу.

— Вдвоем теплее, да?

Лисса опустила ей на плечо шипастую голову и грустно вздохнула.

Первую ночь они провели в тесном закутке под гигантским обломком, застрявшим между двух отвесных скал, вторую — в пещере, настолько глубокой, что если забиться в самую ее дальнюю часть, то холод и снег не достанут. Правда пришлось из недр пещеры выгонять каких-то зверьков, похожих на злых енотов.

Одного из них поймала вирта. Разодрала и жадно урча съела, не оставив даже костей.

Ким отвернулась, чтобы не видеть это зрелище. Енота было жаль, но каждый выживает как может, а Лиссе нужно было много сил, чтобы вывести их обоих. Она послушно карабкалась по отвесным скалам, перемахивалась чем бездонные ущелья, змеей стелилась по самому краю обрывов. Иногда следовала строго указаниям Ким, которая вела их, чуть ли не каждый миг сверяясь с картой, а иногда своевольно натягивала поводья и сворачивала совсем в другую сторону. И не разу не ошиблась. Спасая и себя, и свою отчаянную хозяйку от гибели.

Именно благодаря ей они избежали столкновения со снежной лавиной, обошли коварно притаившееся в снегу ущелье, нашли узкий разлом, там, где его казалось не могло быть и спаслись от очередного коварного Сеп-хатти.

И Ким благодарила всех богов: и Трехликую, и тех, кому поклонялись в Андракисе, за то, что однажды она завернула в узкий проход между шатрами и нашла раненую вирту.

В последний день перед окончанием зимы Ким не находила себе места. Сумерки уже спускались, а им еще предстояло преодолеть последний перевал и спуститься в долину. Времени так мало, нетерпение и страх остаться среди заснеженных гор толкали вперед, но здравый смысл говорил: остановись, передохни, ночью ты точно свернешь себе шею и погибнешь в нескольких метрах от спасения. И вот они сидели в очередной пещере, дожевывали остатки вяленого мяса, смотрели на скромные язычки пламени, облизывающие закопчённый котелок.

Если все получится, если они справятся, то уже завтра окажутся в долине Изгнанников и о том, ужасе, который она пережила можно будет забыть навсегда.

…У ее ужаса были янтарные глаза, светлые волосы, внушительный рост и разворот плеч. Низкий голос, в котором иногда рокотал гнев, а иногда тихо перекатывались ласковые ноты. У него были сильные руки. Которые могли удержать, если упадешь, могли причинить боль или удовольствие. У него были…

Проклятье, да какая разница, что там у него было? Он останется в Андракисе, она вернется в долину Игнанников. Вот и все. И не о чем больше думать. И жалеть не стоит.