Илька из Закустовки - Анна Леденцовская
— Не надо Ильмартендилия, лучше Илька. То есть Ильмара, — торопливо поправила морфа девушка, набравшись смелости и сердито косясь в угол на довольного Грему. — Теперь ваши документы совсем испорчены. Что же делать? Грема сказал, что они вкусно пахли едой и почему-то были жирные. А какая у меня магия, мы не знаем.
Рассказывать, что они как-то поломали феррет управления ликвидаторов, она не стала, чтобы не портить и без того сильно подмоченную братцами репутацию фамилии Лисовских.
— Понятно, Ильмара. За этим, наверное, к Бяо и отправляют, у него хорошие приборы для определения магических потоков. А насчет бумажек не волнуйтесь, ничего страшного. Видимо, это… — Бирюзовые щупальца быстренько перебрали содержимое папки. — Как я и думал, образцы объяснительных для артефакторского и некромантского факультетов. Студенты не отличаются аккуратностью. Артефакторы часто рассеянны, кроме тех моментов, которые касаются их специальности, а некроманты вообще не задумываются о каком-то порядке. Им все равно, где жевать на ходу, особенно когда на носу экзамены: на кладбище, в анатомичке, на лекции или вот при написании объяснительных. Распечатаю новые, эти давно надо было заменить, но в связи с приемом новых студентов слишком много работы, а моя помощница Лейла сейчас в отпуске, гостит у родителей. И кстати, — морф посмотрел в угол на зверька, а потом на Ильку, — он разговаривает? Вы его понимаете?
— Разговаривает, — вздохнула Илька, старательно заполняя бланки, — прямо у меня в голове! Иногда я думаю, что лучше бы не говорил. И слышит мои мысли.
Грема мстительно взвыл и зафыркал: «Будто мне это надо! Ты вечно о всякой ерунде думаешь!»
Метаршигл зачавкал, пытаясь проглотить уворованный бумажный ком.
— Тогда я еще посоветовал бы вам заглянуть к артефакторам. — Лэри проверил заполненные документы и убрал их в ящичек. — Декан О'Валинтер точно заинтересуется вашей ментальной связью и сможет ее скорректировать, а еще, возможно, вашему питомцу подойдет ретранслятор речи. Если он не образами мыслит и передает, как, например, выусни, а нормально разговаривает.
Шуршегрем навострил уши, а Илька испуганно замахала руками:
— Нет-нет, не стоит! Если он еще и вслух начнет говорить, это будет кошмар. Тем более мало ли что наболтает…
«Что-о-о?! — возмущение Гремы было непередаваемо. — Да я наконец-то смогу поговорить с теми, кто по достоинству оценит мой интеллект и красноречие, а ты собираешься лишить меня такой возможности?! Да я… да я сам тогда найду этого артефактора и сам со всем разберусь! Так-то ты заботишься о моей безопасности?!»
— При чем тут твоя безопасность? Я о себе забочусь! Представляю, что ты про меня нарассказываешь всем вокруг, если сможешь, — не осталась в долгу Илька. — Ты все время гадости говоришь, а в академии с фамилией Лисовская мне и так нелегко придется.
Метаршигл, сидя в углу под кадкой, заерзал на колючей толстой попе, отчего иглы хвоста зашелестели, как сухие осенние листья.
«Я так делаю потому, что никто не слышит, и вообще от недостатка общения. Может, договоримся? — Темно-красные пуговки глазок, на одном из которых блестело стеклышко монокля, хитро прищурившись, уставились на Ильку. — Я не буду говорить гадости вслух, а ты отведешь меня к артефактору».
— А мне какой в этом прок? Ты и сейчас их вслух не говоришь. — Сделка с хитрым зверьком еще ни разу не была для Ильки полезной. Грема всегда умудрялся все вывернуть наизнанку и отбрехаться, сделав ее виноватой во всех его проступках.
«Ну-у-у… Я могу узнавать для тебя что-нибудь, — немного подумав, предложил он новый вариант соглашения. — С таким милым и неопасным мной студенты наверняка будут более разговорчивы, чем с девицей по фамилии Лисовская, а еще я буду кусать любого, кто назовет тебя Ильмартендилия!»
Зная, как Илька ненавидит это имечко, метаршигл предложил просто шикарные, по его мнению, условия.
Впрочем, Ильмара понимала, что, возможно, зверьку и без нее со временем удастся раздобыть нужный артефакт, уж очень деятельным был этот колючий пакостник, когда дело касалось его интересов.
— Ладно! Договорились, но сначала пойдем определять мой дар. — Собственная магия и связанные с ней перспективы волновали Ильку гораздо больше.
Все это время Грета о чем-то тихонько разговаривала с морфом, который выдал ей какие-то документы, поставив на паре листов печать, а еще убрал в стол переданную природницей коробочку.
— Вторые экземпляры я отдам Виолетте Дифинбахиевне. — Довольная гномка убрала полученные бумаги в пространственник и повернулась к Ильке. — Может, к ней сначала и сходим?
Илька переглянулась с Гремой и пожала плечами. К этой незнакомой ей Виолетте Дифинбахиевне все равно тоже было зачем-то велено сходить. И если к артефактору она не хотела, потому что на нем настаивал вредный Шуршегрем, то против посещения природного факультета возражений не нашлось.
— Давай, — кивнула она, вставая со стула, и вежливо попрощалась с бирюзовым пушистым Лэри, который вдобавок выдал ей ознакомительную рекламную брошюрку для поступающих с картой-путеводителем по академгородку.
Грета просияла и, ухватив Ильку за руку, заторопилась на выход. За ними, шустро перебирая коротенькими лапками, потопал Шуршегрем, не забыв еще раз окинуть взглядом через монокль осьминожистого морфа, на всякий случай.
Чтобы попасть в кабинет декана природного факультета, им пришлось опять спуститься на первый этаж и свернуть в боковой коридор, вдоль которого по одной стене располагались разноцветные двери, а по другой — большие окна с цветными витражными стеклами, изображающими символы факультетов. Из-за этого коридор был разделен падающим через стекла светом на цветные сектора и казался похожим на радугу.
— Красиво, да? — Гномка, тряся кудрями-пружинками, даже немного притормозила, давая Ильке полюбоваться зрелищем. — И не заблудишься ни за что. Нам вот сюда.
Она ткнула пальцем в кусочек коридора, залитый травянисто-зеленым светом. Дверь кабинета была обычная, темно-коричневая, в отличие от вычурной золотой и блестящей двери слева и лаконичной, белоснежной, словно наст зимой, двери справа. Зато сам кабинет, когда девушки, постучавшись и дождавшись мелодичного «войдите», оказались внутри, был далек от Илькиного представления о кабинетах. Даже Грема открыл рот и встопорщил иглы, подозрительно косясь по сторонам и настороженно принюхиваясь, поскольку создавалось стойкое ощущение, что они попали куда угодно, но не туда, куда шли.
Потолок терялся в переплетении ветвей, стен совершенно не было видно, за исключением кое-где проглядывающих сквозь растения книжных полок, а на полу вместо ковра лежал толстый слой ярких опавших листьев, почти как в Илькином секретном убежище дома в Закустовке.
Грета, выпустив руку золовки, уверенно направилась вглубь чудного кабинета, а Ильку отвлек метаршигл, обнаруживший в свой монокль что-то интересное.
«Смотри, вон там, да не туда смотришь! Вон
