Сбежавшая невеста (СИ) - Инна Дворцова

Внизу раздаётся звон колокольчика. Я кидаюсь открыть дверь.

Посыльные вносят шесть коробок. Мы с мамой переглядываемся. Я опять закрываю дверь и кидаюсь к коробкам.

Наши мужские костюмы лежат под платьями. Не забыли даже об обуви. Достаю добротные сапоги.

Распределяем одежду. Мама в коробке уносит в свою комнату костюм для переодевания.

Достаю мешки для одежды. Эти коробки безразмерные, что ли? Начинаю шуровать в них. Может, ещё что найду, но нет. Я даже разочарована.

А не наглеешь ли ты, Роза? Одёргиваю я себя. Мама посеяла семена сомнения в правильности выбранного шага. Мой энтузиазм немного поугас.

Вспомнила известные слова в своём мире: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях».

Не могу сказать, что полностью разделаю это высказывание. Но жить в этой семье я не хочу. А значит, нужно бежать.

На автомате упаковываю одежду в мешок. Кажется, всё готово.

Раздаётся стук в окно. Я офигеваю. Второй этаж, одну минуточку. Подкрадываюсь и выглядываю из-за шторы.

Стоит мальчишка и кидает в окно камешки. Заметил меня, показывает, что нужно бросать.

Я открыла окно и бросила ему под ноги мешок. Он подхватил его и как ни в чём не бывало, удрал.

Ничего себе! Вот это организация побега, восхищаюсь я.

— Роза, вы с матерью вернулись? — орёт на весь дом отец.

Я бегом спускаюсь. Не хочу провоцировать его перед побегом. Наоборот, нужно задобрить.

— Да, мы здесь. Я хочу с тобой поговорить, папа.

Отец удивлённо смотрит на меня и медленно кивает на кабинет. Я иду впереди него. Нагло усаживаюсь в кресло рядом с камином. Он присаживается в другое.

— Отец, я знаю, чем промышляет господин Вайль.

— Твоей матери язык надо оторвать, — взвивается он.

— Оставь её в покое. Из-за того, что ей стало нехорошо, я не успела потратить все твои деньги. А очень хотелось, — надавила я на его больное место.

Отец расслабился. Его мозг выцепил самую важную информацию, что деньги остались. А что жена себя плохо чувствует ему плевать. Упырь!

— Я говорю, что знаю, чем он промышляет. Но я не отказываюсь. Я поеду. Только не буду венчаться. Зачем? Меня всё равно перепродадут на Проклятый остров кому-то из тёмных магов. Сделай мне последний подарок в жизни — отпусти без венчания. Не хочу брать грех на душу.

Отец задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику кресла. Я смотрю на огонь.

— Роза, где подвох? Не могу понять? Ты всё знаешь, но спокойна.

— Ты хочешь правду? Изволь! Я хочу уехать отсюда хоть к чёрту на рога, хоть в преисподнюю. Плевать куда, лишь бы подальше от тебя. Я достаточно понятно объяснила?

— Более чем, — отец неприятно удивлён.

Бляха муха, такое ощущение, что он реально верит, что его любят.

— Сделай хорошее дело напоследок, чтобы я могла вспомнить тебя добрым словом, — уговариваю я его.

— Нет, Роза, я не пойду на это.

— Ты думаешь, что я буду тебя умолять. Не дождёшься! Я сделаю проще. Выйду замуж за тёмного мага и уничтожу тебя. Жди этого каждый день, каждую минуту. Попрошу у мужа для тебя самые страшные мучения и как можно дольше, — я наклоняюсь к нему и смотрю в глаза. — Ты будешь подыхать и знать, что мог бы избежать этого. Я сорву свадебную церемонию, и ты можешь снова избить меня, но деньги ты потеряешь.

— Хорошо, Роза. Езжай без венчания утренним дилижансом. Я хочу тебе счастья.

Я внутреннее улыбаюсь. Испугался.

— Давай оставим лицемерие. Тебе наплевать на меня, а мне на тебя. Давай на этой вдохновляющей ноте расстанемся.

Я встаю и иду к двери. Оборачиваюсь:

— Спасибо, что выполнил моё желание, отец.

Глава 9

— Ты слишком долго собиралась, Роза! — ворчит отец. Он окончательно вошёл в роль любящего папочки. — Мы едва не опоздали.

— Хватит ворчать. Я бы не опоздала. Упустить такой шанс уехать от тебя? Да ни за что в жизни! — я не скрываю своего ликования.

Мы с мамой сбегаем!

— После удара головой ты стала невыносимой.

— Так, не надо было бить так, что я чуть померла, — парирую я. В словесных перепалках мне нет равных.

Мои вещи укладывают в дилижанс. Вдали я замечаю фигуру мамы. Узнала её только по одежде.

— Долгие проводы, лишние слёзы. Прощай! Что не делается, всё к лучшему.

Я даже в порыве чувств клюю отца в щёку. Он тянется обнять меня:

— Это лишнее, — отодвигаюсь я от него.

Сажусь в дилижанс и занимаю место у окошка. С другой стороны, проскальзывает щуплый паренёк и занимает место с другой стороны. Он мне подмигивает. А я ему, то есть ей, моей маме.

Отец не уходит. Ждёт семью, которая будет ехать со мной. Знакомит меня с главой семейства. Я небрежно киваю и отворачиваюсь. Мне не нужны разговорчивые попутчики, которые будут крутиться рядом на каждой остановке.

Наконец-то дилижанс трогается. Я победно улыбаюсь. Всё идёт по плану. Я умница!

Великолепная четвёрка окружила меня. Отец и мать семейки сели напротив, а рядом дочь и сын.

— Вэйра, меня зовут… — пытается познакомиться девушка.

— На этом и остановимся. Я не загружаю свою память ненужными мне сведениями, — отшиваю я девушку. Она обиженно замолчала и отвернулась от меня.

Я усмехаюсь про себя. Если бы не обстоятельства, то не стала бы хамить девушке. Она же из добрых побуждений.

Смотрю в окно. Так, бы и ехала. Люблю дороги. Они настраивают на философские размышления.

Кошусь на маму. Она с детским любопытством смотрит в окно. Мы договорились, что в пути мы незнакомы.

Я достала дневник моей предшественницы. Наивная! Нас трясёт так, что я бьюсь головой об стены дилижанса. На повороте падаю на колени почтенному отцу семейства, сопровождающему нас.

— Ого — ого, папаша! — усмехаюсь я.

Он густо краснеет и косится на жену.

— Вот зараза какая! Ни стыда, ни совести! А ещё из почтенного семейства. Не зря тебя папаша с рук сбывает, — не на шутку злится жена папаши.

Я преувеличенно внимательно её слушаю.

— Когда уже прекратится этот словесный понос, ты не знаешь? — преувеличенно громко я спрашиваю соседку.

Она пожимает плечами.

— Так ты вроде дочь, должна знать, насколько неуправляема твоя мамаша? Она нарывается на неприятности.

— Прекрати разговаривать обо мне? — кажется, она теряет голову. И из-за чего? Невинной шутки? Или у них проблемы по этой части?

— Мамаша, я что хочу, то и говорю! А ты сейчас доведёшь себя до острога за оскорбление знатной девушки.

Она открыла рот, чтобы продолжить, и захлопнула его.

— На первой же остановке пожалуюсь на тебя, понятно?

Моя