Тайные хроники герцога Э - Татьяна Геннадьевна Абалова
Я немножко утрировала, чтобы братец в полной мере осознал, какая нам грозит беда: скажи он «нет» и станет неугоден императору. Если же согласится на брак Адель с фаворитом, то врагом ему сделается дофина. Пусть молодая, но уже злая и могущая натворить глупостей.
Ох, мне бы выбраться из этой переделки живой, тогда бы я хоть на карачках, но добралась до замка Корви и отыскала нужный тупик! Я по камешку разберу, но заставлю раздвинуться дверцы лифта. Бабушка, милая бабушка, я так по тебе скучаю!
Я громко всхлипнула, чем обратила на себя внимание сестры Басилии.
– Болит? – она сочувственно покачала головой.
«Ну–ка, принцесса, быстро возьми себя в руки! Чего раскисла?»
Я промокнула платочком слезы и улыбнулась.
– Сестра, вы не могли бы отослать письмо моему брату?
И тут меня осенило: я никогда не интересовалась, где находится Конд Корви, и как к нему попадают письма. Почему–то то обстоятельство, что я спокойно живу в монастыре, никто меня не арестовывает и не везет в казематы, создавало впечатление, что и брату ничего не грозит. Но ведь такого не должно быть! Конд – истинный наследник Рогуверда, а потому первый враг узурпатору. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы осознать простую истину. Выходит, только я заинтересована в том, чтобы «брат» жил. Как ни стыдно признать, но и мой интерес к нему не заходит далеко и заканчивается у распахнутых дверей лифта.
– О боже, как я могла? – я закрыла рот ладонью. – Я нечаянно выдала брата, когда сказала овцам, что он не согласится на наш брак с Фельстаном! Я косвенно подтвердила, что он жив!
Сестра Басилия обняла меня, погладила по взлохмаченной голове – я так торопилась сесть за письмо, что не только не расчесалась, но и не накинула на голову положенный плат.
– Ты ведь не рассказала им о письмах? – Басилия прекрасно поняла, о каких овцах я говорю.
– Нет.
– Ну тогда незачем переживать. Ты так давно находишься в монастыре, что можешь только надеяться, что твой брат жив. А когда речь идет о браке, противном душе, мы всегда хватаемся за соломинку. Моей соломинкой сделался монастырь. Может, и для тебя он станет спасением?
– Нет, это крайний случай, – я не хотела даже думать, что останусь здесь навсегда. И без того приютивший меня монастырь подвергался большой опасности. Если вскроется, что монахини знали, где прячется наследник, то полетят многие головы. – Я больше не буду спрашивать, куда вы отправляете письма. Я дождусь решения брата. Он мужчина, он за меня в ответе.
– Вот и правильно.
И теперь я сидела на самой верхотуре колокольни, сыпала зерно для голубей и с замиранием сердца думала, как же сложится мое будущее. Удастся ли вернуться в замок Корви и выбраться в свой мир? А главное, смогу ли я безболезненно оставить брата, судьба которого еще более непредсказуема, чем моя?
Глава 4
– Матушка настоятельница, – я приникла губами к перстню с белым камнем – символу чистоты Святой девы и ее платонической любви к богу.
– Поднимись, дитя мое. Что тебя привело в столь поздний час? – голос настоятельницы был тих. Под глазами лежали черные тени – день выдался непростым.
– Я получила письмо от брата. Еще утром. Но никак не решалась подойти к вам, – я встала с колен и проследовала к дивану, на который указала матушка. Села рядом с ней, расправила на коленях балахон, который полагалось носить послушницам, к какому бы классу общества они ни принадлежали. Невзрачная одежда уравнивала, а низко надвинутый плат и вовсе делал безликими.
Россыпь подсыхающих болячек на моем лице все еще беспокоила, но повязку снять разрешили. Как мне объяснили, корочки через день–два отвалятся и следа не оставят. Это успокаивало.
Монахини и я с ними по–прежнему ходили на холмы – территория, охваченная сорняком, оказалась слишком велика, и мы боролись с сугучом то на одном пастбище, то на другом. Прочувствовав, что может случиться, если я забудусь и вновь схвачусь за открытый участок тела, я сделалась более осторожна.
– Плохие вести? – настоятельница подобралась. Горестные складки легли по обеим углам ее рта – она уже приготовилась услышать то, что ей не понравится.
– Конд зовет меня. И я без раздумий исполню его приказ, ведь я не могу ослушаться главу рода. Но меня страшит судьба нашей обители после моего ухода. Не наврежу ли я?
– Да, лорд Джовир Корви–Дуг придет в ярость, если узнает, что мы позволили тебе уйти.
Я кивнула, подтверждая опасность ситуации, и достала из кармана сложенную с несколько раз бумагу.
– Я написала прощальное письмо, которое оставлю на видном месте. Там я жалуюсь, что меня испугали угрозы дочери императора и ее неприкрытая ненависть ко мне. Что я боюсь за свою жизнь. Пусть дофина будет виновата в том, что я сбежала. А вы… Вы не сразу хватитесь меня. Завтра спозаранку все снова пойдут на холмы. Мы так тщательно заматываемся в тряпки, что порой трудно разобрать, кто работает в паре шагов от тебя. Я воспользуюсь этим. Никто не заметит, что меня нет.
– Тебе есть во что переодеться? – матушка не спешила отговаривать, значит, готовилась к подобному исходу.
– Я выстирала платье, в котором прибыла в монастырь.
– Ты его хотя бы померила? Боюсь, твоя фигура сильно изменилась.
– Да, оно жмет в груди, но я накину сверху платок.
– Эх, милая, – настоятельница поднялась и поманила меня за собой.
Мы спустились в подвал, но свернули не в ту сторону, где располагалась библиотека, а в противоположную, что меня несколько удивило. В конце коридора находился лишь склад старой
