Алая Корона - Карина Халле

Я кивнул.

— Наверное, ты чувствуешь, что твоя мать предала тебя, не рассказав о нём.

Она облизала губы и пожала плечами.

— Ты же её знаешь. Я привыкла к тому, что меня предают. Я и не собиралась расстраиваться из-за этого.

Иногда мне было жалко своих детей. Из-за того, что отношения между их матерью и мной испортились. Я не знал, какой была настоящая жизнь в других мирах, я знал о ней только из Книги душ, хранящейся в библиотеке, но вряд ли большинство разводов заканчивалось тем, что один из родителей становился предвестником конца света и намеревался уничтожить загробную жизнь.

«Сэр, — заговорил Сарви. — На случай если Расмус действовал не один, нам надо допросить прислужницу Ханны».

— Хорошая мысль.

— Что? — спросила меня Ловия, которая не могла слышать голос Сарви.

— Сарви хочет, чтобы мы допросили Райлу и выяснили, что она знает.

Она сглотнула.

— О. Калма сразу же забрал Райлу. Он предположил, что она была замешана в атаках на замок. Я не знаю, что он с ней сделал.

Боже праведный. Могло ли сегодня хоть что-то пойти, как надо?

Я потёр лоб основанием своей ладони и застонал. Калма действовал в подобных ситуациях так же, как и я, то есть — пытал тех, кого мы считали самозванцами. От неё могло уже вообще ничего не остаться.

— Куда он её увел? — спросил я, тяжело вздохнув.

— Я не знаю, — беспомощно сказала она.

Я подошёл к маске, лежащей ближе всех ко мне на прикроватном столике — серебряному черепу с ушами лисицы — и надел её. Я должен был носить маску снаружи, но в спешке я оставил маску в пещерах. Кажется, теперь мне было особенно важно поддерживать иллюзию своей власти и нагонять ужас, хотя я чувствовал, что она утекает сквозь мои пальцы, точно песок.

Я вышел из комнаты и направился по коридору в сторону центральной лестницы, Сарви и Ловия пошли за мной следом. Я спустился на главный уровень замка, а затем направился в конюшню. Лошади-скелеты были уже на взводе. Их гривы, похожие на половые щетки, встали дыбом. Я не знал, было ли это связано с приближением Сарви, или с тем, что они только что пережили.

— Тише, — сказал я им голосом, который раздался откуда-то из глубин моей груди.

Лошади тут же расслабились и тихонько заржали.

Если бы я мог, я бы проводил с ними больше времени. Животные и другие живые существа Туонелы, может быть, и были наполовину мертвы в большинстве случаев, но они были моими животными, а значит, находились под моей защитой. Мне было больно, когда кто-то из них страдал, или когда с ними поступали несправедливо. Именно поэтому я всегда следил за тем, чтобы Сарви была предоставлена полная свобода. Вообще-то, Сарви в любом случае настоял бы на этом.

Я продолжил идти вдоль стойл, пока не дошёл до загона, где когда-то держали свиней, пока Пири не решила приготовить их всех на праздничный ужин. Я должен был остановить её тогда, и жалел, что не сделал этого.

В загоне стоял старик Калма — наполовину скелет, наполовину человек — и он удерживал Райлу на земле в навозе и сене, занеся в воздух серп и приготовившись разрубить её.

— Калма, — громко сказал я, и его имя эхом разнеслось по конюшне.

Я подоспел вовремя. Калма замер, серп слегка задрожал в его руке, и отразившийся от него свет фонарей начал мерцать.

— Райла не имеет отношения к тому, что произошло, — быстро сообщил ему я. — Расмус атаковал Сумеречную окраину. Ханна сейчас у него.

Калма выпрямился и медленно опустил серп. Было странно, что во время нашего знакомства он уже был разлагающимся полускелетом, и всё-таки мне бросилось в глаза, каким он был старым, и это меня взволновало. В Стране мёртвых не было понятия возраста, но прямо перед собой я увидел доказательство его существования. Это доказательство было везде. Свиньи, которых забили для нашего пира, были пухлыми и целыми, но проведя некоторое время здесь, они должны были разложиться. Их мышцы начали бы истончаться, и они превратились бы в полускелеты, как и множество других древних вещей здесь.

Означало ли это, что я тоже мог когда-нибудь состариться и умереть? А также Ловия и Туонен? Что если однажды им пришлось бы меня хоронить? Предполагалось, что боги были бессмертны, но я знал, что это было не так. Правление любого Бога подходило к концу. Оно могло длиться десятилетиями, или столетиями, или тысячелетиями — всё это были меры времени для слабых смертных — но любое правление в итоге заканчивалось.

Всё заканчивалось.

Я отогнал эту мысль. Философские размышления не могли мне сейчас помочь.

— Ты уверен? — спросил он.

Я пристально посмотрел на Райлу. На ней была её черная вуаль и головной убор, и я не мог её почувствовать. Я даже не мог понять, смотрела ли она на меня. Я никогда не знал о намерениях своих мёртвых слуг и служанок, хотя это могло быть и к лучшему. Но сейчас она точно находилась в паре секунд от того, чтобы потерять, по крайней мере, одну из своих конечностей, и я знал, что, если бы это случилось, она была бы уже бесполезна в качестве прислужницы. Хотите верьте, хотите нет, а хорошую помощницу было трудной найти.

— Я уверен, — сказал я и мысленно попросил Сарви присмотреться за ней.

На этот раз всё указывало на то, что во всём был виноват именно Расмус. Однако была причина, по которой мой советник сразу же предположил, что за всем этим стояла Райла. Мы все полагали, что среди нас был предатель (скорее всего один из слуг), который шпионил за нами в пользу мятежников. Но это были всего лишь предположения, не более.

Калма повёл плечом, как будто пожал им, после чего наклонился вперёд, схватил Райлу за шею и резко поднял на ноги.

— Смерть пощадила тебя на этот раз. Думаю, теперь ты будешь вести себя наилучшим образом.

Райла кивнула и мысленно ответила:

«Для моего хозяина — всё только самое лучшее. Как и для его жены».

Я скривил губы и прорычал:

— Она ещё не моя жена.

«Конечно. Прошу прощения. Во всём этом хаосе я забыла, что свадьбу прервали. А теперь, когда всё успокоилось, не пора ли нам продолжить с того места, где мы остановились?»

— Она сбежала, — сказала ей Ловия.

— Ханна сбежала? — удивленно воскликнул