Мой парень – волк - Вероника Колесникова
— Так, ну Вера-то понятно, почему Мишку везет, — Паша отвлекся от дороги, послал нечитаемый взгляд резко посерьезневшей Вере. — А ты, малявка, что едешь?
Мишка, конечно, радостно засмеялся.
Малявкой даже его не называли. А тут — настоящую, взрослую теть Лену.
— Вообще-то, к твоему сведению, я далеко не малявка, — обидчиво подняла нос кверху. — Мне, так-то, в этом году двадцать пять исполнилось!
— Ну-ну, — Пашка засмеялся себе под нос, а мне захотелось ему треснуть по голове со всего размаха.
Но я сдержалась. В конце концов, это он нас везет незнамо куда. А лишившись водителя, мы так и застрянем в этом лесочке, куда свернули с хорошей грунтовой дороги. Теперь стало понятным, почему Паша предпочел огромный танк-джип какой-нибудь простой легковушке. Дорога была бестолковая, и явно в дожди здесь не мог проехать автобус. Пашка подтвердил мои опасения.
— Да, в непогодицу здесь ездит только один вид транспорта — автобус из города. На другом просто-напросто не проехать. Ну и я, — он любовно погладил подпрыгивавший руль своего бронетранспортера, замедляя скорость из-за гравия и выбоин на грунтовке.
Мы с Верочкой синхронно закатили глаза. Мужчины, что с них взять.
Как и все мальчики, он с огромной нежностью относился к своей большой игрушке, как маленький Мишенька, который посещает детский сад.
Я посмотрела в окно.
Вечерело. Закат багрянцем струился по деревьям и казалось, что воздух наполнился запахом меда и лесных цветов.
Сердце замерло в предчувствии чего-то горько-сладкого.
Наконец, дорога закончилась и мы достигли пункта назначения.
Солнце садилось, и в меркнущем свете мы смогли разобрать вырисовывающийся дом, окруженный полуголыми деревьями.
— Похоже, ты живешь в глухомани, — заметил Мишенька. Мы с верой переглянулись: новое слово в лексиконе ребенка! И такое подходящее!
Паша ничего не ответил.
Гравий захрустел под шинами, когда мы остановились.
Я уставилась в окно, на чудовищные развалины перед нами. Это было похоже на заброшенную плантацию. Двор зарос растениями и кустарниками, половина из которых погибла.
Смутным очертанием над беспорядком был призрак двухэтажного особняка. Крытая веранда просела, дом, казалось, потерял все окна, с досок слезла краска.
Порванные занавески развевались в окне на втором этаже. Двор был полон какого-то мусора, страшно подумать, что было в доме. Приглядевшись, я увидела часть дивана в высокой траве.
Мне показалось, что это кадр из фильма ужасов или из фильма про войну, когда захватчики — мародеры прошлись по селу.
— Мы дома, — сказал Паша.
Я вышла из джипа следом за Верочкой, глядя на дом.
Может, внутри не было все настолько плохо? Может, он купил этот дом и сейчас его ремонтирует? Или, может, это только выглядит плохо, — такие мысли меня одолевали все время.
Верочка почесала подбородок и посмотрела на меня.
— Хм. На сколько, говоришь, мы сюда приехали?
— Может, нам стоит поехать в город в гостиницу? — пропищала я.
Пашка нахмурился и прошел мимо. Он взял заснувшего Мишеньку на ручки и пошел к дому.
— Слишком долго думаете, — бросил он, походя.
— Мы не можем в ночь сейчас куда-то еще ехать, — прошипела Верочка. — Пожалуй, выбора у нас нет.
Я оглянулась по сторонам. Выбор был всегда, но действительно, не сегодня.
Солнце садилось за домом, окружив его ореолом света. Закинув сумку с продуктами на плечо, я направилась к крыльцу, следуя за Пашкой.
Двор зарос травой, высотой до двух метров, и я избегала дыр в земле, которые выглядели как змеиные норы. Никогда не знаешь, что тебя там может ждать.
Лестница, ведущая на крыльцо, деформировалась от времени и погоды, и выглядела серо, как и весь дом. Я поставила ногу на ступеньку, проверяя, выдержит ли она мой вес.
К моему облегчению, она скрипнула, но устояла. Я медленно двинулась вверх, глядя вокруг. На входной двери была порвана ширма.
Рядом с входом выбиты два окна, разбитый дверной звонок ржавел, а сама веранда накренилась вправо.
— Ух ты, дом — мечта, — заметила Верочка с сарказмом, сорвав замечание с языка. — Вот до чего доводит холостяцкая жизнь!
Мне же показалось, что дело совсем не в этом.
— А вай-фай тут есть?
Пискнула и в ответ услышала только громовое:
— Не дождетесь!
Глава 9. Паша
Вай-фай им подавай!! Вай-фай! Может, еще хотите принять ванну, выпить чашечку коофе?
Рррррр
Мой волк внутри негодовал и царапался. Вы приехали в глушь, в деревню, где живет от силы десять бабок и старый дед. Какой интернет? Тут и сотовая связь, слава богу, что ловит в двух-трех местах!
Вай-фай.
Хм.
Так. Сейчас они походят, подумают, переночуют, и может быть, уже завтра их и след простынет. Хотелось бы, чтобы это было именно так.
Тут им не курорт. Все удобства на улице. Баня старая, летний душ ледяной.
Мне как раз, а этим кумушкам точно не понравится.
И слава богу.
Вера точно докопается до сути, не случайно Мишка мне все больше и больше напоминает кого-то запахом. Не меня ли?
Но это не возможно. Я волком стал, а не родился…как и многие, кто приезжает сюда, к месту древней силы, к поляне, где растет древняя липа. Она дает силу, уверенность, помогает таким оборотням, как мы, которые стали перевертышами в силу обстоятельств,
Очень меня смущает племяш. И вера молчит только глаза широко раскрывает.
А как меня смущает Ленка! Не передать словами!
В машине запах ее кожи стал более насыщенным, мне даже пришлось открыть окно, хотя климат-контроль в тачке работал как надо, чтобы не зарычать. Вкусный, почти съедобный запах кожи, света, тепла, он порабощал, он манил, он застилал глаза.
Последние метры мне казалось, что перед глазами стояла пелена. А может быть, так оно и было — так хотелось бросить руль, вытряхнуть девчонку с заднего сиденья, закинуть на плечо и сбежать в лес.
Да недалеко — я не стеснительный, буквально за куст, чтобы у мелкого не было психотравмы.
И уж там, я бы… Я бы… разорвал ее футболку зубами, это точно. Уверен, ее грудь такая же аппетитная, как и запах девушки. Облизал бы сосок, так, что он встал бы как солдатик от перемены температур. А потом языком прошелся по ореолу соска, спустился бы ниже, поймал бешено бьющийся пульс, залез рукой в штаны, и понял бы, что она возбуждена не меньше моего.
Сначала я бы растянул ее пальцем, понял бы, что так долго не смогу сдерживать свою животную натуру от того, как у нее там хорошо и влажно.
И после этого, глядя прямо в ее порочные
